— Чушь! — отрезал Борн. — Мы договорились отбирать деньги у этих ублюдков и разрешаем им смотреть бои. Но мы не соглашались выставлять себя на потеху. А ты именно это и собираешься сделать. — Маркиз подошел к Темплу и взял со стола бумаги Лоува. — Это будет не бой. Это будет смертная казнь. И знаешь… Если уж ты так хочешь драться с ним, то подожди хотя бы, когда эта сучка объявит о себе. Тогда Лондон будет на твоей стороне.
Темпл сжал зубы, услышав столь нелестные слова о Маре.
— Мне плевать, на чьей стороне Лондон.
— Зачем ты лжешь? — Борн безрадостно рассмеялся и провел ладонью по волосам. — Я лучше других знаю, какого отношения к себе ты хочешь.
Не дождавшись ответа, маркиз продолжал:
— Сегодня я просмотрел бумаги Лоува. Он проиграл все, что не принадлежит ему по праву рождения, в том числе приличную сумму, которую каким-то образом заработал. Удивляюсь, что босс еще не отправил Бруно снять с юнца последнюю рубашку. Дома, лошади, кареты! Даже серебряный чайный сервиз! Черт побери, что мы должны с ним делать?
Темпл ухмыльнулся, забинтовывая запястье.
— Некоторые люди любят чай.
Борн швырнул бумаги на стол.
— Кристофер Лоув — главный неудачник в Британии. Причем он или не понимает этого, или ему наплевать. Но в любом случае его покойный папаша наверняка ворочается в гробу, мечтая заключить сделку с дьяволом, — только бы восстать из мертвых и убить болвана собственноручно.
— Ты ругаешь человека, потерявшего все за игорным столом? Какая ирония!..
Глаза Борна вспыхнули.
— Может, я и проиграл все, но я же потом все это и вернул. В десять раз больше! В сто!
— Мечта о мести очень тебе помогла.
Борн нахмурился:
— Я провел десять лет, мечтая о возмездии, убеждая себя, что в мире нет ничего более прекрасного, чем уничтожить человека, укравшего мое наследство.
Темпл кивнул:
— Да, верно. Ты именно это и сделал.
Маркиз внезапно помрачнел и тихо сказал:
— И я едва не потерял то единственное, что по-настоящему имеет значение.
Темпл снова взялся за кожаный ремень, свисавший с потолка, и начал растягиваться.
— Если бы все эти там, за дверью, знали, как вы с Кроссом таете, говоря о своих женах, «Ангел» утратил бы все свое могущество.
— Раз уж мы об этом заговорили, то знай: моя пылкая жена всегда меня ждет. А эти, там, за дверью, могут пойти и повеситься. — Борн помолчал и добавил: — Отмщение было моей целью, Темпл. Но какова твоя цель?
Темпл посмотрел другу в глаза:
— Цели меняются.
— Несомненно. Но будь готов. Возмездие — штука опасная. Она делает из человека ублюдка, уж я-то знаю.
— Я уже ублюдок, — отрезал Темпл.
Борн криво усмехнулся:
— Ты пушистый котенок, мой друг.
— Думаешь? Скажи мне это на ринге.
Борн поморщился:
— Все закончится совсем не так, как ты думаешь.
Нет, все закончится именно так, как он, Темпл, думает. Пусть Мара была вдохновителем его краха, но и ее братец сыграл свою роль — рыдал и хлюпал носом, сочинял обвинения. Именно он заставил весь свет поверить в историю про герцога-убийцу.
Вспыхнуло воспоминание: лет пять назад он, Темпл, идет по улице, и все его избегаю т. Никому не хочется перейти дорогу герцогу-убийце. Никто не желает возбудить его гнев.
Но тут Кристофер Лоув со своими дружками вывалился из паба и наткнулся прямо на Темпла. А тот настолько отвык от чужих прикосновений, что даже вздрогнул.
Пьяный Лоув уставился на него и на радость толпе завопил:
— Убийца моей сестры появился на улице средь бела дня! Какой сюрприз!
Пьяные идиоты захохотали, а Темпл похолодел, поверив в гнев Лоува. Поверив, что заслуживает этого. Он поверил, что действительно является убийцей.
Темпл пристально посмотрел на друга:
— Пусть она и украла у меня эти двенадцать лет, но и ее братец постарался…
Маркиз тут же кивнул:
— Да, верно. И оба они должны за это пострадать. Господь свидетель, Лоув заслуживает трепки. Тебе кажется, что ты отомстишь, протащив свою леди по Лондону. Ведь она будет опозорена, а тебя в обществе примут с распростертыми объятиями, и мамаши, мечтающие выдать замуж своих дочерей, начнут тебя преследовать. Но твой гнев никуда не денется, поверь.
Отмщение редко происходит так, как ожидалось. Этот урок он сам преподал мальчикам. И он точно знал, что это правда. Знал, что уже нельзя будет что-либо изменить.
Сев в низкое кожаное кресло, Борн продолжал:
— Но у тебя и сейчас есть все, что пожелаешь. Деньги, власть и титул, подпортившийся, конечно, из-за известных событий, но все равно твой. И давай не будем забывать про Уайтфон. Может, ты и не живешь там, но это поместье принесло тебе целое состояние, потому что ты оказался лучшим хозяином, чем твой отец. Но ты можешь получить еще больше. Можешь вернуться в общество и подыскать себе скромную девицу из тех, что вечно подпирают стенки на балах. Такие девицы обожают негодяев.
Борн был прав. Он, Темпл, мог получить все. Но он и сейчас имел очень много. Ведь деньги и запятнанный титул — это все равно больше, чем имело большинство других людей.
Темпл нахмурился и проворчал:
— Мне не нужна скромная девица.
— Тогда что тебе нужно?
Он хочет женщину страстную. И гордую.
Темпл посмотрел другу в глаза:
— Мое честное имя.
— Лоув его тебе вернуть не сможет. А потерпев поражение на ринге, он превратится в мученика.
Темпл долго молчал, затем утвердительно кивнул. Ему хотелось закончить этот разговор, но Бори спросил:
— А что эта женщина?..
Ему тут же представилась Мара: растрепанные золотисто-каштановые волосы и странные манящие глаза. И почему-то она всегда без перчаток…
Еще больше помрачнев, он буркнул:
— С ней у меня свои счеты.
Борн кивнул:
— Несомненно.
— Она меня опоила опием, — продолжал Темпл.
— Давным-давно, — заметил Борн.
Темпл покачал головой:
— Нет-нет. Также и в ту ночь, когда появилась передо мной.
Потребовалось некоторое время, чтобы до Борна дошли его слова.
Темпл стиснул зубы, зная, что сейчас последует, и жалея, что вообще сказал об этом.
Борн же разразился хохотом.
— Неужели?
Темпл покачался на пятках, подпрыгнул раз-другой и нанес несколько ударов в воздух. Притворялся, что вовсе не взбешен.