Похоже, Фламберту де Монтальбану также не лез кусок в горло. Причем до появления сестры он с большим удовольствием налегал на еду и занимал сидящую рядом даму подобающим учтивым разговором. Графиня решила вмешаться.
— Это то, чему учат юных рыцарей при этом дворе, Женевьева, — строго произнесла она. — Учтивое поведение, вежливые манеры, искусство развлекать даму. Я не хочу сказать, что это имеет такую же ценность, как и умение владеть мечом. Но ты также научишься это ценить, когда однажды тебя выдадут замуж за воспитанного подобающим образом рыцаря, а не за неотесанного грубияна!
Женевьева сверкнула глазами на графиню.
— Я никогда не выйду замуж, госпожа. Я стану Совершенной своей Церкви.
Леонора вздохнула.
— Ты и одета как монашка. Но я прошу тебя не делать этого впредь. Если у тебя нет подобающих платьев, то, ради бога, одолжи что-нибудь у других девочек. Пока ты пребываешь здесь, будешь вести себя соответствующим образом. Это «двор любви», не монастырь.
Женевьева подскочила.
— Если вам угодно, госпожа, я, конечно же, могу одеваться по-светски и играть на лютне. Но я не считаю правильным то, что Фламберт тратит на это время! Вас может заботить, умеют ли ваши рыцари рассыпаться в изысканных комплиментах. Но у нас речь идет о жизни и смерти! Монтальбан — ворота в Тулузу, ваш двор защищают наши стены. И Симон де Монфор захочет слушать не пение трубадуров, а крики людей в муках и треск костров. Вот поэтому, госпожа, мы отправляем к вам своих рыцарей. А относительно вас, господин… — Женевьева повернулась к смущенному графу, — …относительно вас я надеюсь, что вы пример для подражания не только в служении даме, но и в умении владеть пикой и мечом. В следующий раз, Фламберт, я бы хотела, чтобы ты мог похвастаться успехами в боевых упражнениях, а не в сочинении прекрасных стихов!
С горящими глазами девушка поднялась, оттолкнула свою тарелку и выбежала из зала, прежде чем Леонора сказала что-то осуждающее.
Фламберт чувствовал себя неловко и бормотал извинения, а у Софии замерло сердце. Вот это начало придворной жизни! Эта юная альбигойка поставила на место графа и графиню в присутствии всего двора! Наверняка она будет за это строго наказана. София даже подумать боялась, что сделал бы ее отец с таким дерзким подданным.
Однако граф пребывал в хорошем настроении. Он, смеясь, встал и поднял кубок за здравие сбежавшей Женевьевы.
— Вот так альбигойка, господа рыцари! Неудивительно, что преподобные отцы в Риме призывают идти крестовым походом на Окситанию. Они нам завидуют, поскольку наши женщины такие темпераментные! За женщин Тулузы! — Под рукоплескания мужчин он опустошил кубок.
Матьё де Меренге поднялся, чтобы произнести второй тост.
— Вы ведь слышали, господа! Я думаю, что завтра вы будете выезжать на поединок под знаком альбигойки Женевьевы! Она не должна нас стыдиться! За женщин Тулузы!
Меренге победоносно улыбнулся Софии, опустошая кубок, но та лишь снова залилась краской. Стеснительный Фламберт был ей гораздо приятней, чем этот самоуверенный смельчак. И ей было немного жаль графиню, которая хладнокровно выдержала суматоху, лишь ее тонкие губы выдавали, что в речи Раймунда она видела не дипломатическое разрешение напряженной ситуации, а выражение его вспыхнувшего восхищения Женевьевой. Ну, юной альбигойке еще придется выслушать выговор! София знала не так уж много о «дворах любви», но ей не требовались глубокие знания придворных обычаев, чтобы понять: что бы ни планировал граф в отношении Женевьевы, графиня все еще обладала здесь большим влиянием!
Глава 3
— Не упрямься, Герлин, на самом деле девчушка спасла ему жизнь! Если она не разыграла бы в нужный момент из себя даму сердца, Роланд вызвал бы его на поединок в тот же день и, несомненно, убил бы!
Рюдигер из Фалькенберга пытался как можно спокойнее говорить с сестрой, которая с чрезмерной вспыльчивостью отреагировала на его рассказ о турнире в Майнце. Рюдигер и Дитмар выпросили для себя небольшой отдых в Лоше, прежде чем отправиться по приказу короля в Булонь. Филипп Август собирал там свое войско для похода против Иоанна. Папа лишил английского короля его полномочий и отлучил от Церкви, и Филипп тут же заявил о готовности воплотить в жизнь желание духовенства. Разумеется, лелея надежду не только наконец победить Плантагенетов, но и обосновать собственные претензии на господство над Англией.
Для Дитмара это станет первым настоящим крестовым походом, и юный рыцарь был невероятно возбужден. Он как раз находился на тренировочной площадке со своим приемным отцом Флорисом, чтобы опробовать уловки, утонченные атаки и оборонные стратегии. А также, несомненно, для того, чтобы еще раз обыграть поединок с Рюдигером. Хоть Дитмар больше не чувствовал обиды, однако же его честь была задета. Он не думал, что дяде так легко удастся выбить его из седла.
Рюдигер же в этот момент в деталях рассказывал Герлин о Майнце и флирте Дитмара и Софии Орнемюнде.
— Но ведь, если бы не София, у Роланда вообще не было бы причины вызвать его на поединок! — в ярости заявила она. — Господи, Рюдигер, из всех милейших девушек Майнца и всего белого света почему это оказалась именно она? Разве ты не мог уследить за ним?
Рюдигер в знак извинения поднял руки.
— Кто бы мог подумать, Герлин? Маленькая жительница Франконии находилась в обществе графа Тулузы, я решил, что это его дочь. Да и как я мог помешать ему? Такие вещи происходят иногда. Юные рыцари влюбляются…
— Но, похоже, девушка отвечала взаимностью, — сердито заметила Герлин.
— Они не знали ничего друг о друге, — защищал Рюдигер юных влюбленных. — И вообще… Господи, Герлин, если ты не хочешь, чтобы он читал романы о короле Артуре и слушал трубадуров, тебе не стоило отправлять его к французскому двору. Еще существует парочка испанских дворов, где девушек заточают… а может, еще несколько крепостей в баварской глуши. Но при крупных влиятельных дворах поощряется служение даме. И раз у них не сложилось, тем лучше, теперь оба могут вздыхать друг по другу на дальнем расстоянии. Если Роланд не убьет девчушку.
— Убить ее было бы неразумно, — выдавила Герлин сквозь сжатые зубы. — Господи, Рюдигер, разве ты не понимаешь, что это означает? Теперь у Роланда есть залог. Если бы у него была я, Флорис не стал бы сражаться с ним. Если бы у него был Дитмар, я никогда бы не взбунтовалась против него. А теперь Дитмар не сможет действовать решительно, поскольку в крепости будет находиться его девочка.
Рюдигер закусил губу.
— Она ведь дочь Роланда!
Герлин фыркнула.
— Ну и что, семейные узы до сих пор не удерживали его от совершения подлостей. Он, чего доброго, пригрозит, что сбросит девчонку с крепостной стены, если Дитмар начнет наступление.
Рюдигер пожал плечами.
— Так быстро это не произойдет, — заметил он. — До того момента, возможно, ее уже выдадут замуж. Ну а пока… Герлин, я знаю, тебе не хочется это слышать, но София очаровательная девочка. До сих пор она не причинила вреда Дитмару, наоборот. С тех пор как он стал носить ее знак на пике, он сражался как викинг. А теперь… Он отправляется в свой первый поход, и ему предстоит участвовать в настоящих боях, Герлин. Да, я и Ханзи будем рядом, но ты ведь знаешь: он может погибнуть.
