– Не понимаю.
– Мне плевать, жив я или мертв, вот потому и не дергаюсь, не боюсь проиграть. Я жив-то потому, что одной ногой – или легким, если уж на то пошло – в могиле.
– А ты со мной сразись, – предложил Ринго. – Мне вот плевать, если ты даже успеешь первым всадить в меня пятерку пуль.
– О нет, тебе плевать не будет, – пообещал Холидей.
– С чего ты взял?
– С того, что я не стану целиться тебе в голову или в сердце. Ты ведь уже труп, вреда тебе это не причинит.
– Тогда во что ты будешь целиться? – спросил Ринго.
– В глаза.
– Этого я тебе не позволю, Док. Я дошел только до середины сочинений Перикла о Пелопонесской войне.
Холидей улыбнулся.
– Хочешь, скажу, кто победил?
– Если я правильно понимаю историю, то Бог всегда на стороне тех, кто лучше вооружен.
В этот момент в салун вошел Верджил Эрп. Оглядевшись, он заметил Холидея и Ринго и направился к ним.
– Я слышал, что ты вернулся, – сказал он Ринго.
– Вопрос в том, откуда он вернулся, – сказал Холидей.
– Нет, – возразил Верджил. – Вопрос таков: зачем? Чего ради ты здесь, Ринго?
– Ради того, чтобы выпить и обсудить литературу с моим зубным врачом, – ответил Ринго. – Закон этого не запрещает.
– Нет, – признал Верджил, – но завтра же появится закон, запрещающий мертвецам входить в «Ориентал».
– И что ты мне сделаешь в наказание? – расхохотался Ринго. – Повесишь?
– Возможно.
– Меня тебе не убить.
– Нет, но ты вообрази, каково будет следующие лет двадцать связанным болтаться в петле.
Не дожидаясь ответа, Верджил ушел в заднюю комнату.
– Не нравятся мне эти драные Эрпы! – пробормотал Ринго. – Похоже, придется порешить их тоже, сразу как я закончу работу, ради которой вернулся.
– Я тебе этого не позволю.
– Чего? Убить Эдисона или Эрпов?
– Ни того, ни другого.
– Думаешь, и правда сумеешь попасть мне в глаза с расстояния, скажем, в тридцать футов?
– Есть лишь один способ проверить, – ответил Холидей.
– Ты эту цацку, что таскаешь в кобуре, в руке-то удержишь? – спросил Ринго. – С виду так тебя сильным ветром может сдуть.
– Сильным ветром – может быть, – согласился Холидей. – Зато мертвец мне ничего не сделает.
– Наш день еще придет, – пообещал Ринго. – А пока позволь спросить: что думаешь про диалог «О государстве»?
– Цицерона?
– Чей же еще?
– Не дотягивает до «О законе».
– Странно от тебя это слышать.
Следующий час они обсуждали достоинства работ Цицерона и еще один – решая, справедливо ли с ним обошелся Плутарх. Наконец, Холидей встал из-за стола.
– Ты куда это? – спросил Ринго.
– Завтра мне очень рано вставать. Так что пора баиньки.
– Я вот совсем не сплю.
– Завидую, – сказал Холидей. – Если не спишь, то никто и не разбудит тебя, когда ты еще не выспался.
Ринго в голос рассмеялся.
– Ты мне нравишься, Джон Генри Холидей. Будет очень жаль тебя убить.
– Ну так не убивай, – ответил Холидей, направляясь к двери.
– Не могу, – посетовал Ринго. – В могиле холодно и тесно, и хотя о пребывании в ней я почти ничего не помню, скажу, что мне там не понравилось. Пока я был жив, лучше меня стрелка было не сыскать, и если, убивая, я смогу остаться здесь, то так тому и быть.
В самых дверях Холидей обернулся.
– Ты помнишь, каково это – лежать в могиле, мертвым?
– Да, – усмехнулся Ринго. – И поверь, тебе там не понравится.
Холидей как раз успел выйти на улицу, когда его скрутило в приступе кашля. Он прикрыл рот платком, а когда отнял его от губ, то белая ткань была в крови.
«Может, в могиле мне и не понравится, – подумал Холидей, – но хуже, чем здесь и сейчас, уже точно не будет».
22
Прошла еще ночь, и на сей раз после восхода солнца Эдисон и Бантлайн безошибочно отыскали Мастерсона – в переулке за Шестой улицей; Мастерсон как всегда лежал на земле голый и ничего не соображал. Для него прихватили одежду; сразу, как он влез в брюки, рубашку и сапоги, ему помогли добраться до отеля.
Холидей – для своего распорядка дня – проснулся рано, и где-то к полудню пришел в мастерскую к Эдисону, убедиться, что устройство работает. Там же он предложил, что куда безопаснее отправлять по утрам Мастерсона в заведение Кейт Элдер – мол, так они привлекут меньше внимания. И потом, Мастерсон после ночи полетов бывает сильно изможден, а в борделе – как с улыбкой отметил Холидей – недостатка в кроватях никогда не бывает.
– Я имел дело с вашей дамой, – ответил Бантлайн, – и знаю: просто так она ничего нам не предоставит, даже пустую кровать.
– Взаимозачет? Кровать в обмен на поддержание металлических шлюх в рабочем состоянии, – подсказал Холидей.
– То есть мне сказать Кейт, что мы воспользуемся одной из ее комнат? – беспокойно спросил Бантлайн.
– Не переживайте, – успокоил его Холидей.
– Не переживать? – эхом повторил Бантлайн. – Да она меня убьет!
– Вряд ли… А если и убьет, составите компанию Джонни Ринго.
– Черт подери, Док! Она при мне спровадила Джонни Ринго! Такого еще никому не удавалось.
– Ну хорошо, хорошо, – вздохнул Холидей. – Я сам обо всем договорюсь.
– Я лично не в претензии, – ответил Бантлайн. – Хотите пообедать?
– Для обеда, пожалуй, еще рановато… хотя я бы не отказался от позднего завтрака.
– Я, может быть, составлю вам компанию, – вызвался Эдисон.
– В отеле «Америкэн», кажется, неплохой ресторан, – сказал Бантлайн.
– Это на Фремонт-стрит? – уточнил Док. – Там, говорят, подают превосходный омлет.
– В самый раз, – сказал Эдисон. – Еще я бы выпил кофе, а то не спал почти всю ночь.
– Над чем сегодня работаете? – поинтересовался Холидей, когда они втроем направились в сторону отеля.
– Над магией.
– Вы ее тоже практикуете? – удивленно спросил дантист.
Эдисон покачал головой.
– Я лишь пытаюсь понять, как она работает, чтобы научиться ей противодействовать. Последний год я время от времени возвращался к этому вопросу и вот, – он немного помолчал, – похоже, приблизился к разгадке.
