Джорджия натянула легкие перчатки и взглянула в зеркало, намереваясь выйти, но тут раздался стук в дверь. Неужели Дрессер?
Нет, он не посмел бы явиться к ней.
Джейн приоткрыла дверь, и лакей объявил:
– Лорд Селлерби с визитом к ее светлости!
Джорджия показала язык своему отражению. Можно было обмануть Селлерби, сказав, что ее нет дома, а после дождаться, пока он уйдет, но не прятаться же от него вечно! Да, он ведет себя по-дурацки, и было бы разумно с ее стороны твердо отказать ему.
– Спустись со мной, Джейн. Потом побежишь помогать Мэри – и передай ей, что я непременно заеду для последней примерки.
– И вы поедете одна? Только с носильщиками портшеза?
– А что бы ты сделала, если бы они вдруг вздумали напасть на меня? Успокойся, все они слуги отца и вполне благонадежны. Пойдем.
Джорджия рада была, что успела надеть шляпку и плащ и что портшез уже ее дожидался.
– Приветствую, Селлерби, – вяло улыбнулась она. – Очень мило с вашей стороны, что навестили меня, однако нынче вечером маскарад и я очень, очень занята!
Селлерби поцеловал ей руку – хвала Небесам, он выглядел вполне вменяемым.
– Прекрасно вас понимаю и не задержу надолго, дорогая. Не могли бы вы хоть прозрачно намекнуть, каков будет ваш костюм?
– Вы уже знаете ответ, Селлерби.
– Увы, да. Однако стоило хотя бы попытаться. А лорд Дрессер тоже будет на маскараде?
– Полагаю, да. Но, боюсь, его костюм неизбежно проиграет нашим.
Эти ее слова необычайно порадовали Селлерби, и Джорджия с опозданием вспомнила, что ей не следовало его радовать. Как же, оказывается, это трудно – холодно и сухо общаться с давним другом!
– Ходят странные слухи, дорогая Джорджия.
Она похолодела. Что вновь приключилось?
– Ведь не рассматриваете же вы всерьез этого Дрессера в качестве кандидата в мужья?
Ах вот в чем дело!
– А разве есть веские причины не делать этого?
– Ах, дорогая моя Джорджия! Разве есть веские причины делать это?
– Он герой войны и получил ранение, защищая всех нас.
– Таких вот героев пруд пруди, и многие ранены куда более серьезно. Женитьба вовсе не награда за доблестную службу. У вас с этим человеком нет решительно ничего общего, а использовать его как пешку в своей игре не очень достойно с вашей стороны, милая.
– Я его вовсе не использую, – запротестовала Джорджия. – Как вы могли так подумать обо мне?
– Так вы вправду подумываете о том, чтобы выйти за него? – Глаза Селлерби широко распахнулись.
Джорджия терпеть не могла лгать.
– Мой отец его отличает, так что ведутся переговоры.
– Их роднит интерес к скачкам, но ведь вас нельзя продать, словно кобылу. Он недостоин вас. Его состояние, внешность…
– Считаю, что насмехаться над его шрамом недостойно вас, Селлерби!
– Что? Нет, я вовсе не это имел в виду… Но вы взгляните только, как он одевается!
– Он вполне может одеться достойно, когда это требуется. Послушайте, мне этот разговор начинает надоедать. Я восхищаюсь лордом Дрессером, наслаждаюсь его обществом – и это не пустые слова. О нашей с ним помолвке ничего пока не решено. Вы правы в том, что есть масса доводов против нашего союза. Так что можете быть спокойны: я еще ничего не решила. А теперь извините, но мне пора.
И она направилась к портшезу.
Помогая Джорджии забраться в портшез, Селлерби задержал ее руку в своей:
– Подумайте обо мне, Джорджия! Вы знаете, что мы прекрасно подходим друг другу.
– Я намерена рассмотреть все кандидатуры, Селлерби, но только после маскарада.
Не увяжется ли он за ней? И что ей делать, если это произойдет? Однако Селлерби вежливо откланялся.
– Прошу, подождем немного, – сказала она носильщикам, опасаясь, что Селлерби отирается возле дверей особняка. Да, это было бы глупо, но он ведет себя как дурак, а она и вовсе не знает, как себя вести. Почему бы просто не сказать ему решительное «нет»? Ах как тяжело быть жестокой!
– Вы куда-то собрались, Джорджия?
Она высунула голову в окно:
– Дрессер! Ну зачем же вы встали с постели?
Он приблизился с улыбкой:
– Уверяю, я весьма крепкий орешек. К тому же рассчитывал на обещанную прогулку по городу.
Он и вправду выглядел вполне здоровым и полным сил.
– Я могу, конечно, показать вам город – если вы достаточно окрепли, – вот только это будет не совсем обычная прогулка.
– Вы меня интригуете. Куда это вы направляетесь?
– Пойдемте со мной, и сами все увидите.
– Что ж, согласен.
Дрессер послал лакея за шляпой, перчатками и шпагой.
– Вот видишь, Джейн, я под надежной защитой, – сказала Джорджия. – Так что беги скорее к Мэри, но если там что-то пойдет не так, тотчас пришли мне записку.
Как только Дрессер возвратился, Джорджия дала знак лакеям. Она с трудом сдерживалась, чтобы не улыбаться во весь рот: то, что сначала казалось тяжкой повинностью, теперь обещало море удовольствия.
Лакеи дружно взялись за шесты и вынесли портшез на улицу. Джорджия опустила окошко, чтобы легче дышалось и можно было беседовать с Дрессером.
– И вы ни единым словом не намекнете, куда мы направляемся? – спросил он.
– Ни единым!
Джорджия вдруг осознала, что события прошлой ночи вовсе не разрушили их отношений. День воистину складывался потрясающе.
– Кажется, мы двигаемся к Блумсбери-сквер, – заметил Дрессер.
– Похоже, вы знаете местную географию.
– Чертежи и карты – хлеб и масло моряка.
– И вы на самом деле не тоскуете по морю?
– Полагаю, все мы в какой-то мере тоскуем по прошлому, но упиваться тоской было бы неразумно.
Лакеи несли портшез по тихой, засаженной деревьями улочке неподалеку от Блумсбери-сквер и вскоре остановились перед входом в «Приют Данаи». Джорджия выбралась из портшеза, гадая, справится ли с поручением. Да, она патронесса приюта и, возможно, единственная, кто сейчас в городе, но она же ничего не смыслит в водоснабжении!
– «Приют Данаи», – прочитал Дрессер надпись над входом. – А кто это – Даная?
– Ну, была такая… мать Персея. Предсказатель предупредил ее отца, что сын Данаи лишит его жизни, вот отец и заточил ее в высокую башню. Однако Зевс в образе золотого дождя проник туда и…
Дверь приоткрылась, из-за нее выглянула круглолицая девушка – под простым платьем был отчетливо заметен округлившийся животик.
