Стали видны первые результаты работы бойцов Хмурого. Шаг за шаг оголялась каменная плита в форме неправильного многоугольника. Зашуршала самодельная метла, очищая от пыли сложную резьбу. Ничуть не удивившись, Артём узнал в извлекаемом на свет камне родственника виденных ранее покрытых рисунками столбов. Странно другое, откуда Кардинал узнал о его существовании?
Вопрос озвучил Захар.
— Ну и что они там откопали? И откуда вообще про место узнали?
— Откуда, откуда… Плита раньше на виду была, но, чтобы людям зря глаза не мозолила, мы её спрятали. А насчёт того, что она такое… Это ты у Кардинала или Тагира спроси, я в этих тонкостях ничего не смыслю.
А я тем более, подумалось Артёму, и он опасливо поёжился. Связанные руки затекли, и движение отозвалось болью.
— Может развяжете, а? — попросил он дрогнувшим голосом.
Оборотень недовольно заворчал, помял пальцами его запястья и звонко цыкнул зубом.
— Почему нет? Снова решишь сбежать, так я тебя в один момент догоню и на этот раз все рёбра пересчитаю. А вред какой принести у тебя духу не хватит.
Он подцепил кончиком ножа ремень, и острый клинок играючи рассёк искусственную кожу. Артём со стоном принялся растирать руки и, восстановив кровообращение, скинул с шеи ослабевшую петлю. Захар буркнул под нос нечто неодобрительное, но поднимать её не стал.
— Готовьте парней! — приказал Кардинал.
Началось! Дыхание перехватило, Лазовский растерянно уставился на дрожащего Василия. Парень медленно вставал с помощью охранника, колени его заметно тряслись.
— Пошевеливайся. Небось, не баба, чтобы на руках тебя носить. — Резкий толчок в спину привёл Артёма в чувство. Озираясь, как загнанный зверь, он ступил на плиту.
Кардинал подошёл к отдыхающим рабочим. Негромко всех поприветствовав, Хмурый заговорил с отделившимся от толпы мужиком в зелёной маске и чёрной косухе. Командир что-то ему втолковывал, кивая на Артёма.
— Ложитесь, — потребовал Тагир у участников ритуала.
Первым послушался Василий. Он осторожно улёгся вдоль грубо вырубленной линии и широко раскинул руки. Щёлкнули наручники, и «коллега» Артёма оказался прикован к вырезанным в камне петлям. Через минуту та же участь постигла и ноги.
— Двигай, парень. Твоя очередь! — сказал Вадим ободряюще и похлопал Артёма по плечу. — Забудь о бегстве. У тебя осталось два выхода — сражаться или сдохнуть.
Несмотря на мягкость в голосе, оборотень не отходил от Лазовского ни на шаг.
— Куда его…
— Вторая линия! — раздражённо махнул Тагир.
На Артёма он потратил ещё несколько минут. Несимметричность резьбы немного усложнила дело. Петли располагались далековато, и Лазовского попросту распяли на плите.
— Долго я так не выдержу! — простонал Артём, прерывисто дыша.
— Потерпишь. Теперь нет времени даже просто освободить тебя! — бросил Тагир. Психика играла с Артёмом странные шутки. Он вдруг не к месту заметил, что помощник Кардинала говорит со слабым акцентом, чуточку растягивая гласные. — Давай, соберись. Задатки у тебя есть, осталось о силе воли вспомнить. Что бы тут ни случилось, помни, если будешь стоек, то всё обойдётся… Мужики, время!
Артём не видел, но, судя по шороху шагов, люди Кардинала поспешили к вросшему в землю дому, оставив командира наедине с испытуемыми.
— Запомните два правила. Бороться до конца и не кричать! Они не любят, когда кричат. Очень не любят. Потому, как бы больно ни было, вы должны молчать.
Стало понятно, чьи интонации пытался копировать Тагир, но на фоне оригинала все его старания смотрелись детской забавой. Такую властность скопировать нельзя. Дымова с тем же успехом можно было прозвать не Кардиналом, а Королём. Он бы точно справился…
Хмурый по очереди внимательно посмотрел в глаза Лазовскому и его соседу. В руках у него появилась пластиковая бутылка. Отвернув пробку, Дымов принялся лить воду в небольшую квадратную выемку почти в центре плиты.
— Зеркало готово, — удовлетворённо объявил Кардинал, как только стихло бульканье. Медленно разогнув спину, он вдруг замер, к чему-то прислушиваясь. — И Волна идёт… Что ж, удачи! Пришло ваше время.
В отличие от остальных, уходил Хмурый без особой спешки. Словно не было в приближающейся стихии для него никакой опасности. Спокойно поправил выскочившую из-за ворота цепочку с пластинкой-медальоном и неторопливо зашагал к дому…
Волна?!! До Лазовского не сразу дошёл смысл страшного слова. За месяцы после Переноса оно стало прочно ассоциироваться со смертельной угрозой, требующей искать укрытие. Помимо своей воли, он панически задёргался, забился в путах. Но предупреждение Хмурого прочно засело в голове, и Артём сражался с наручниками молча. Так он и встретил приход Волны — нелепо изогнувшись, тщетно пытаясь высвободить руки. Вонзившиеся в тело разряды боли прогнали истерику, отшвырнув сознание на самую границу бреда.
Артёму начало казаться, что от налитой у него в ногах воды исходит белое свечение. Со дна каменной чаши поднимаются пузырьки воздуха и громко лопаются у поверхности. Шипит обильная пена. На лицо падают отблески призрачного огня… Представшая перед ним картинка оказалась пугающе яркой, заставив Лазовского крепко, до кровавых мушек, зажмуриться.
Внезапно захлопали крылья, правую щёку задело что-то жёсткое. Дёрнувшись, Артём распахнул глаза и уставился на крупного ворона. Старый знакомец со жгуче-чёрным оперением, большим клювом и мудростью во взоре! Видно, Лазовский окончательно сошёл с ума, раз его галлюцинации теперь оживают.
— Кар-р! — проорала птица, недобро покосившись. Боком скакнув к дёрнувшемуся Артёму, она изловчилась и с силой долбанула его клювом в скулу. Так ведь и глаз выклюет!!! Лазовский испуганно отвернулся.
Но Василия слева от себя он не увидел. Товарищ по несчастью полностью скрылся за пеленой тумана, в котором просматривалась туша неизвестного животного. Прозрачник! Если долго вглядываться, то можно даже разглядеть силуэт похожего на льва хищника. Льва?! Удивление огненной иглой прошило сознание Лазовского. Это что, Серебрянка, Проглот, или как там ещё его люди называют?! Крик ужаса умер на губах. Безжалостность Кардинала свела его с самым страшным хищником!
После Переноса люди привыкли бояться. Они сроднились со страхом, унижениями, презрением бандитов. Они боялись всего и вся, с ужасом засыпая и просыпаясь. Столько проблем! Как укрыться от животных, спастись от людей, пережить Волну. Как и где найти кусок хлеба. Их распирали эмоции, расшатывая психику…
Артём ничем не отличался от остальных. Порой он почти физически осязал ту зыбкую грань, за которой начиналось безумие. Лишь остатки гордости и самоуважения не давали скатиться до животного уровня. В страхе нет ничего постыдного, он естествен для любого живого существа. Но важно не поддаться этому чувству, держать его в узде и не позволить управлять тобой.
