– У меня искривленный мизинец на ноге, – не могла не признаться Отэм.
– Все в порядке, дорогая. Твой пышный бюст затмевает все остальное. У тебя великолепная грудь. Нет, я не извращенец, просто рассказываю о своих наблюдениях.
Отэм рассмеялась, потому что Сэм говорил это совершенно серьезным тоном.
Два дня спустя они с Коннором отправились на игру «Чинуков» с «Ураганами» из Каролины. Они надели свитера с символикой «Чинуков», купили хот-доги и колу и изо всех сил старались не морщиться, когда кто-нибудь припечатывал Сэма к бортику или когда он затевал драку. Он буквально летал по льду, пасовал или посылал шайбу с такой скоростью, что время от времени Отэм теряла его из виду. Она заметила, что он много разговаривал на льду, и была уверена, что ей лучше не знать, что именно он говорил. Особенно когда ему приходилось сидеть на скамейке штрафников.
– Вот тот игрок, – Коннор указал рукой на игрока из команды Каролины, – заехал в папину зону. Ему это не понравится.
Отэм не понимала, о чем говорит сын, до тех пор, пока Сэм не впечатал игрока в бортик так, что плексиглас задрожал. Отэм испуганно охнула, а Сэм перехватил шайбу и с силой послал ее по льду. Он поднял голову, и Отэм увидела, что по его носу стекает пот. На мгновение их взгляды встретились, и Сэм улыбнулся.
Внезапно Отэм поняла, что чувствовал тот игрок Каролины. Как будто ее ударили. Как будто это ей надрали зад. Только вот ей это нравилось, и она хотела еще.
Грудь Отэм сдавило, и она ощутила приступ паники. Ей необходимо отойти в сторону. Она не доверяла Сэму. Не доверяла себе самой. Как и прежде, их отношения развивались слишком быстро. И если на этот раз все закончится так же, как в Лас-Вегасе, страдать будет не только она одна.
И все же той ночью Сэм опять пришел к ней домой, словно уже жил здесь. Он пожелал Коннору спокойной ночи и направился на кухню.
– У тебя есть замороженный горошек? – спросил он, открывая холодильник.
На нем были черные спортивные штаны, голубая футболка с эмблемой «Чинуков» и алый кровоподтек на щеке.
– Есть ассорти из резаных овощей.
– Подойдет. – Сэм взял пакет с овощами и сунул его под футболку. – Руководство команды наняло нового форварда из России.
Отэм улыбнулась. Ей нравилось, как Сэм рассказывал о своих делах и расспрашивал о ее.
– Хотя он еще молод, – продолжал Сэм. – Кажется безответственным, эгоистичным и безрассудным.
Типичная характеристика хоккеиста. Отэм вскинула бровь и посмотрела на Сэма.
Сэм засмеялся.
– Ну, сейчас я уже не такой безрассудный.
– Что ж, одно из трех – это… – Отэм замолчала, подыскивая подходящее слово, – прогресс.
Сэм улыбнулся, как гордый собой исправившийся грешник.
– Над двумя другими недостатками я работаю.
Отэм оперлась бедром о столешницу и скрестила руки поверх свитера с изображением рыбы.
– Наверное, тебе следует стараться чуть больше.
– Я и стараюсь. Думал, ты заметила.
– Чуть-чуть.
– Возможно, тебе следует как-то показать свое одобрение. – Сэм взял Отэм за руки и положил их себе на талию. – Подбодрить меня.
Отэм не нужно было просить дважды. Она подбадривала бывшего мужа всю ночь, но на следующее утро он ушел. Они оба решили, что Сэму лучше не находиться здесь утром, когда проснется Коннор. Вернее, это правило установила Отэм, а Сэм нехотя согласился. Он не видел ничего плохого в том, что Коннор будет часто замечать родителей вместе, но он, очевидно, не думал о будущем. О том времени, когда он не будет больше навещать сына и бывшую жену так же часто. А вот Отэм думала об этом. И думала много. Она чувствовала себя так, словно над ее головой висел дамоклов меч, готовый упасть в любую минуту.
– Я нарисовал картинку, – сказал Коннор, усаживаясь за стол на следующее утро. Пока Отэм насыпала ему хлопья, Коннор сбегал в свою комнату. У него начались каникулы, а Отэм собиралась вечером на благотворительное мероприятие во «Времена года». Она бы отвезла его к няне, но Сэм хотел провести с ним время перед отъездом в Чикаго. Отэм ждала его в одиннадцать, после утренней тренировки.
Коннор вернулся в столовую и положил на стол лист бумаги.
– Смотри, мам.
Отэм налила себе кофе и села рядом с сыном. Мальчик нарисовал себя, ее и Сэма. Причем на этот раз он сам стоял в середине. Человечки на рисунке держались за руки и широко улыбались. Впервые Коннор изобразил их троих, как семью.
– Это ты, я и папа.
Желудок Отэм болезненно сжался.
– Замечательная картинка, Наггет. Мне очень понравилась моя розовая юбка. – Она судорожно сглотнула. – Но ведь ты знаешь, что папа лишь иногда приезжает навестить тебя, правда? Он здесь не живет.
Коннор пожал плечами.
– Он мог бы, если б захотел.
– У него своя квартира в центре.
– Но он может переехать сюда. Папа Джоша Ф. живет вместе с ним.
– Коннор, не все папы живут вместе со своими детьми. Не у всех такие семьи, как у Джоша Ф. Есть семьи, в которых два папы, – произнесла Отэм, чтобы отвлечь сына от мыслей о том, чего никогда не будет. – Или две мамы.
Коннор сунул в рот полную ложку хлопьев.
– Папа может переехать, если захочет, мам. Вон у него какая большая машина. – Как будто переезд Сэма был делом решенным. – А потом вы можете подарить мне братика.
Отэм ошеломленно охнула:
– Что? Ты хочешь брата?
Коннор кивнул:
– У Джоша Ф. есть младший брат. Поэтому папе нужно переехать к нам, чтобы у меня появился брат.
– Не очень-то надейся на это, Коннор. – Он внезапно захотел родителей, живущих под одной крышей, и брата?
– Пожалуйста, мам.
– Не разговаривай с набитым ртом, – автоматически произнесла Отэм, в то время как ее голову сдавило так же, как и желудок. Ведь у Коннора никогда не будет брата.
Она отодвинула чашку с кофе. Ей показалось, будто неизвестно как попавшая в душу кислота прожигает там дыру. Было время, когда она хотела того же, что и Коннор. Она хотела этого в Вегасе. И в тот день, когда подписывала документы о разводе. Хотела этого в тот вечер, когда узнала о своей беременности, и в то утро, когда произвела на свет Коннора. Она любила Сэма. Ей потребовалось много времени, чтобы справиться со своими чувствами к нему. Но каким-то непостижимым образом она влюбилась в него снова. Только на этот раз все обстояло хуже. На этот раз чувство было глубже и уютнее. Словно они с Сэмом были друзьями и любовниками. Теперь Отэм его знала, и все было хуже, чем в первый раз. Ведь тогда она влюбилась в очаровательного напористого незнакомца. На этот раз она испытывала любовь к очаровательному напористому мужчине. Который был реальным.
