– Вокини? – переспросил Холидей.
– Бледнолицые называют его Римский Нос.
– Тогда, похоже, мы сможем помочь вам, – сказал Холидей.
– Объясни, – велел Куэсула.
– Клэнтоны укрыты от магии и только от нее. Недавно я подстрелил одного из них и, при поддержке Уайетта, намерен перестрелять остальных.
– Правда? – удивился Куэсула.
– Правда.
– Ты поможешь ему? – обратился к Эрпу шаман.
– Даю слово, – ответил маршал.
– Как я могу вам отплатить? – спросил вождь.
– Я ждал, что вы спросите об этом, – признался Холидей.
– Дочерей у меня нет.
– Не беда. Я со своей-то женщиной едва справляюсь.
– Тогда еще раз спрашиваю: как могу отплатить?
– Поддержите нас магией, – ответил Холидей. – Джеронимо проклял одного из наших, Бэта Мастерсона.
– Слышал о нем, – сказал Куэсула.
– Каждый день с заходом солнца он обращается летучей мышью, – продолжал Холидей. – С рассветом снова становится человеком. Можете снять заклятие?
Куэсула прикрыл глаза и некоторое время стоял неподвижно.
– Да, – наконец ответил он.
– Тогда, я думаю, мы заключаем сделку?
– Сперва, – ответил Куэсула, глядя на протянутую руку, – вы отомстите за меня Клэнтонам. Я сразу узнаю, когда месть свершится, и в тот же день сниму заклятие с вашего друга.
– Вы точно не можете расколдовать его прямо сейчас?
– Могу, но не стану. Мой сын умер много раньше, чем вашего друга прокляли. Я ждал очень долго, тогда как он страдает совсем недавно.
– Похоже, лучше условий нам уже не светит, – обратился Холидей к Эрпу. Вождю валапай он сказал: – Согласен.
Только теперь индеец пожал ему руку.
– Готово, – сказал он. – Есть уговор.
– Отлично, – улыбнулся Холидей. – Я уж испугался на минутку, что мне придется пожизненно лечить вам зубы бесплатно.
– Это вряд ли, – ответил Куэсула.
– Отчего же? – полюбопытствовал Холидей. – У вас в наличии все зубы, есть чему заболеть.
– Тебе не пришлось бы лечить меня пожизненно, – серьезным тоном пояснил Куэсула, – ибо ты умрешь молодым.
28
В Тумстоун вернулись сразу после заката. Бэт к тому времени преобразился, и Холидей с Доком даже увидели, как он летит на юг, прочь из города.
– Знаешь, – сказал Холидей, глядя вслед огромной крылатой твари, – если превращения продлятся еще пару недель, спасать Бэта будет бесполезно. Он и так наполовину с ума сошел.
– Нужно выждать правильный момент, Док, – ответил Эрп. – Я законник, не могу просто так вызвать Клэнтонов на бой и перестрелять их на улице.
– Знаю.
– И что?
– Я-то не маршал, – напомнил Холидей, – и мне не в тягость пострелять бандитов на улице.
– Их слишком много, Док, – покачал головой Эрп. – На ранчо ты видел далеко не всех.
– Кто еще с ними?
– Говорят, Клэнтоны повязаны с Томом и Фрэнком Маклори.
– Отлично, – сказал Холидей. – Я давеча играл с ними в покер, и они мне не понравились.
– Черт подери, Док! – пожаловался Эрп. – Я звал на помощь тебя и Бэта. Теперь, когда Бэт для нас потерян, я не допущу, чтобы тебя нафаршировали пулями.
– По-твоему, я сам это допущу, Уайетт? – спросил Холидей. – Не хочу показаться грубияном, но как часто я спасал твой зад в Додж-Сити? Да и мало ли где еще! Сам ты хоть раз пришел мне на помощь?
Эрп промолчал.
– Айка мне пристрелить не сложней, чем Фина, – продолжал Холидей. – Если Айк прихватит с собой сопливого братишку, мне же лучше.
Он похлопал по кобуре с латунным револьвером.
– У этой крошки два барабана на двенадцать патронов. Убью Клэнтонов, и еще десять выстрелов останется.
– А если с ними будет Джонни Ринго? – спросил Эрп.
– Тогда мы с ним поговорим о Декарте и Спинозе, а Клэнтонов я убью в другой раз – когда они будут без Ринго.
– Декарт и Спиноза? Это что еще за черти?
– Ринго поймет и оценит, – пообещал Холидей.
– Док, если ты правда их пристрелишь, убедись, что есть свидетели, могущие подтвердить, что Клэнтоны напали первыми или хотя бы вытащили оружие. Иначе придется тебя арестовать или сдать значок. В любом случае я, считай, подпишу смертный приговор Тому Эдисону и Неду Бантлайну.
Холидей долго и пристально смотрел на друга и наконец произнес:
– Я прежде не спрашивал, Уайетт, но сейчас ответь: что ты с этого получишь? Какая тебе, к черту, разница, где Штаты проведут границу: у реки или у океана?
Эрп глянул по сторонам, желая убедиться, что кроме Холидея, его никто не слышит.
– Док, ты, может быть, не знаешь, но когда я только начинал зарабатывать деньги, меня арестовали за кражу коней. Причем законно, чин чинарем. Конокрад из меня паршивый. Я играл с тобой в покер всего раз, потому что уже через десять минут понял: я тебе не ровня. Картежник из меня тоже аховый. Я на паях владел канзасским борделем, где работала Мэтти, и он прогорел, – Эрп помолчал и продолжил: – Хорошо у меня получается только быть законником. Если мне суждено оставить след в истории, чтобы люди лет через двадцать вспомнили Уайетта Эрпа, то случится это, лишь если я стану лучшим законником. На твой вопрос отвечу так: клал я с прибором, где будет проходить граница Штатов – у Миссисипи или у берегов Тихого океана, однако мне важно быть тем, кто определит исход предприятия.
Холидей продолжал молча смотреть на Эрпа.
– Чего уставился? – раздраженно спросил тот.
– Уайетт, это была самая длинная твоя речь и притом неплохая. Хорошо, я согласен, не стану вызывать на дуэль Айка Клэнтона, – Холидей мрачно усмехнулся. – Зато если он вызовет меня…
Он многозначительно умолк.
– Поехали, – сказал Эрп, закрывая тему, и подстегнул лошадь. – Есть время поужинать, потом придут транжиры.
Холидея внезапно скрутило, и когда он наконец прокашлялся и отдышался, то сказал Эрпу:
– Езжай, поешь. Мне что-то не хочется.
– Я подожду тебя.
– Нет, – покачал головой Док, – не надо. Я сегодня, пожалуй, обойдусь жидким ужином, – он мельком и вымученно улыбнулся. – Но раз уж ты так переживаешь, я скажу бармену, что выпивка за твой счет.
– Уверен?
– Что ты угощаешь? Абсолютно.
– Будь ты проклят, Док!
– Да, да, уверен, со мной все будет хорошо. Сам ведь знаешь: мне не привыкать.
