— Ты откуда это взял?
Прыгун, словно подтверждая своё имя, подпрыгнул на месте и подбежал к ящику на носу, не замеченному Яриком прежде. Каким-то образом зверёк смог его открыть и достать лежавшую там бутылку. Таких там было ещё три да вдобавок и несколько аккуратных свёртков, в которых лежали пахнущие травами лепёшки.
— Ну хоть будет чего поесть. Ты молодец! — похвалил человек своего друга и как-то неуверенно улыбнулся.
Всё-таки жизнь подарила ему ещё один шанс и не стоило его упускать… Хотя бы для того, чтобы была возможность отомстить.
Возвращение в Вилуаль для эльфийского князя-мага Эльнира оказалось в этот день на редкость необычным. После сотворения заклятья Дыхания Леса он ощутил себя довольно премерзко и поспешил воспользоваться приглашением князя-мага Манурина. Несмотря на самоличное участие в древнем пыточном ритуале и цинизм переваливших за тысячу лет эльфов, маги просто чувствовали колоссальную ошибку, совершенную ими по отношению к этому смертному. Великие князья совершили серьёзную ошибку, не послушавшись своих советников. Очень большую ошибку.
Эльнир и Манурин перерыли почти всю библиотеку Гливеара, но ничего не нашли об истории Дыхания, кроме смутных упоминаний и весьма расплывчатых иносказаний. Лишь одна фраза на каком-то полуистлевшем свитке туманно упоминала о связи с древним заклятием: «…Да убоится мир звезды, что не затухла от дыхания, да содрогнётся мир…» Эта цитата из какого-то ещё более древнего источника приводилась как нечто всем известное, всеми обсуждаемое, а потому не слишком-то нуждающееся в полном цитировании, а сам документ обосновывал необходимость прекращения изучения и активного использования высших областей Старой магии. Но, судя по всему, это было выполнено только частично: заклятия наподобие Дыхания Леса продолжали изучаться опытными магами, но вот на их использование налагался строжайший запрет… Который нарушили в год две тысячи сто двадцать седьмой от принятия скипетра по летоисчислению людей.
Погруженный в свои мысли Эльнир соскочил с коня и едва ощутимо вздрогнул, столкнувшись с капитаном гвардии Великого князя. Аура воина выражала смятение и нежелание сообщать явно неприятные известия.
— Говори. — Эльнир внутренне сжался, подготовившись к самым неприятным известиям.
— Князь, глава клана отсутствует, и я вынужден сообщить о произошедшем именно вам, да и… — Капитан Свеарин нервничал и говорил, несколько запинаясь.
— И где же глава клана? — перебил воина маг.
— Ещё не вернулся от эль’Туарен. После Совета его пригласил их глава…
— Ясно, и что же тут такого произошло, за чем ты не смог уследить? — поинтересовался ровным голосом Эльнир.
Гвардеец порывисто вздохнул и сухим голосом сказал:
— Бежал убийца!
Эльнир был готов к самым невообразимым известиям, но и у всякого терпения есть предел. Зрачки мага расширились в удивлении, кончики ушей дрогнули, и он уточнил:
— Осуждённый на Дыхание Леса?!!
— Да! Кто-то сбросил звёздные камни со столбов…
— …и разрушил тем самым заклятие! — закончил Эльнир и уточнил: — Давно?
— Трое суток назад. — Свеарин опустил глаза.
— И беглец был в состоянии не то что передвигаться, а как-то сумел уйти из лесов, наших лесов?!!
— Он ушёл по реке. Сначала мы осмотрели причалы, но все лодки были на месте, и про этот путь забыли. А через сутки в воде обнаружили тело эльфа. — Капитан вздохнул и продолжил: — Убийца сбросил тело в воду, и течение занесло его под причал, а потом мальчишки нашли выброшенный на берег лист пергамента с его стихами…
— Это был Арисак Звенящий Ручей? — глухо спросил Эльнир, и его сердце сжалось от боли: слишком много эльфов уже погибло от руки этого мерзавца.
— Да. Мы все скорбим о нём. — Гвардеец приложил руку к сердцу. — Вы же знаете, как он любил плавать по реке, вдохновение всё искал, и, видно, в тот день он только вернулся… Вот убийца и воспользовался его лодкой…
— Погоня отправлена по следам этого хфургова выродка? — Тролльское ругательство звучало как-то особенно уродливо в устах утончённого эльфа. Пересохшие губы и чрезвычайно сильно побелевшее лицо говорили о волнении.
— Мы его почти догнали, но опоздали… Он дошёл до Стражей Реки и последовал дальше! — Голос капитана выдавал его сожаление по этому поводу.
Князь-маг со свистом выдохнул воздух сквозь сжатые зубы и поинтересовался:
— Он уцелел?
Ответом ему послужило недоумённое, почти человеческое пожатие плеч.
— Неизвестно. Нашли обломки лодки, обрывок паруса и всё. Страж не любит отпускать из своих лап жертв…
Эльнир сжал кулак так, что побелели костяшки, и рявкнул:
— Обыщите всё, ты слышишь, всё! Я хочу знать наверняка, что эта тварь сдохла!
Тасс светил сегодня на редкость ярко, и Ярик с трудом подавил желание начать расчёсывать подживающие раны, скрытые тряпками. Казалось, что там теперь тысячами копошатся всевозможные паразиты, вызывая нестерпимый зуд. Нельзя, раны и так еле-еле заживают. Не спасали ни высочайшая живучесть Ярика, ни магия, лишь травяные мази немного снимали воспаление и помогали чудовищным ранам затягиваться. Нет, всё же беглецу очень повезло, что он наткнулся на этих бродячих циркачей. Неслыханно повезло!
Тогда в лодке, посередине эльфийской реки, кстати, называемой Золотистой, он постепенно приходил в себя. Выносливый организм и магия, подкреплённые чудесными травяными лепёшками эльфов, шажок за шажком вытягивали Ярика из омута смерти… А потом был водопад. Его рёв далеко разносился по реке, но Ярослав не сразу понял, что он означает. Подобную тупость, иначе никак не скажешь, оправдывало всё ещё не слишком-то вменяемое состояние. Даже беспокойство Руала не вызвало у Ярослава поначалу никаких эмоций, а потом было уже слишком поздно.
Течение реки усилилось, и вот уже лодка несётся вперёд, уподобившись стреле из лука. Ярик хотел направить парусник к берегу, да куда там… Потерпев неудачу, Ярослав старался держать лодку строго посередине реки, носом в сторону приближающегося водопада — упаси боги влететь в него боком, уж это-то незадачливый рулевой понимал. А потом был продолжавшийся вечность полёт вниз, к облаку невесомых брызг, с судорожным цеплянием за борта лодки и мыслями о несчастной судьбе кайфата… Удар, молот воды сверху и темнота…
Какие боги сохранили его в этой адской камнедробилке, Ярик не знал. Очнулся он лежащим на песчаном берегу, погружённым по пояс в воду. Руки до судорог сжимали какой-то обломок доски, а рядом сердито чистил шёрстку Прыгун. Судя по ощущениям, зверёк удостоверился, что хозяин жив, и теперь демонстрировал своё неудовольствие по поводу участия в подобной авантюре.
А потом наступил черёд нового пешего перехода вдоль реки. Тяжело опираясь на найденную недалеко толстую ветку, используя её вместо костыля, Ярик с трудом шёл вперёд, прочь из этих мест. И через пару дней он покинул этот негостеприимный лес. Питание обеспечивал Руал, и постепенно идти Ярику становилось всё легче и легче, пока он не выбросил уже ненужный костыль.
