Снова табак, подумал с улыбкой Дрессер. Табак в разных своих ипостасях преследовал его все эти дни. Однако любители политики, оказывается, еще и сплетничают!
Когда Ньюкасл отошел от отца Джорджии, оставив графа на минуту в одиночестве, Дрессер воспользовался моментом.
– Можно вас на два слова, Эрнескрофт?
– Разумеется, Дрессер. Интересуетесь новым составом кабинета министров?
– Ни в малейшей степени, сэр. Я интересуюсь единственно вашей дочерью. Вы наверняка слышали свежую сплетню.
Граф побагровел.
– Проклятый скандал! Еще и на балу у моей старшей! Все это нелепые выдумки, разумеется…
– В этом я ни секунды не сомневаюсь. Однако было бы интересно выяснить, где берет начало эта мерзость. Не вспомните ли, от кого вы услышали об этом?
– От моей жены, – буркнул граф. – Так что вам лучше расспросить ее.
Дрессер поблагодарил графа и направился на поиски леди Эрнескрофт. Он нашел графиню в гостиной – она отдыхала в обществе других почтенных леди. Две из них даже дремали.
– Найти зачинщика? – хмыкнула графиня. – Блестящая мысль. Я услышала об этом от моей дочери, леди Треттфорд, а она – от мисс Кардус. Вы, верно, хотите попросить меня разузнать, откуда леди Кардус стало об этом известно?
– Буду вашим вечным должником, мадам.
– Я искренне рада, что вас заботит благополучие моей дочери, Дрессер, – улыбнулась графиня.
– Полагаю, я сделал бы это ради любой другой леди, мадам.
– Сердце обычно подсказывает иное.
– Я склонен прислушиваться более к тому, что подсказывает мне совесть.
Дрессер помолчал, потом заговорил о том, что его искренне волновало:
– Позвольте спросить, отчего вы поддерживаете идею моей женитьбы на леди Мейберри, мадам? Она куда лучше была бы защищена от возможных невзгод, выйди, скажем, за того же де Бофора.
– Я так вовсе не считаю, и потом… разве вы позабыли про Фэнси Фри?
– Странно, что вас заботит такая малость.
– Однако для лорда Эрнескрофта это совсем не малость, а его интересы я блюду прежде всех прочих.
С губ Дрессера готов был сорваться вопрос: «Не должны ли вас больше заботить интересы дочери?»
Наверное, графиня прочитала его мысли:
– Вы еще многому должны выучиться, Дрессер. В вопросах брака небольшие компромиссы всегда предпочтительнее существенных.
– Но если возникнут непримиримые противоречия?
– Это значит всего-навсего, что брак был худо спланирован. Вы всерьез полагаете, Дрессер, что компромисс между вами и Джорджией весьма существен?
– Более чем. Она – тепличное растение, а в Дрессере теплиц нет и в помине.
– Что ж, двенадцать тысяч фунтов могут в этом помочь. – Графиня улыбнулась. – Кстати, многие изнеженные растения прекрасно произрастают и в естественных условиях – если сначала их должным образом закалить.
– И каким же образом, позвольте спросить, следует закалять вашу дочь?
Леди Эрнескрофт не отреагировала на эту явную колкость.
– Постепенно, лорд Дрессер, постепенно. Но не затягивайте с этим, иначе благоприятное время может закончиться. Поверьте, я дока в садоводстве.
И леди Эрнескрофт величественно выплыла из гостиной, оставив Дрессера в бешенстве. Теперь он готов был жениться на Джорджии только ради того, чтобы спасти ее от гнета бессердечной родни. Но единственное, что он сейчас мог сделать, – это выследить ее недруга.
Он вернулся в курительную комнату и, как и рассчитывал, услышал, как сплетничают двое джентльменов.
– Это его собственные слова… его стиль… И письмо будет опубликовано или выставлено напоказ в витрине магазина гравюр и эстампов у Роупа.
Дрессер бесцеремонно вклинился в беседу:
– Вы говорите о письме, касающемся леди Мейберри, сэр? Должен предупредить, что все это чья-то злобная месть, не более того.
– В самом деле? А откуда вам это известно, Дрессер?
– Примерно оттуда же, откуда вам то, что это правда. Мне об этом рассказали. А кто, позвольте спросить, поведал вам о письме?
– Ну, только если это не приведет к кровопролитию…
Дрессер свято помнил, что улыбаться ему не стоит.
– Я в высшей степени миролюбив, Морган. Просто хочу выяснить, на какой почве вырос этот ядовитый сорняк.
Тут вмешался второй джентльмен, Дормер:
– На почве, щедро удобренной пороками той самой леди, о которой идет речь.
– Как бы я ни был миролюбив, – взглянул на него Дрессер, – но спокойно слушать клевету не стану.
Первый джентльмен поспешно сказал:
– Я услышал об этом от сэра Карлоса Корка.
Дрессер с поклоном ответил:
– Благодарю вас! – и тотчас же отправился на поиски сэра Карлоса, молодого толстощекого крепыша. Если он не напутал, то это один из ближайших соседей хозяев дома и к политике отношения не имеет.
Он нашел Карлоса за карточным столом и дождался окончания партии.
– Можно вас на пару слов, сэр Карлос?
Корк изумился, однако поднялся и послушно отошел в сторону.
– Я не отвлеку вас от игры надолго, сэр, но мне непременно нужно отыскать источник лжи об известном письме некоего Ванса.
– Так это ложь? Но меня клятвенно уверяли в том, что это правда. Но кто же мне об этом сказал? Погодите-ка… а-а-а, очаровательная мисс Пирс. Мне сначала показалось, что она была в восторге, но потом, разумеется, я понял, что бедняжка глубоко шокирована.
– Ну конечно, – сухо ответил Дрессер. – Примите мою искреннюю благодарность, сэр.
Мисс Пирс… Это имя было ему незнакомо, к тому же он плохо представлял, как станет допрашивать юную леди. И Дрессер двинулся на поиски Джорджии.
Она танцевала с лордом Брайтом – и это была хорошая стратегия, учитывая безупречную репутацию Маллори. Выглядела она совершенно безмятежной, и Дрессер оценил ее самообладание. Оглядевшись, он тотчас захотел безжалостно стереть с лиц большинства гостей брезгливое выражение. Он заметил лорда Селлерби в обществе двух пожилых леди – глаза молодого человека неотрывно следили за Джорджией. Селлерби уже вступился за нее однажды – значит, может стать союзником. Однако, вспомнив, что Джорджия отчего-то его всячески избегает, Дрессер отказался от этой идеи.
Хвала господу, он не так ослеплен этой леди, как бедный Селлерби, – у того за годы общения с Джорджией совсем разум отшибло. А вдруг прав Том Ноттон и лучше ему как можно скорее спасаться бегством к себе в поместье?
Танец закончился, и он направился было к Джорджии, чтобы разузнать про мисс Пирс, но его остановила леди Эрнескрофт.
