Ринго долго смотрел на нее страшным взглядом и наконец пошел на выход. В дверях он обернулся.
– Ты еще пожалеешь, Кейт Элдер, – пригрозил он и вышел в ночь.
– Очень жаль, что ему не приглянулись металлические шлюхи, – заметил Бантлайн, подходя к бару. – Можно было отдать его Лоле, и проблема решилась бы.
17
Холидей постучался в дверь к Бантлайну. Он уже думал, что откроет робот, однако дверь, пожелав ему доброго утра, отворилась сама собой. Холидей вошел, миновал фойе и, свернув влево, оказался в совмещенном с лабораторией кабинете.
На верстаке лежала женщина-робот, и Бантлайн возился с ней, разложив рядом набор диковинных инструментов.
– Привет, Док, – поздоровался он. – Дайте минутку, и я ваш.
– Не торопитесь, – ответил Холидей.
– Я уже битый час вожусь с Лолой, а она не реагирует как надо… то есть реагирует чересчур страстно.
Механик коснулся кончиком инструмента ее гениталий, и робот обхватила руками-ногами несуществующего клиента.
– О, детка, лучше тебя у меня никого не было! – проворковала она.
– Что в ней неисправно? – полюбопытствовал Холидей.
– Подойдите ближе, – ответил Бантлайн.
Холидей приблизился к верстаку.
– Значит так, вы заплатили деньги и воспользовались ей, а теперь хотите встать и влезть в штаны.
– Вроде бы все логично.
– Лола обвила вас ногами. Посмотрим, сумеете ли освободиться.
Холидей обеими руками ухватился за ногу робота и потянул. Безрезультатно.
– О, детка, – простонала Лола, – бери меня сколько пожелаешь!
– Видите? – произнес Бантлайн. – Воспользуйся ее услугами вы ли Уайетт, и она продержала бы вас в плену с час, если не весь день. Айк Клэнтон или Джонни Ринго могли бы спокойно подойти и разрядить в вас барабан.
– Так и от секса недолго отречься, – ядовито заметил Холидей. – По крайней мере с металлическими шлюхами.
– Чертовски удручает, – сказал Бантлайн. – Всю жизнь мечтал, чтобы меня вот так привечали женщины, и когда наконец создал женщину, всегда готовую нужным образом обласкать мужчину, меня просят утихомирить в ней страсть. Я снова в проигрыше, – хохотнул он.
– Всем нам нести свой крест.
– Кстати, – заметил Бантлайн, – вы не удивились, когда я упомянул Ринго.
– Я сам его вчера встретил.
– Ваша подружка давеча отвадила его от своих девочек, – сообщил Бантлайн. – При мне.
– Храбрости у моей подружки больше, чем мозгов, – согласился Холидей.
– Этот Ринго просто нечто: мертвее мертвого, смердит так, словно пролежал на солнце несколько дней, заплесневел. И тем не менее ходит и даже разговаривает…
– …а еще убивает, – вставил Холидей.
– Надо думать, – сказал Бантлайн и обернулся к роботу. – Лола, он готов, ты его досуха выжала. Можешь развести ноги.
Робот подчинилась.
– Встань и иди к окну.
Металлическая шлюха встала с верстака и направилась было к окну, но тут взгляд ее блестящих призматических глаз упал на Холидея.
– Привет, здоровяк, – с придыханием проговорила машина. – Может, перепихнемся?
– Как-нибудь в другой раз, – ответил Холидей.
Робот пошла дальше и замерла у самого окна.
– Я так полагаю, вы не шлюх металлических пришли обсуждать? – произнес Бантлайн.
– Нет.
– Тогда – Ринго?
Холидей кивнул.
– Как я уже сказал, мы с ним вчера встречались.
– И раз он мертв, вы решили, что его не убить тем, что у вас есть, да и вообще ни одним известным оружием?
– Верно.
– Нужно поговорить с Томом. Посмотрим, что можно придумать.
– Поторопитесь, – посоветовал Холидей. – Ринго вернули к жизни – то есть к ее подобию – с единственной целью: убить Эдисона и, может статься, заодно и вас.
– Хотелось бы знать, за что. Мы ведь трудимся на благо народа, не ущемляем его. Тóму надо памятники ставить, а не пытаться его убить.
– Не все стремятся жить в будущем, – ответил Холидей. – Сегодня Эдисона хотят убить шаманы и конокрады. Пройдет неделя, и к ним примкнут кузнецы и китобои, что поставляют ворвань для бостонских фонарей. Еще через месяц восстанут шлюхи, голодающие по вине ваших металлических девочек, ведь те работают без устали и денег берут меньше.
Бантлайн тяжело вздохнул.
– Вас послушать…
– Если честно, я удивлен, что Ринго не застрелил вас прошлой ночью, когда у него был шанс.
– Он и не знал, что я в борделе. Я был в кабинете Кейт, когда началась перебранка.
– Он скоро выяснит, где вы живете, – предупредил Холидей.
– Пользы ему это не принесет, – ответил Бантлайн. – Том хорошо укрепил наши два дома. Если уж сюда не могут пробиться ни Джеронимо, ни Римский Нос, то Ринго и подавно не сумеет.
– Укреплены вы, как же, – сказал Холидей. – Я постучал в дверь, и та сама впустила меня, чуть не умоляя войти и располагаться как дома.
– Да, но если перед ней не вы, не Эрпы и не Бэт Мастерсон, то проще будет проникнуть в охраняемую крепость. О, и я еще забыл о Джонни Биэне…
– Он не на нашей стороне, Нед.
– Он шериф. Дверь перед Джонни Биэном не откроется, просто с ним не случится тех ужасов, которые поджидают наших врагов.
– Вдруг к вам постучится обычный горожанин? – спросил Холидей. – Какая-нибудь женщина, пришедшая за пожертвованием для церкви?
– Дверь… то есть дом… в смысле, механизм спросит Тома или меня, как с ней быть.
– А если Айк Клэнтон подошлет сестру, которая притворится, будто собирает пожертвования для церкви?
– У Тома есть устройство, которое подскажет, есть ли при ней бомба или револьвер. Уж поверьте, если мы кого не захотим впускать, то он может хоть двадцать бомб взорвать под нашим домом, на стенах и двери не останется ни царапины.
– Вы могли бы продать такую защиту всем банкам на континенте, – предложил Холидей.
– То же самое сказал ваш друг Генри Уиггинс, – улыбнулся Бантлайн. – Похоже, человек он честный. Можем дать ему шанс проявить себя. Вы, полагаю, можете за него поручиться?
– Поручиться? За него? – Холидей нахмурился. – Мы познакомились в дилижансе по пути в город, с неделю назад, а после я пересекался с ним всего дважды. Один раз – в салуне Эрпов, второй – в борделе, куда он пришел опробовать ваших металлических девочек.
– Ну, хотя бы плохого вы о нем ничего не скажете. Нам с Томом отсюда пока не выбраться. Нужен кто-то, кто будет продавать наши изобретения.
