— А как же Франческа?
— Франческа сможет вернуться домой, и мы постараемся устроить ей брак во Франции. Наша вторая дочь так же красива, как Бьянка, только волосы у нее не черные, а светлые — достались от меня. Но если Бьянка убежит в Турцию со своим принцем, остальным девочкам надеяться будет не на что. Тебе необходимо поговорить с Лоренцо Медичи: он сможет заставить султана вернуть внука домой и тем самым прекратить возмутительную связь. Ради всего святого, не дай мусульманину украсть нашу дочь!
— Пока гонец Медичи отвезет письмо в Константинополь и доставит ответ, парочка уже будет далеко, — рассудительно заметил торговец шелком. — Если ты выразила свое неодобрение, как, несомненно, и случилось, то они уже наверняка собираются в дорогу.
— Пусть Медичи посадит Амира в тюрьму до тех пор, пока султан не заберет его домой. — Орианна немедленно нашла выход. — Тогда нам удастся силой вернуть Бьянку в семью и привести в чувство. Мы оба знаем, что брак с Ровере поверг ее в ужас, так пусть же девочка вернется в родной дом и на примере родителей увидит радости счастливого супружества. Ну а тем временем мой отец подыщет ей богатого и знатного жениха в Венеции. Всей душой желаю нашей дочери счастья.
Орианна искренне верила, что заботится о благополучии Бьянки, однако это нисколько не мешало ей плести сложные интриги, чтобы разлучить дочь с любимым — только потому, что тот исповедовал иную религию. Джованни Пьетро д’Анджело никогда ни с кем не обсуждал собственную веру, однако, связав жизнь с женщиной, которая никогда его не любила, внезапно подумал, что влюбленный принц-мусульманин может принести Бьянке куда больше счастья, чем какой-то неведомый венецианец, путь даже весьма состоятельный и уважаемый. Но спорить с разъяренной Орианной? Нет уж, увольте. Она ни за что не потерпит возражений в том, что считает правильным, а мезальянс с Ровере допустила исключительно ради спасения старшего сына, своего первенца Марко.
— Немедленно напишу Лоренцо Медичи и попрошу аудиенции, дорогая, — покорно пообещал жене торговец шелком.
Орианна заметно успокоилась и даже улыбнулась.
— Теперь можешь возвращаться к любовнице. Прошу простить за то, что отвлекла. Не сомневаюсь, что ты отдыхал после нелегкого дня. Вернешься домой к ночи?
— Вернусь, но поздно, — негромко ответил Джованни и встал, чтобы уйти. При желании жена умела принять его интересы.
— Конечно. — Орианна снова улыбнулась. Они спасут Бьянку от самой серьезной ошибки в жизни — теперь она в этом не сомневалась и не испытывала ни капли вины за причиненное старшей дочери несчастье. Это все временно. Бьянка унаследовала ее практичность, а потому, как только поймет, что иного выхода нет, быстро осознает бесполезность страданий и примет неизбежное. Так же, как когда-то покорно приняла брак с Себастиано Ровере.
Торговец шелком исполнил данное жене обещание и добился встречи со всемогущим Лоренцо Медичи. Несмотря на то, что Флоренция обладала статусом республики и не имела верховного правителя, в течение долгих лет глава дома Медичи считался в городе самым влиятельным человеком — при том что официальный орган власти избирался регулярно, несколько раз в год. Каждый мужчина старше тридцати лет, принятый в профессиональную гильдию, не имеющий долгов, прежде не участвовавший в управлении и не состоящий в родстве ни с одним из действующих членов городского совета, считался пригодным для двухмесячного руководства республикой. Имена участников каждого нового состава были написаны на отдельных листках: их тянули из мешка, хранившегося в церкви Санта-Кроче. Избранники заседали в Верховном совете, состоявшем из девяти человек. Шестеро членов совета представляли интересы крупных гильдий, двое принадлежали к гильдиям не столь влиятельным. Девятый облеченный доверием горожанин назывался гонфалоньером и отвечал за знамя Флоренции: хранил и выносил его по торжественным случаям.
Чтобы обеспечить равноценное участие крупных и мелких гильдий, на листках сразу писали только имена тех из граждан, которые могли быть выбраны на предстоящие два месяца. На это время представители власти переезжали на жительство в Палаццо делла Синьориа, где их ожидали роскошные условия: богатые апартаменты, прекрасная еда, развлечения и даже алые камзолы с отделкой из меха горностая. Гонфалоньер отличался от остальных членов совета вышитыми на камзоле золотыми звездами, и на публичных собраниях горожане сразу его замечали.
Помимо главного городского совета существовали еще два, называемые коллегиями: первая из коллегий насчитывала двенадцать заседателей, а вторая — шестнадцать. При необходимости выбирались отдельные советы по вопросам коммерции, безопасности и военных действий. В управлении городом принимали участие и должностные лица, в частности казначей и главный судья.
Когда Флоренция сталкивалась с трудностями, огромный колокол на колокольне Палаццо делла Синьориа созывал на площадь всех мужчин старше четырнадцати лет. Жители каждого из районов города строились в колонны под своими знаменами и вместе отправлялись исполнять гражданский долг. Как только собиралось две трети жителей, начинался сход, на котором срочно избирали балию — специальную комиссию для решения насущного вопроса.
И все же, несмотря на уважение флорентийцев к своему государственному устройству, в городе существовали семьи, подобные Медичи: они заметно выделялись даже в кругу самых богатых горожан, обладали колоссальным влиянием и властью над согражданами. Именно к ним в первую очередь и обращались те, кто, подобно Джованни Пьетро д’Анджело, нуждались в срочной поддержке и помощи. И вот, спустя несколько дней после прошения о срочной аудиенции торговца шелком проводили к Лоренцо Медичи.
Лоренцо Великолепный слыл самым ярким представителем славного рода Медичи и среди соотечественников пользовался безусловным уважением. Джованни вошел в просторную, прекрасно обставленную библиотеку и застал всесильного вершителя судеб играющим на лютне. Впрочем, едва завидев посетителя, он тут же отдал инструмент терпеливо поджидавшему слуге и знаком приказал тому удалиться, чтобы побеседовать с Пьетро д’Анджело наедине. Тепло приветствовал старого знакомца и пригласил расположиться в кресле. Собственноручно налил вина и подал гостю изящный хрустальный бокал с золотой каймой, позволявший наслаждаться не только вкусом, но и цветом предложенного напитка.
Визит Джованни Пьетро д’Анджело вызвал удивление. Торговец шелком имел репутацию вполне успешного человека, способного решать все возникающие проблемы твердой рукой и без посторонней помощи.
— Должно быть, вас привело ко мне весьма серьезное дело, — заметил Лоренцо. — Выглядите вы весьма встревоженным. Как чувствует себя прекрасная синьора Пьетро д’Анджело? Как дети? Могу ли я что-нибудь для вас сделать?
— Да, сударь, вопрос действительно не терпит отлагательства, — подтвердил торговец шелком и, прежде чем продолжить разговор, с видимым удовольствием пригубил вино. — Без вашего содействия никак не обойтись: за ценой не постою.
Лоренцо Медичи ободряюще кивнул и позволил гостю изложить суть проблемы.
— Речь пойдет о моей старшей дочери, Бьянке.
