– Бóльшую часть дня.
От мысли о том, что Люку придется так долго пробыть в тюрьме, у нее заныло в груди.
Зато она знает, где живет герцог. На Сент-Джеймс-сквер. Так близко.
Люк сказал, что может сам о себе позаботиться, и в этом нет сомнений. Но мысль о том, что он проведет под замком лишнюю минуту, и все потому, что она сама привела его к Мортону, разрывала ей сердце. Его брат, герцог, – человек исключительно могущественный и влиятельный. Он поможет Люку, она это знала.
И все же… Люк приходил в бешенство всякий раз, как Трент вмешивался в его дела.
Значит, Кембридж.
Разумеется, денег, чтобы нанять карету, у нее нет. Значит, придется ехать в почтовом дилижансе и просить на это деньги у Болдуина. Зато почтовый дилижанс доставит ее в Кембридж быстро.
И тут Эмму осенило. Сестра Люка, леди Эзме! Она живет в доме герцога на Сент-Джеймс-сквер. Она наверняка знает адрес Сэма.
Наконец-то у Эммы появился толковый план.
На следующее утро, проведя ночь в тревоге за Люка, Эмма выждала, сколько смогла. И все-таки оказалась у порога дома герцога Трента, едва перевалило за десять.
Поднимая руку, чтобы постучаться, Эмма призналась самой себе, что ее приход сюда может оказаться большой ошибкой. Через несколько мгновений дверь открылась. На пороге, бесстрастно подняв бровь, стоял дворецкий.
– Что вам угодно?
– Доброе утро. Я миссис Кертис… я друг лорда Лукаса. Мне необходимо увидеть леди Эзме.
О, это прозвучало ужасно. Что скажет леди Эзме, узнав, что любовница брата явилась к ней с визитом в такую рань?
– Пожалуйста, подождите. Я узнаю, дома ли она.
Эмма ждала, металась по площадке, ломая руки и понимая, что терпение подходит к концу. Спустя несколько минут дворецкий снова отворил дверь.
– Леди Эзме примет вас. Пожалуйста, следуйте за мной.
Испустив вздох облегчения, Эмма вошла вслед за ним в гостиную, отделанную в голубых тонах – здесь были светло-голубые обои и мебель с ярко-синей обивкой.
– Прошу подождать здесь, мэм. Леди Эзме скоро будет.
Прошло еще несколько минут. Эмма беспокойно металась по комнате. На какое-то время она задержалась у карточного столика, на котором стояла шахматная доска. Похоже, была сыграна половина партии, причем белые выигрывали.
Затем Эмма подошла к окну. Она смотрела на оживленную Сент-Джеймс-сквер, когда дверь за спиной отворилась. Она резко повернулась и увидела, что в комнату входит молодая темноволосая женщина, а следом за ней Сара, герцогиня.
Эмма вымученно улыбалась, пока Сара представляла их друг другу.
– Приятно с вами познакомиться, леди Эзме, – сказала она.
Внешность сестры Люка ее сильно удивила. Леди Эзме совсем не походила ни на него, ни на герцога. Кожа у нее была оливкового оттенка, глаза темно-карие, а волосы такие темные, что казались почти черными.
– Мне тоже, – сказала леди Эзме, хотя, судя по ее озадаченному лицу, она не имела ни малейшего представления о том, кто такая ее незваная гостья.
Эмма подумала о Люке, сидящем сейчас в сырой, темной камере. Подумала о жестоких преступниках, наверняка его окружающих. Нет, медлить нельзя! Она предвидела, что герцогиня тоже может оказаться тут, и придумывала, как попросить Эзме поговорить наедине.
Но Люку сейчас плохо. И значение имеет только одно – его безопасность.
Эмма собралась с духом и сказала:
– Леди Эзме, я друг вашего брата, лорда Лукаса.
Глаза Эзме расширились, она посмотрела на Сару, затем снова на Эмму.
– Давайте-ка присядем, – предложила герцогиня, показав на обитые синей тканью диван и кресла. – Не хотите выпить чего-нибудь освежающего, миссис Кертис?
– Спасибо, нет. – Эмма быстро подошла к одному из кресел и заставила себя сесть в него, хотя ей не терпелось отправиться туда, где держат Люка, и освободить его.
– Я пришла попросить вас о помощи, леди Эзме. Дело срочное и касается вашего брата.
Эзме, усевшаяся на диван напротив Эммы, снова взглянула на Сару.
– Лучше всего лорду Лукасу сумеет помочь герцог, – сказала Сара.
Эмма сглотнула комок в горле и посмотрела на герцогиню.
– Простите меня, Сара, но отношения между его светлостью и лордом Лукасом несколько натянуты. Я не уверена, что он одобрил бы мое обращение к герцогу.
Эмма знала, что готова упасть перед герцогом на колени и умолять его о помощи, но только в том случае, если это будет последняя надежда.
Сара кивнула и спокойно произнесла:
– Я знаю лорда Лукаса почти всю жизнь, миссис Кертис. Поверьте, я понимаю.
Эмма облегченно выдохнула.
Взгляд герцогини стал серьезен, и Эмма внезапно заметила стальную волю за мягкими манерами герцогини.
– Если лорду Лукасу угрожает какая-то опасность, герцог должен об этом знать. Их отношения не всегда сердечны, но мой муж очень привязан к брату.
Эмма попыталась улыбнуться:
– Я знаю. И его брат тоже к нему привязан.
Герцогиня выгнула бровь, и Эмма поняла, о чем та думает: «Что ж, он это удачно скрывает, верно?»
Они какое-то время молча смотрели друг на друга, проявляя твердость.
Леди Эзме переводила серьезный взгляд с одной женщины на другую и наконец нарушила молчание:
– Могу я поговорить с ней, Сара?
Сара коротко кивнула и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.
Глядя вслед герцогине, Эмма длинно выдохнула и повернулась к леди Эзме, которая выжидающе смотрела на нее, сведя вместе темные брови.
У Эммы возникло ощущение, что хозяйка дома не из тех, кто любит показную учтивость, и это ее обрадовало. Она приступила прямо к делу:
– Леди Эзме, боюсь, Люк и в самом деле подвергается страшной опасности.
Услышав, что Эмма называет ее брата так фамильярно, леди Эзме вскинула бровь.
Герцогу и герцогине известно о ее интимных отношениях с Люком, и если его сестра еще ничего не знает, то узнает очень скоро. В любом случае притворяться Эмма не собиралась.
Она продолжала:
– Я должна найти вашего брата Самсона. Мне кажется, только он способен ему помочь.
Леди Эзме окинула ее оценивающим взглядом.
– Помочь в чем?
Эмма сцепила лежащие на коленях руки и негромко произнесла:
– Вызволить Люка из тюрьмы.
Глава 17
Спустя полчаса леди Эзме и Эмма подъехали к небольшому дому. Слуга проводил их в кабинет к мистеру Хокинзу. Стоило им войти в тесную запущенную комнату, мистер Хокинз встал из-за массивного, видавшего виды письменного стола. Самсон был темноволосый, широкоплечий и высокий, выше обоих своих братьев – тоже высоких – на несколько дюймов. Кожа у него была смуглее, чем у братьев, а глаза – глубокого, насыщенного карего цвета – весьма походили на глаза Эзме.
