— Вот. — Она протянула рыцарю шелковую ленту, и Дитмар с болью подумал о той ленте, которую он на протяжении многих лет носил у сердца. Она не должна была награждать ею другого, она…
Дитмар попытался взять себя в руки. Под знаками его первой дамы сердца, мадам де Марикур, десятки рыцарей отправлялись в бой.
Фламберт взял в руки ленту и с благоговением поднес ее к губам. София отступила на шаг.
— Я… Я желаю вам удачи, господин Фламберт, — прошептала она.
Когда София развернулась, Дитмар подумал, что теперь она должна заметить его знамя, но девушка, ничего не замечая, снова пробралась через толпу мужчин и стала подниматься по ступеням. Дитмар, равно как и Фламберт, смотрели ей вслед, как на исчезающий призрак.
— Вы сможете теперь возглавлять отряд, господин Фламберт, или же вы собираетесь парить над нами на крыльях любви? — язвительно спросил граф де Фуа. — Вы знаете, что не сможете заполучить эту девушку, — она не исповедует вашу веру.
Фламберт обратил горящий взор на командующего.
— Но если она действительно любит меня… — тихо произнес он.
Граф вздохнул.
— Сражайтесь мужественно, господин Фламберт! — сказал он перед тем, как опустить забрало. — Я бы попросил господ, которые уже в седлах, присоединиться к господину де Монтальбану. Мы будем наступать фронтально и выедем на равнину, в то время как пешие отряды заблокируют ворота. Не позволяйте им загнать вас в город, на узких улицах невозможно сражаться на лошади.
Дитмар неохотно последовал за Фламбертом де Монтальбаном, но он уже так давно участвовал в боях, что не мог позволить себе потерять самообладание из-за враждебного отношения к рыцарю. Чтобы атаковать, воинам нужен был предводитель, и если граф де Фуа назначил командиром Фламберта, следовательно, у него были на то причины. Дитмар решил, что Фламберт выглядит скорее как трубадур, а не опытный воин, но, конечно же, он относился к сопернику предвзято. В любом случае он будет присматривать за ним — этот тип явно не был достоин получить Софию в жены! Дитмар вспомнил замечание графа де Фуа. Матьё де Меренге сказал правду, рыцарь Софии был альбигойцем. Кто бы ни был ее опекуном сейчас или в будущем, он не позволит, чтобы она принесла клятву верности еретику.
Рыцари промчались по широким дорогам Тулузы, а вот пригород Монтульё, который напоминал деревню, был густо заселен. Раньше здесь, возможно, стояли крестьянские дома, но потом на этом месте возвели городскую стену, и оруженосцы и землевладельцы стали строить свои избушки вдоль узких дорог. Дальше простирались поля и огороды — сейчас они наверняка пострадают от боевых действий.
И они прибыли как раз вовремя! Работники, которые усердно занимались восстановлением стены, взволнованно указывали на облако пыли. Ги де Монфор приближался к крепости со своими рыцарями.
— Подпустите их ближе! — велел Фламберт, в то время как рыцари выстраивались в линию. — Граф де Фуа вскоре должен прибыть с другими всадниками и пешими солдатами. Они будут прикрывать нас, но им не следует отъезжать далеко от города, чтобы поддержать нас.
Стратегия была продумана до мелочей, Дитмар был вынужден это признать. Фаланга рыцарей выедет против так же или подобно выстроенной линии всадников противника и попытается сразу же выбить их из седел. Однако после этой первой атаки будет нелегко остановить и развернуть лошадей: большинство боевых коней пребывали в некоем опьянении, когда скакали на противника. Согласно плану Фламберта, оставшихся в седлах воинов Монфора примет на себя вторая волна рыцарей и множество пеших солдат, в то время как у первой группы нападающих появится возможность развернуть лошадей и затем атаковать захватчиков со спины.
Рыцари хладнокровно ожидали команды Фламберта атаковать, а потом Дитмар внезапно оказался рядом со своим соперником. Гнедой конь Фламберта мчался вперед, словно подгоняемый неведомой силой, рядом с Гавейном. Дитмар пересмотрел свое отношение к юноше. Пусть он и был красавцем, но он также был сильным воином. Его длинноногий конь вырвался вперед, и Фламберт прицелился в противника. Краем глаза Дитмар увидел, что его копье попало в цель — и разлетелось на кусочки, ударившись о нагрудник противника! Такое случалось, порой древко ломалось при ударе, это было простым невезением. Но в данном случае Фламберту особенно не повезло. Его противник был невысоким мужчиной, который держал пику за самое начало древка, чтобы ударить с большей силой. Он позже нанес удар, а после этого имел время собраться и прицелиться намного точнее, чем в первый раз. Фламберт же остался почти беззащитным.
Дитмар долго не раздумывал. Не отдавая себе отчета, он, переместив свой вес, заставил Гавейна проскакать мимо своего противника и набросился на соперника Фламберта. Рыцарь, который видел перед собой лишь Фламберта, не успел понять, что произошло, когда Дитмар использовал свою пику как рычаг и выбил его из седла. Он упал на землю.
Фламберт бросил на Дитмара полный благодарности взгляд, когда они бок о бок развернули своих коней и выхватили мечи. Вместе с пешими солдатами они принялись разделываться с упавшими рыцарями или брать их в плен. Уже было ясно, что атака противника захлебнулась. Первое нападение Монфора удалось отбить.
Через какое-то время рыцари собрались и подсчитали свои потери. Было убито всего несколько пеших солдат, серьезных ранений не было ни у кого. А вот некоторые соперники лежали на земли мертвые, раненые или же просто смиренно ожидали, чтобы их взяли в плен. Уцелевшие противники отступили.
На обратном пути в город, в котором ликовали восхищенные горожане, Фламберт подъехал на своем гнедом к Дитмару.
— Благодарю вас, — просто сказал Фламберт. — Я обязан вам.
«Больше, чем ты представляешь себе», — подумал Дитмар, но лишь кивнул боевому товарищу.
— Вы сделали бы то же самое для меня.
Однако днем позже благодарность Фламберта поставила Дитмара в затруднительное положение. Ги де Монфор не стал предпринимать вторую атаку, вероятно, он ожидал подхода войска брата. Так что жители Тулузы снова могли продолжать восстанавливать стены и праздновать первую победу. Граф Раймунд пригласил всех на праздничный ужин и попросил Мириам привести девушек. Мириам снова была у него в милости, поскольку предсказала нападение Монфора и успех стратегии рыцарей. Это для нее было несложно, но Мириам надеялась в ближайшее время на более впечатляющий успех.
Во время сражения Авраам ранил одного противника и прижал его к стенке. Тот оказался священником, доверенным лицом кардинала Бертрана и уполномоченным Папы Римского. Этот слабак едва не умер со страху: альбигойцы могли обратить его оружие против него и отправить на костер как представителя Церкви, если бы он попал в плен. Похоже, среди воинов Монфора ходили такие слухи, и Авраам не посчитал нужным успокаивать господина Алена. Он даже запугал его еще больше, однако все же оставил того в живых с одним условием: что он впредь будет предоставлять ему информацию о намерениях Монфора. Мужчина со слезами благодарности на глазах согласился, и Авраам отпустил его, однако запомнил его лошадь и знамя. С появлением шпиона в войске Монфора предсказания Мириам станут более точными. А если он не выполнит своего обещания… Авраам с удовольствием снова выбьет его из седла во время следующего сражения.
