Ближе к полуночи в дверь кто-то постучал. Джулия даже вздрогнула от неожиданности. Отставив в сторону метелку, которой орудовала на кухне, она тихонько подошла к входной двери. Дом у них был неохраняемый, а потому любой злоумышленник мог легко пробраться в подъезд и подняться к ней на этаж. Правда, на этот случай имелся дверной засов плюс еще цепочка, но все это – слабая защита, если сидишь в квартире один. Джулия глянула в глазок и увидела Алекса. А она-то думала, что он уже летит в каком-нибудь самолете на другой континент.
– Вернулся? – проговорила она изумленным голосом, впуская его в прихожую. Алекс был в тех же темно-синих джинсах и черной спортивной рубашке, но никакой сумки при нем не было. – Зачем пришел?
– А черт его знает зачем! – бросил он загадочно. – А ты, я вижу, уже навела порядок.
– Почти! Часть мебели придется выбросить вон.
– А где твоя сестра?
– Съехала. Нашла себе отдельное жилье.
– Так вдруг? – прищурился он.
– Не так и не вдруг! Мы ведь с ней никогда не жили вместе. Только последние несколько месяцев после смерти мамы, когда отец так неожиданно продал наш дом. Она собиралась пожить у меня всего лишь пару недель, но как-то дни сами собой складывались в недели, и незаметно набежало несколько месяцев. – Джулия замолчала, а потом спросила резким тоном: – Но ты же пришел ко мне не Лиз обсуждать! Зачем пришел? Не смог купить билет на вечерний рейс?
Он скрестил руки на груди и взглянул ей в лицо.
– Я поехал в аэропорт. Купил билет, зарегистрировался на рейс, прошел досмотр, а когда пригласили на посадку, не смог заставить себя сдвинуться с места. Так что мои вещи сейчас на пути в Перу. Придется мне добираться туда на каком-нибудь служебном самолете. Может, ФБР подсобит. – Алекс подавил тяжелый вздох. – Ты же забыла мне напомнить утром о том, что у нас с тобой договор. И как я могу бросить тебя одну, если мы договорились все делать вместе?
– О каком договоре я могла с тобой говорить после того, что на тебя обрушилось сегодня?
Алекс недовольно поморщился.
– Давай не будем об этом сейчас, ладно?
– Но как, если твой отец…
– Не называй этого человека моим отцом. Просто Рик Сандерс, вот он кто для меня сейчас! – Алекс отвел глаза в сторону, пытаясь совладать со своими чувствами.
Она подошла к нему и погладила его руку. Он нервно отбросил ее прочь.
– Не жалей меня! Я не нуждаюсь в твоей жалости!
– А что тебе нужно от меня?
Последовало долгое молчание.
– Не думаю, что ты готова дать мне то, что я хочу от тебя получить! – Алекс обнял ее за талию и резко притянул к себе. – Или все же готова?
У Джулии перехватило дыхание, когда она увидела, каким страстным желанием горят его глаза. Еще никогда и ни один мужчина не смотрел на нее с таким откровенным вожделением. Холодок пробежал у нее по спине, когда груди буквально впечатались в его грудь.
– Не знаю, где и в чем моя правда, – продолжил он. – В моей жизни, как выяснилось сегодня, столько лжи, столько неправды и всяких тайн, что мне и думать об этом не хочется. Но одно я знаю точно: я хочу тебя, Джулия! Думаю, и ты хочешь меня. Разве этого мало, чтобы называться правдой?
Еще неделю тому назад Джулия обязательно начала бы с ним спорить. Стала бы говорить ему, что ей этого мало, что ей нужны возвышенные чувства, романтические свидания при свечах, нежные слова, клятвы в вечной любви и прочая чепуха. Вроде бы все это у нее было, но никогда раньше она не чувствовала себя такой счастливой и полной жизни, как сейчас. Алекс прав! Она, пожалуй, тоже затруднилась бы с ответом, где и в чем есть ее правда. По сути, Алекс единственный человек, который ни разу не солгал ей.
И она ответила ему так, как могла ответить в подобных обстоятельствах. Она его поцеловала. Он мгновенно ответил ей неистовым поцелуем, и в тот же миг его язык оказался у нее во рту и стал жадно ощупывать небо. Все ее тело наполнилось необъяснимым ликованием, волна радости затопила грудь. Ах, пусть бы этот страстный, грубый, необузданный поцелуй длился вечность! Она издала огорченное восклицание, когда он вдруг оторвался от ее губ и нежно коснулся губами щеки. А потом низ живота налился сладостной истомой, когда он пощекотал языком мочку ее уха и заскользил вниз по шее.
Джулия уже не помнила себя от возбуждения, а его руки все скользили и скользили по ее телу, мяли и мяли ее груди. Ей хотелось сбросить с себя все, остаться нагой, чтобы ничто не мешало его рукам вот так же нежно ощупывать каждый сантиметр ее тела. И одновременно ей хотелось доставить и ему такое же блаженство. Собственно, она уже начала это делать. Ее руки проникли под его рубашку, и она стала осторожно гладить его мощный торс. Он еще теснее прижался к ней, вдавливая свою разгоряченную плоть в ее живот. Она почувствовала, что он уже готов, да и сама она таяла в его руках.
Вот он стремительно сорвал с нее рубашку прямо через голову. Прядь волос зацепилась за пуговицу, и она вскрикнула от боли.
– Прости меня! Прости! – прошептал он, приглаживая ее волосы нетерпеливыми руками.
– Лучше поцелуй меня в волосы!
– Обязательно! – Он вперил в нее горящий взгляд. – Обещаю тебе, я перецелую каждый дюйм твоего тела.
– Ах! – выдохнула она в сладостном предчувствии грядущих ласк.
Он прижал ее к стене и стал гладить одной рукой волосы, а второй стал играть с тонкой кружевной отделкой лифчика. Рука его нежно скользила по окружностям, а глаза жадно ели каждое движение ее тела. Ей хотелось кричать от переизбытка чувств. Она схватила его руку.
– Постой!
– Опять шестеренки завращались в голове?
Она ничего не ответила, а лишь расстегнула свободной рукой застежку на лифчике. Бретельки соскользнули с плеч. Хватит ли у нее сил сбросить его вообще, мелькнуло у нее. Но Алекс опередил ее и, сорвав лифчик, накрыл руками ее груди, а сам снова припал к ее губам. Она не помнила, как и где они срывали с себя одежду, но уже на подходе к спальне оба они были совершенно нагими. Они рухнули на кровать, и их обдало жаром собственных тел.
Любовь, похоть, секс. Что это было? Какая разница? Это было нечто такое, что не терпело промедления, что жаждало обладания, что горячило кровь и туманило разум. Оказывается, она тоже может быть страстной, нетерпеливой, раскованной, готовой не только получать, но и отдавать. С этим мужчиной ей не страшны были никакие условности, никакие барьеры ложной стыдливости и страха. Каждое прикосновение, каждое движение – новое испытание и новый риск, но она смело шла им навстречу, ничего не боясь и ни о чем не думая. Бог его знает, что с ними будет завтра, но сегодня Алекс лежит в ее объятиях, она прижимается к нему, и когда их тела снова и снова сливаются воедино, то все в этом мире гармонично и правильно.
17
Джулия проснулась от солнечных лучей, потоками врывающихся в окно ее спальни. Алекс беспокойно пошевелился рядом. Она оторвалась от его груди и увидела, что он уже не спит, а внимательно разглядывает ее. Машинально она отбросила с лица волосы. Можно представить, что творится у нее на голове после столь бурной ночи. Джулия устала, но чувствовала себя бесконечно счастливой. Она любима!
