Хардин застает меня врасплох: внезапно хватает за талию и поднимает в воздух. Я дрыгаю руками и ногами, кричу, чтобы он отпустил меня, но это его только веселит, и он, смеясь, бросает меня в воду. Когда выныриваю, его глаза сверкают ликованием.
– Ты за это ответишь! – кричу я.
Он демонстративно зевает в ответ, и, когда я снова подплываю к нему, он снова меня хватает. Но на этот раз я бессознательно обхватываю ногами его талию. С его губ срывается неожиданный возглас.
– Прости, – бормочу я, расцепляя ноги.
Но он хватает их и снова соединяет у себя за спиной.
Между нами снова проскакивает искра, но на этот раз – гораздо сильнее, чем раньше. Почему это всегда случается с ним? Я ограждаю себя от таких мыслей и обнимаю его за шею, чтобы не упасть.
– Что ты делаешь со мной, Тесс? – произносит он тихо и прикасается большим пальцем к моим губам.
– Я не знаю, – честно отвечаю я, касаясь губами его пальца.
– Твои губы… и то, что ты можешь ими делать, – говорит он медленно, соблазняюще. Я чувствую, как внизу живота вспыхивает огонь, заставляющий меня обвиснуть на его руках. – Ты хочешь, чтобы я остановился? – Он глядит мне в глаза, его зрачки так расширены, что вокруг них остается только узенький темно-зеленый ободок.
Прежде чем успеваю сообразить, качаю головой и прижимаюсь к нему под водой.
– Ты же понимаешь, что мы не можем быть друзьями?
Его губы касаются моего подбородка, и я вся дрожу. Он продолжает осыпать меня поцелуями, цепочкой по скуле, и я киваю. Я знаю, что он прав. Понятия не имею, что с нами, но знаю, что мы с Хардином не можем оставаться просто друзьями. Его губы касаются моей шеи где-то прямо под ухом, и я не могу удержаться от стона, заставляющего Хардина снова целовать меня туда, на этот раз посасывая мою кожу.
– О, Хардин! – шепчу я, сжимая его ногами.
Завожу руки ему на спину и впиваюсь ногтями в его кожу. Я чувствую, что могу взорваться от одних только этих поцелуев.
– Я хочу, чтобы ты стонала мое имя снова и снова. Пожалуйста, сделай это, – говорит он голосом, полным страсти.
И я знаю, что у меня нет ни единого шанса отказать.
– Скажи это, Тесса. – Он прихватывает мочку моего уха зубами, и я киваю снова, сильнее. – Мне нужно, чтобы ты сказала это вслух, детка, чтобы я знал, что ты действительно хочешь меня.
Его рука опускается вниз и залезает под футболку, в которую я одета.
– Я хочу… – выдыхаю я, и он улыбается, уткнувшись мне в шею, и продолжает свою нежную атаку.
Не говоря больше ни слова, он обхватывает мои бедра и, выходя из воды, поднимает все выше. На берегу опускает. Мои стоны, конечно, только подстегивают его самолюбие, но сейчас меня это не волнует. Я знаю только, что хочу его. Он берет меня за руки и тянет за собой на берег.
Не зная, что делать, я стою на траве, в отяжелевшей мокрой футболке Хардина на плечах, и думаю, что он слишком далеко от меня.
Он наклоняется ко мне, глядя прямо в глаза.
– Ты хочешь, чтобы это случилось здесь? Или у меня в комнате?
Нервно пожимаю плечами. Я не хочу идти в его комнату, потому что это далеко и за то время, что мы доберемся туда, я смогу осознать то, что собираюсь сделать.
– Здесь, – говорю я, оглядываясь.
Вокруг ни души, и я молюсь, чтобы никто сюда не забрел.
– Торопишься? – улыбается он.
Я пытаюсь закатить глаза, но это выходит очень нетерпеливо. Когда Хардин не касается меня, пламя внутри медленно гаснет.
– Иди сюда, – нежно говорит он, понижая голос.
Спокойно иду по мягкой траве – и вот я уже в нескольких сантиметрах от Хардина. Его руки сразу тянутся к футболке, он ее снимает. То, как он смотрит, сводит с ума; я уже себя не контролирую. Сердце бьется все чаще; он скользит по мне взглядом сначала вверх, потом вниз и наконец берет меня за руку.
Расстилает на траве рубашку, как покрывало.
– Ложись, – говорит он и тянет меня вниз.
Я ложусь спиной на мокрую ткань, и он полулежит на боку, опираясь на локоть. Еще никто не видел меня обнаженной, а Хардин видел много девушек, и некоторые были куда красивее меня. Поднимаю руки, чтобы прикрыться, но Хардин садится, берет мои запястья и откидывает их в стороны.
– Никогда не закрывайся от меня, – говорит он, глядя мне в глаза.
– Я просто… – начинаю я.
Хардин обрывает:
– Не закрывайся, тебе нечего стыдиться, Тесс.
На самом ли деле он так считает?
– Я же вижу, – продолжает он, будто прочитав мои мысли.
– У тебя было столько девушек… – ляпаю я, и он морщится.
– Не таких, как ты.
Я могу понять его ответ по-разному, но пропускаю сказанное мимо ушей.
– У тебя есть презерватив? – спрашиваю я, пытаясь вспомнить то немногое, что я знаю о сексе.
– Презерватив? – усмехается он. – Я не собираюсь заниматься с тобой сексом.
Чувствую, что у меня начинается паника. Это все – шутка, чтобы меня унизить?
– А.
Это единственное, что я могу произнести, пытаясь подняться. Но он хватает меня за плечи и мягко толкает обратно. Я уверена, что вся красная, и не хочу встречаться с ним взглядом.
– Куда это ты собралась? – начинает Хардин, но потом до него доходит. – Ой… Нет, Тесс, я не это имел в виду. Я хотел сказать, что ты еще не готова… полностью, поэтому я не собираюсь заниматься с тобой сексом… – Мгновение он смотрит на меня. – Сегодня, – добавляет он, наконец, и я чувствую, что боль в груди несколько утихает. – Есть многое другое, что я хочу с тобой сначала сделать.
Он нависает надо мной, поддерживая себя на руках. С его мокрых волос течет вода, и я дергаюсь.
– Поверить не могу, что никто тебя раньше не трахал, – шепчет он и снова ложится на бок рядом со мной.
Хардин дотрагивается рукой до моей шеи и ведет по ней, касаясь меня только кончиками пальцев, вниз между грудей и дальше по животу, останавливаясь чуть выше трусиков. Неужели мы действительно делаем это, я и Хардин? Что он собирается делать? Будет ли мне больно? Тысяча мыслей проносится в моей голове и исчезает, когда его рука оказывается в моих трусах. Я слышу его свистящее дыхание, когда он приближается своими губами к моим.
Его пальцы еле шевелятся, и это мне удивительно.
– Тебе хорошо? – спрашивает он, касаясь губами моих губ.
Он только немного проводит там – как получается, что мне так приятно? Я киваю. И он медленно скользит пальцами ниже.
– Это приятнее, чем когда ты сама это делаешь?
Что?
– Приятнее? – снова спрашивает он.
