Бой начался, но даже и сейчас Темпл следовал собственным правилам. Позволил Киту нанести первый удар. Брат набросился на герцога со злобной напряженностью и ударил в глаз.
Однако Темпл выдержал и первый удар, и второй, и третий. А затем взялся за противника именно в том стиле, в каком, по слухам, дрался всегда. Он работал кулаками неумолимо, молотил Кита по ребрам, по животу, и вот уже ее брат отходит в сторону, чтобы перевести дыхание. И собраться с силами. А потом…
Потом Кит снова бросился на герцога, тот обрушил на него град ударов, и Кит отлетел на канаты. Причем один глаз у него почти закрылся, и он…
Пусть она, Мара, иногда его ненавидела. Пусть он давно не был тем маленьким мальчиком, которого она защищала когда-то. Но он все равно оставался ее братом! И она не хотела, чтобы он погиб.
Мара взмолилась:
— Кит! Прекрати это! Он убьет тебя!
Брат посмотрел ей в глаза. Она ожидала увидеть в них боль, сожаление, изумление… но увидела нечто совершенно неожиданное. Ненависть!
— Ты выбрала его! — закричал он.
Мара помотала головой:
— Нет.
Ведь это… неправда. Или правда? Конечно, она выбрала мальчиков, их безопасность, и все же… Каким-то образом она выбрала и Темпла.
Мысль эта ее потрясла.
Боже милостивый, неужели она и впрямь выбрала его?! Но позволит ли он это? Взгляд ее метнулся к герцогу. И встретился с его взглядом, холодным и суровым.
Судорожно сглотнув, Мара снова повернулась к брату. Тот улыбнулся ей. Улыбнулся, как когда-то в детстве, когда придумывал для них какое-нибудь развлечение, за которое отец его потом обязательно выпорол бы.
А потом протянул руку к полу, к ее ножу, все еще лежавшему у канатов.
Мара увидела блеск стали и закричала:
— Нет!
Но было слишком поздно; Кит уже пошел на Темпла, а тот не следил за ним, он смотрел на нее.
— Он убьет тебя! — закричала Мара герцогу и, как безумная, вырвавшись из рук Борна, кинулась к рингу и схватилась за веревки, пытаясь добраться до Темпла. Пытаясь его спасти.
Но ее крик утонул в воплях толпы, орущей, ревущей, воющей, как псы на охоте, жаждущие крови.
И Кит доставил им удовольствие.
Нож глубоко вонзился в грудь Темпла, и тут же вокруг раны расцвела кровь — как уродливый цветок.
Мара, уже почти выбравшаяся на ринг, оцепенела. Кто-то схватил ее за талию и с немыслимой силой поволок назад. Она не понимала, что кричит, пока ее пронзительные вопли не сделались уж и вовсе оглушительными.
А герцог-убийца… В первый раз с тех пор как Темпл двенадцать лет назад вышел на ринг, он упал. Мара не могла оторвать глаз от его разбросанных в стороны ног и от кровавой реки, хлеставшей из него, окрашивавшей опилки в темный цвет.
На ринг выскочил высокий рыжеволосый мужчина; он опустился на колени рядом с Темплом и, склонившись над ним, что-то закричал. А потом…
Потом Мара уже не видела ничего, все загородили мужчины, пытавшиеся добраться до Темпла. И каждый из них что-то кричал.
— Он мертв! — раздался чей-то голос.
— Нет, — прошептала Мара, отказываясь в это верить.
Что же она наделала?!
Нет, Темпл слишком сильный, слишком крупный, слишком… живой, чтобы умереть.
Вырываясь из чьих-то рук, державших ее железной хваткой, Мара в отчаянии закричала:
— Нет, это не может быть правдой!
Руки сжали ее до боли. И над ухом у нее раздался зловещий голос Борна:
— Если он умер, вы дорого заплатите за это.
Глава 12
Мужчины из «Падшего ангела» стояли над своим павшим герцогом. И потребовалось трое человек, чтобы унести его с ринга; маркиз Борн, охранник Азриэль и Кросс, финансист клуба, оказавшись за стальной дверью, в личных комнатах Темпла, окончательно выбились из сил.
Они освободили большой низкий стол и положили на него раненого. Затем зажгли все свечи в комнате. Не дожидаясь приказания, Азриэль ушел за горячей водой, салфетками и хирургом, хотя никто не надеялся, что хирург поможет. Здесь мог помочь лишь сам Господь Бог, но к владельцам «Падшего ангела» Господь редко относился милостиво.
Кросс, двигаясь быстро, с расчетливой точностью, подошел, чтобы рассмотреть рану.
— Только оставайся в сознании, тяжеленный ублюдок. Ты слишком большой, чтобы падать.
Темпл пожал плечами.
— Я не должен быть здесь, — произнес он. Мысли его затуманились, а отяжелевший язык едва шевелился. — У меня… бой.
Кросс поднял его руку и посмотрел, откуда торчал нож. От боли Темпл изогнулся дугой.
— Ты уже провел сегодняшний бой, — негромко сказал Джастин, мажордом клуба, стоявший в нескольких футах от стола. — Даже целых два.
Темпл помотал головой и невнятно пробормотал:
— Нет, на этот раз он слишком долго кидал кости. Слишком долго… Их тут… слишком много.
Борн прижал его к столу и, выругавшись, проворчал:
— Это было очень давно, Темпл. Годы назад. Мы больше не играем в кости на улице.
Дверь в комнату отворилась, но никто не посмотрел в ту сторону. Ведь все знали: раз кто-то сюда вошел — значит, имел доступ к самым темным тайнам клуба.
— Джастин, вернись в зал, — подал голос Чейз. — Мы не можем оставить наших гостей только потому, что Темпла слегка порезали.
Борн сердито глянул на босса:
— Тебе потребовалось слишком много времени, чтобы дойти сюда.
— Похоже, только я один помню, что нам нужно управлять делами клуба. Где окажется Темпл, если мы обанкротимся, пока он поправляется?
Кросс не отводил глаз от ножа.
— Его не просто «слегка порезали».
Темпл начал вырываться из рук приятелей.
— Я должен идти драться! Борн в одиночку не сможет их побить!
— Мы побьем их вместе, — негромко произнес маркиз. Его лицо побледнело от тревоги. — Мы победим их вместе, Темпл.
Герцог открыл глаза и взглянул на друга:
— Похоже, мы проиграем.
Борн покачал головой:
— Нет-нет. Потому что дьявол на нашей стороне. А Чейз уже здесь.
— С моей помощью твою задницу спасли тогда, — наклонился над раненым босс, и голос его чуть дрогнул, хотя сам основатель «Ангела» никогда бы в этом не признался. — Ее спасли тогда — спасем и сейчас…
— Я должен драться… — Темпл вдруг умолк и замер.
Борн тотчас же повернулся к Кроссу и тихо спросил:
— Он… что?
