– Значит, вчера вы впервые упомянули об этих цитатах?
– Да, только вчера.
– Вы никогда не сообщали их господину Орасу Вельмону?
– Никогда.
– Хорошо. Велите вызвать автомобиль. Я уезжаю через час.
– Через час!
– Арсен Люпен потратил не больше времени на решение проблемы, которую вы перед ним поставили.
– Я… ему поставил…
– Уф, разумеется! Арсен Люпен и Вельмон – это один и тот же человек.
– Я это подозревал. Ах, негодяй!
– Итак, вчера вечером, в десять часов, вы открыли Люпену частицы правды, которых ему не хватало, которые он искал на протяжении нескольких недель. И за одну ночь Люпен успел все понять, собрать свою шайку и ограбить вас. Я намерен проявить такую же расторопность.
Херлок Шолмс прошелся по комнате, о чем-то размышляя, потом сел, положив ногу на ногу, и закрыл глаза.
Деван, которому вдруг стало не по себе, ждал.
«Заснул он или думает?»
На всякий случай он вышел, чтобы отдать кое-какие распоряжения, а вернувшись, увидел, что Херлок Шолмс стоит на коленях около лестницы и разглядывает ковер.
– Что такое?
– Посмотрите… вот тут… эти капли свечного воска…
– Надо же, действительно… и совсем свежие…
– Вы можете увидеть такие же пятна наверху лестницы, а также около витрины, которую Арсен Люпен разбил и откуда вытащил драгоценности, чтобы оставить их в кресле.
– И какой вывод вы делаете?
– Никакой. Все эти факты способны объяснить, почему он вернул награбленное. Но у меня нет времени заниматься этим аспектом проблемы. Главное – найти подземный ход.
– Вы по-прежнему надеетесь…
– Я не надеюсь, я знаю. Скажите, в двухстах-трехстах метрах от замка есть часовня?
– Да, разрушенная часовня, где находится могила герцога Роллона.
– Скажите вашему шоферу, чтобы он ждал нас около этой часовни.
– Мой шофер еще не вернулся… Но меня известят… Судя по всему, вы полагаете, что подземный ход ведет в часовню. По некоторым признакам…
Херлок Шолмс прервал его:
– Прошу вас, сударь, предоставьте в мое распоряжение приставную лестницу и фонарь.
– Вам требуется приставная лестница и фонарь?
– Разумеется, поскольку я прошу их у вас.
Деван, пристыженный этой прямолинейной логикой, позвонил. Слуги принесли лестницу и фонарь. После этого последовали распоряжения, такие же лаконичные и точные, как военные приказы.
– Приставьте лестницу к книжному шкафу, слева от слова «Тибермениль».
Деван приставил лестницу, и англичанин продолжил:
– Левее… правее… Стоп! Поднимайтесь… Хорошо… Все буквы этого слова рельефные, не так ли?
– Да.
– Займемся буквой «h»
[2]
. Поворачивается ли она в ту или иную сторону?
Деван потрогал букву и воскликнул:
– Да! Она поворачивается! Вправо, на четверть круга! Но кто вам это сказал?
Ничего не ответив, Херлок Шолмс продолжил:
– Вы можете со своего места дотянуться до буквы «r»? Да… Подвигайте ее несколько раз, как сделали бы с задвижкой, которую открывают и закрывают.
Деван подвигал букву «r». К его великому изумлению, внутри что-то щелкнуло.
– Замечательно, – сказал Херлок Шолмс. – Нам остается только передвинуть лестницу на другой конец, то есть к концу названия замка. Хорошо… А теперь, если я не ошибся, если все пойдет так, как должно быть, буква «l» откроется, а вместе с ней окошечко.
С некоторой торжественностью Деван взялся за эту букву. Она открылась, и он тут же упал с лестницы, поскольку часть книжного шкафа, расположенная между первой и последней буквой названия замка, повернулась вокруг собственной оси, открыв ход в подземелье.
Херлок Шолмс флегматично произнес:
– Вы не ушиблись?
– Нет, нет, – отозвался Деван, поднимаясь, – я не ушибся, но, признаться, я ошарашен… Эти движущиеся буквы… это зияющее подземелье…
– И что? Разве это не соответствует в точности цитате из мемуаров Сюлли?
– В чем же, господи?
– Да как вы не понимаете? «h» поворачивается, «r» дрожит, «l» открывается
[3]
… Это и позволило Генриху IV принять мадемуазель де Танкарвиль в неурочный час.
– А Людовик XVI? – спросил сбитый с толку Деван.
– Людовик XVI был искусным кузнецом и умелым слесарем. Я читал приписываемый ему «Трактат о замках с секретом». Что касается владельца Тибермениля, то он повел себя как куртуазный придворный и с радостью продемонстрировал своему повелителю этот шедевр механики. Для памяти король записал: 2-6-12, то есть «h», «r», «l» – вторая, шестая и двенадцатая буква названия.
– О, замечательно! Я начинаю понимать… Только… Если я могу объяснить, как выйти из этого помещения, то я не в состоянии понять, как Люпен проник сюда. Ведь, заметьте, он-то пришел с той стороны.
Херлок Шолмс зажег фонарь и сделал несколько шагов по подземелью.
– Смотрите, весь механизм можно разглядеть и отсюда, словно часовые пружины. Только мы видим заднюю сторону букв. Значит, Люпену достаточно было привести в действие механизм с этой стороны перегородки.
– Но как вы это докажете?
– Как докажу? Посмотрите на это масляное пятно. Люпен предвидел, что колесный механизм надо смазать, – не без восхищения в голосе произнес Херлок Шолмс.
– Но тогда ему был известен и другой вход в подземелье?
– Так же, как и мне. Следуйте за мной.
– По подземному ходу?
– Вам страшно?
– Нет. Но вы уверены, что найдете дорогу?
– С закрытыми глазами.
Сначала они спустились на двенадцать ступенек, потом еще раз на двенадцать и наконец еще два раза по двенадцать. Затем они пошли по длинному коридору, на кирпичных стенах которого сохранились следы ремонтных работ, проводившихся в разное время. Кое-где по стенам сочилась вода. Земля была мокрая.
– Над нами пруд, – заметил Деван, хотя и не был в этом уверен.
Коридор вывел их к лестнице из двенадцати ступеней. За ней находились еще три лестницы по двенадцать степеней. Они с трудом взобрались наверх и вышли к маленькому углублению, выбитому в скале. Здесь дорога обрывалась.
– Черт возьми! – прошептал Херлок Шолмс. – Только голые стены. Это становится утомительным.
