– Я не замечал в тебе склонности к обману, – довольно жестко оборвал меня Иллари.
Я на мгновение поджал губы. Как раз этого мне и не хватало! И не в страхе дело – кем же нужно быть, чтобы обмануть тех, кто подобен богам? Тех, кто приблизил тебя, предоставив тебе такой удивительный шанс? Ну уж…
– Я слишком честолюбив, – ответил я с улыбкой. – И как раз в данном случае честолюбие никак не сочетается с лжесвидетельством – цена, видишь ли, несопоставима.
– Сам придумал? – подозрительно нахмурился Иллари.
– Сам, – немного удивился я. – А что?
Моряк похлопал меня по плечу и, резко повернувшись, зашагал в сторону мостика.
Глава 2
Неизменная черная шапочка господина Каана мерно покачивалась в углу полутемного, как всегда, зала – нотариус что-то писал, часто останавливаясь для того, чтобы быстро обмакнуть перо в бронзовую чернильницу, после чего вновь приняться за текст, раскачиваясь в такт неслышному ритму. Он заметил нас только тогда, когда мы подошли к его столику почти вплотную.
– О, – перо аккуратно опустилось на специальный вырез чернильницы, в глазах нотариуса появился веселый блеск, – те же, да еще и старик Иллари. Не ждал вас так рано! Берите стулья, присаживайтесь… что ж, господа – я весь внимание. Надеюсь, вы привезли для меня хорошие новости, а?
Иллари иронично хмыкнул и поставил под ноги нотариуса небольшой, окованный медью сундучок.
– Пока засолишь, – предупредил он. – Дело тухлое. Когда вонь вынесет, тогда и раскупоришь…
– Понял, – нахмурился Каан и задвинул посылку к стене. – Что там у нас? Как Ланни, не подвел?
– Ланни потерял пару пальцев на правой клешне и был очень рад, что легко отделался. – Иллари сел на стул и взмахнул рукой, подзывая разносчика. – А ваш друг Такео потерял башку – как Дериц ни старался, но его продырявили раньше, чем мы успели что-нибудь сделать. Там вообще никто не уцелел.
Каан решительно сгреб со стола свои бумаги и спрятал их в саквояж. Лицо у него стало озабоченным и даже мрачным.
– Значит, все наши сети оказались пустыми, – сказал он, со звоном застегивая пряжки саквояжа, – и мы по-прежнему сидим без почина. Зато теперь начнется переполох… а я даже не знаю, хорошо это сейчас или плохо?.. Сульфик и вся его банда… гм, разумеется, они свалят все на Братство. И конечно, они не получат никаких доказательств – об этом я позабочусь. И тогда они начнут искать предателя среди своих. И… что скажешь, старый?
– Скажу, что это не так уж и плохо. Тебе, собственно, что нужно? Раскрыть дворцовый заговор? Я думаю, что нет… тебе нужно сделать так, чтобы любые заговоры рассосались сами собой, и все текло прежним руслом. Вот и делай!..
– И поможет мне, конечно же, Висельник, – усмехнулся Каан, многозначительно поглядев на Энгарда. – Мне нужны доказательства, понимаешь ты или нет? Если у меня будут четкие, неопровержимые доказательства, я остановлю весь этот молебен раньше, чем они решат, что можно приступать к активным действиям. Я знаю, как и через кого мне шевелиться. А вот что нужно Висельнику, ты мне можешь сказать? Вообще хоть кто-нибудь мне это скажет? Сотню червонцев за версию, господа! Почему мы все молчим?
– Выкладывайте вашу сотнягу, нотариус, – вдруг прокашлялся Энгард. – Я знаю, что ему нужно.
– И что же? – скептически заулыбался в ответ Каан.
– Да то же самое, что и вам – доказательства. Хотя бы свидетельства – только такие, которые нельзя потом опротестовать!
Господин нотариус преисполнился сарказма.
– Может быть, – вкрадчиво начал он, – ваша милость пояснит мне, для чего, собственно, ему эти самые свидетельства? Не для того ли, чтобы потом, зажав заговорщиков в кулаке, потребовать свою долю в деле? Просто прекрасно, господа! С бароном Вилларо наши мошенники проиграть не могут по определению…
– Нет. – Энгард спокойно выдержал острый взгляд Каана и даже попытался улыбнуться своей порезанной щекой. – Я долго строил самые разные версии и не мог остановиться ни на одной из них. Я предполагал и то и другое – и ваш вариант, кстати, тоже: от Вилларо и впрямь можно ждать чего угодно, но за день до нашего отплытия один умный человечек нашептал кое-кому на ушко, что его превосходительство Советник Толлен стоит одной ногой в могиле – у него, видите ли, седая чахотка в последней стадии. Лекари дают ему от силы пару месяцев.
Каан чуть не подскочил на стуле.
– Толлен?! Это точно?
– Ну, – теперь язвителен стал граф, – я уж не знаю, почему разведка уважаемого Братства работает хуже, чем моя. Но это совершенно точно, уж вы поверьте мне. В подтверждение моих слов – вспомните, когда его последний раз видели на Ассамблее? А в Сенате? Уже месяц назад за него отчитывался кто-то из чинуш Канцелярии. Нет, господин нотариус, Толлен сейчас лежит в постели и харкает кровью.
– И вы думаете, что Вилларо нацелился на его место? – засомневался Каан.
– Нет, – помотал головой Дериц. – Виселица навсегда закрывает для него такой пост – его никогда не утвердит Сенат. А утвердит он скорее всего или Баарта, или кого-то из людей Внешнего Департамента. Но это уже не имеет никакого значения, потому что для Вилларо все эти имена – не более чем картонные фигурки. Раз Толлен отправляется в чертоги Князя Гудамы, исчезают непреодолимые прежде заслоны, которые отделяли Висельника от тех, кто принимает в Граде серьезные решения… от главного королевского казначея, от главного конюшего и еще нескольких хорошо известных нам лиц. Именно к ним Вилларо мечтает прийти с доказательствами заговора на руках. А уж потом – о, потом он и сам станет одним из таких «лиц» – придется им, бедным, потесниться, никуда не денешься, такие ценные люди на дороге не валяются.
Каан молча взялся за принесенное вино. Я слушал Энгарда, не совсем понимая детали его рассказа, но суть была мне ясна вполне – Вилларо готовится подняться на сияющие вершины дворцового Града, где правят невидимые для страны сановники, давно уже отобравшие реальную власть у не совсем вменяемого пеллийского государя. Ради того, чтобы оказаться там самым нужным, он роет носом, как свинья в поисках земляного ореха. Человек, который представит всем этим конюшим и казначеям какие-либо свидетельства, способные посадить на короткую цепь строптивых принцев, будет оценен по достоинству.
– И что же, – мрачно выдохнул нотариус, – вы предлагаете мне помочь Висельнику?
– Нет, – помотал головой Энгард. – Точнее, не совсем так… я, если хотите знать, пришел к вам за советом.
– Да какой же совет я могу вам дать, дорогой граф? Будь я проклят, я впервые вижу человека, который знает куда больше нас! Это, знаете ли, я должен просить вас о совете…
Энгард тяжело вздохнул. Оглянувшись – мне показалось, что он опасается, как бы нас не услышали, хотя уж здесь-то умели не слышать даже то, что слышно, – он нервно налил себе вина и спросил:
– Что мне делать?
