– Этот бал будет совсем не похож на обед в Эрне. И я намерена ввязаться в эту битву, лишь как следует приготовившись.
– И вы уготовили мне роль вашего защитника?
– Как бы мне не пришлось защищать вас!
– Но мы могли бы сражаться спина к спине.
– Однако как странно это звучит…
– А ведь это великолепная позиция для защиты во время вражеского нападения.
– На балу такая позиция выглядела бы причудливо, согласитесь.
– Такие па существуют во многих танцах, мадам.
К его великому изумлению, Джорджия от души расхохоталась:
– Ах как прелестно! Вы и вообразить не можете, как давно я не испытывала такого удовольствия от беседы.
– Так вы в доме сестрицы рта не раскрываете?
– Да нет, мы беседуем, но вот сестрица только и говорит, что о младенцах, а матушка – о семейных делах. Однако к делу, Дрессер. Скажите честно: есть ли у вас наряды, в которых можно без риска явиться на великосветский бал?
– Нет. Однако, как мне кажется, это не имеет значения.
Джорджию его слова поразили до глубины души:
– Уверяю, это имеет значение, и еще какое! Если вы будете одеты неподобающим образом, вам будет ужасно неловко.
– Поверьте, для меня куда более неловко было бы явиться на бал в кружевах и шелках!
– Чушь!
– Кажется, я понимаю: меня будут не столько наставлять в области хороших манер, сколько жестоко принуждать! Похоже, мне пора к этому привыкнуть.
– Привыкнуть? Я предупреждала вас ранее, милорд, что срок моих полномочий касательно забот о вас ограничен. Однако сейчас я и впрямь намерена совершить над вами некоторое насилие. А иными словами – приобщить вас к высокой моде. Вам придется насладиться балом, Дрессер, а затем, из благодарности, принять батюшкины условия, и бедняжка Фэнси Фри избавлена будет от печальной участи провести остаток своих дней в вашем захолустье.
– Однако, смею вас заверить, фамильная усадьба Дрессеров вовсе не такое уж безнадежно унылое место.
– Для тех, кто привык к подобной жизни, – возможно. Вы не пожелали бы жить в лачуге, Дрессер, а я не хочу жить во дворце.
– Неужто вы не лелеете надежд сделаться королевой? – съязвил Дрессер.
Джорджия рассмеялась:
– Вот уж увольте – даже если бы существовала такая возможность! Но, похоже, вы намеренно отвлекаете меня от главного, сэр. Итак, располагаете ли вы достойной великосветского приема одеждой?
– Нет, не располагаю. И если вы не волшебница, то я буду на балу в привычной для меня одежде – или вообще не буду на балу, потому что смена гардероба заняла бы не один день.
Джорджия усмехнулась:
– Возможно, в салоне Парджетера заправляют эльфы и феи, но именно там можно легко решить все ваши проблемы.
– Что за салон такой?
– Это лавка, куда камердинеры относят костюмы своих хозяев – разумеется, те, которые более им не надобны. Там представлены костюмы достойные, но весьма простые, без всяких там кружев и легкомысленных вышивок. Послушайте, а у вас есть камердинер?
– Нет. – ответил Дрессер и не мог отделаться от ощущения, что юная дама вертит им как хочет. – И в нем не нуждаюсь.
– Так наймите, и немедленно! И соблаговолите назначить достойное жалованье, чтобы он прилежно исполнял свои обязанности!
– Мне вовсе не нужен камердинер, леди Мейберри. Мой лакей вполне удовлетворяет всем моим нуждам.
– Да вы вздумали бунтовать? Впрочем, вам более близок термин «мятеж». Такой мятеж карается повешением, однако я попытаюсь вас спасти. Если вы намерены прозябать в деревне – это ваше дело. Моя же забота – сделать все для того, чтобы вы были на балу в своей тарелке, а для этого ваши привычные одежды не годятся. К тому же я всегда мечтала побывать в лавке Парджетера.
– А вот это вполне веский повод, чтобы ее посетить. Тогда вперед!
– Напоминаю: я ровным счетом ничего вам не задолжала, Дрессер! И оставьте этот приказной тон. Я всего лишь выполняю возложенное на меня поручение – на самом же деле я намеревалась провести ближайшие несколько часов у моей модистки.
– В таком случае мне надлежит покорнейше просить у вас прощения и нижайше благодарить…
Джорджия сурово нахмурилась:
– Да вы издеваться изволите? Вы ужасный человек. Знаете, пообещайте мне кое-что. – Она решила воздержаться от властности, приличествующей королеве.
– Что же именно?
– Да не бойтесь вы! Я прошу о сущей безделице. Скажу честно: все мои усилия направлены на помощь бедняжке Фэнси Фри. Пообещайте, что если вам будет приятно на балу, то вы сторгуетесь с папенькой за ту цену, что он предложит, и помилуете бедную лошадку!
Будь проклята эта женщина, и ее папенька заодно! Дрессеру мучительно хотелось открыть ей всю правду, прямо здесь и сейчас, но если бы он отважился, она отшатнулась бы от него на веки вечные.
– Неужели я прошу о невозможном? – спросила Джорджия.
– Пожалуй, вы чересчур очеловечиваете лошадь, миледи.
– Но лошади все прекрасно чувствуют! Совсем как люди… Неужели вы согласились бы обречь ее на страдания – и все ради того, чтобы получить ваш выигрыш сполна?
– В моем случае каждая монета на счету – поместье в прискорбном состоянии. – Дрессер с трудом сдерживался. Чем ближе узнавал он эту женщину, тем сильнее хотел ее. Она его вовсе не боялась – как не боялась вообще никого! – Ну хорошо, леди Мейберри. Я принимаю ваши условия. Если мне понравится на балу у вашей сестрицы, я соглашусь на условия вашего папеньки. Но лишь в том случае, если мы скрепим нашу сделку поцелуем.
– Поцелуем, сэр? Однако со мной моя служанка.
– Если бы ее не было, я не посмел бы предложить вам такое.
– Если бы ее не было, я бы сейчас с вами не беседовала.
– Справедливо. Учитывая ее присутствие, поцелуй ничуть не повредит вашей репутации.
Он не без удовольствия наблюдал, как Джорджия колеблется. Что перевесит: праведный гнев или искушение? Когда последнее перевесило, Дрессер ничуть не удивился. Приподнявшись на цыпочки, она запечатлела поцелуй на его губах:
– Итак, сделка заключена!
Едва ощутимое прикосновение ее губ, подобное касанию крыла бабочки, обожгло его, словно пламя. Возможно, она тоже это ощутила, потому что поспешно отвернулась.
– Сделка заключена, – откликнулся он, понимая уже, что рискнет своей бессмертной душой, лишь бы заполучить Джорджию Мейберри в жены, и пусть весь мир катится в тартарары.
– Что ж, мы направляемся к Парджетеру? – спросил он.
Она вдруг странным образом замешкалась, задумчиво глядя на него. И вдруг решительно двинулась к дверям, всем своим видом изображая, что это именно она командует парадом.
