– Сдавайтесь! Вам некуда идти! – прокричал орк, и в приближающихся сумерках блеснули его здоровенные клыки. – По ту сторону гор несколько полков тяжеловооруженной конницы! – Орк расслабленно откинулся в седле.
По рядам солдат побежал ропот, и капитан, оглянувшись, приглушенно приказал всем заткнуться. Тут снова свою речь продолжил командир вражеской кавалерии:
– Благородные будут в комфортных условиях ожидать выкупа, а остальные… Что ж, в баронствах всегда не хватало рабочих рук, и дешевые рабы требуются всегда!
В голосе зеленокожего воина звучало откровенное презрение к выбравшим подобную судьбу. Именно так говорил о рабах и плене Дарг – с истинным высокомерием опытного бойца, вся жизнь которого прошла в бесконечных сражениях, для которого искусство войны стало религией. Кайфат переступил с ноги на ногу и сжал рукоять меча – в рабство он больше никогда не попадет! Холодное бешенство захлестывало с головой, грудь сдавило, и кровь отхлынула от лица. Он больше никогда не попадет в рабство, никогда и ни за что!! И пусть уже не будет магического ошейника шаманов гвонков, и шансы на побег будут несравненно выше… Плевать, он не для того грезил свободой!
Надо отдать должное капитану – он недолго раздумывал над предложением клыкастого недруга. Ответ его был короток, но довольно эмоционален и энергичен. Выполни орк пожелание человека, то от столь разнузданного поведения под нечестивцем горела бы земля.
– Бледнокожие глупцы! – зычно проорал орк, и его фигурку поглотила набирающая разгон волна всадников.
– Держать строй! – рявкнул капитан, и над шеренгами заметались голоса повторяющих приказ лейтенантов и сержантов.
К’ирсан не был в стороне от этих приготовлений к грядущей битве. В его взводе не осталось капралов, и приходилось надеяться только на знакомых опытных ветеранов.
– Старайтесь бить лошадей! Морда, ноги, брюхо – главное даже не убить, а просто ранить. Они ж не люди, чтобы боль терпеть! Да и не всякие люди ее выдерживают! – спешно напоминал солдатам К’ирсан.
Ну почему так мало ветеранов?! Многие новички бледнели лицом, в их руках ощутимо подрагивали ставшие неподъемными щиты. Стремительно приближающаяся лавина оскаленных морд, сотен дружно врезающихся в землю копыт и гикающих всадников, пригнувшихся к гривам коней и выставивших вперед копья, могла напугать кого угодно. Это не строй пехоты, пусть и опасный, но все же не настолько ужасающий. Оставалось благодарить всех богов за то, что здесь не было тяжеловооруженной конницы с той стороны гор.
Многие конники на скаку стреляли из луков, и в рядах легионеров тут же появились первые бреши.
– Щиты! Да не забывайте же про эти хфурговы щиты! – К’ирсан кричал уже не только на своих легионеров.
Со стороны обороняющихся полетели редкие стрелы, но остановить неудержимый вал вражеской конницы они не могли. А потом началась рукопашная. Удар сотен копий не мог сравниться со стальным тараном тяжелой конницы – элиты баронских войск, но для замерших в тщетной попытке защититься людей и этого было достаточно. Первая шеренга оказалась опрокинута и буквально втоптана в землю. Среди легионеров не было копейщиков, способных выстроить колючую стену, непреодолимую для кавалерии, и потому не надо было быть пророком, чтобы предсказать грядущую резню. Капитан ошибся в самом построении солдат: следовало отказаться от плотной шеренги, оставив больше пространства для маневра каждого бойца.
Эти мысли крутились в голове К’ирсана, когда он тенью смерти поднырнул под атакующее копье и тут же возник сбоку от всадника. Совершая этот маневр, он успел полоснуть по горлу бедного животного и разрубить до кости ногу его наездника. Не обращая внимания на забившуюся в агонии лошадь, подмявшую под себя раненого врага, Кайфат принял на щит удар другого визжащего в ярости всадника и распорол брюхо его кобылы. Ее наездник оказался довольно удачлив и вовремя успел соскочить с падающего и заливающего все вокруг кровью коня. Правда, он решил проявить благоразумие и быстро ретировался.
Рядом вражеский кавалерист вонзил копье прямо в лицо молодого легионера, но сам рухнул под ударом меча его соседа. Какой-то Скорпион, безумно ревя, пытался встать с земли, куда его бросила сила копейного удара. Вокруг тяжело бухали копыта, так и норовя раздавить человека, но легионер все еще был цел и, принимая на щит удары, старался подняться с колен. Не глядя бросив меч в ножны, К’ирсан прыжком взлетел на круп коня одного из противников и вонзил кинжал под ребра увлекшегося кавалериста. Узкий клинок легко пробил тонкую кольчугу, и враг умер почти мгновенно. Кайфат же соскользнул обратно на землю: к сожалению, его никто не учил сражаться верхом. Щит, отброшенный в сторону перед прыжком, теперь было не найти, и воин уже привычно переложил кинжал в левую руку. Похоже, двурукий бой становился для него необходимостью.
Конная атака наконец увязла в людской массе, и битва распалась на множество поединков между всадником и одним или несколькими пехотинцами, что было губительно для слабо защищенного доспехами верхового и просто смертельно для лошади. Обученные боевые кони лягались, свирепо скалили зубы, пытались толкаться и давить грудью, но очень часто этого не хватало для победы над легионерами. Поэтому вскоре поредевшая лавина баронской кавалерии отхлынула назад.
– Назад, тупицы! Назад, полюби вас все демоны Бездны разом!!! – заорал К’ирсан, увидев, как некоторые солдаты решили бегом преследовать отступающего врага. – Куда прешь, скотина?! – обращаясь к тяжело топающему Скорпиону, зло крикнул капрал.
Услышав в ответ фразу о любовных пристрастиях предков всех Львов, он без дальнейших разговоров издал рев, от которого содрогнулся воздух, и ударом руки в грудь отправил строптивого легионера в полет. Малая толика клокочущей Силы нашла выход, и боец в тяжелых доспехах отлетел почти на три сажени.
– Кретины!! Вы решили, что догоните лошадей?! – обратился капрал к замедлившим бег другим бойцам. Многие из них были Скорпионами, и на лицах солдат отразилось отношение к побившему их товарища Льву. Накал страстей был таков, что они вполне могли напасть и на своего. Но не напали! Может, этому помешали возникшие рядом с К’ирсаном пятеро бойцов его десятка, может, мрачноватая слава самого капрала, а может, и проснувшийся разум, но, как бы там ни было, глухо ворча, легионеры вернулись назад.
Судьба некоторых слишком кровожадных и тупых вояк была предрешена. В какой-то момент несколько всадников остановили коней и пустили в ход арканы. Смерть их преследователей не была такой уж легкой.
Когда окончательно стемнело, офицеры устроили совет, решая, как быть дальше. Оставаться на месте, ожидая утра, или двигаться под покровом тьмы в сторону гор? Все усложняла очень щекотливая ситуация с главенством: капитан погиб, а заменить его было некем. Третья рота Скорпионов отошла под командование какого-то сержанта, а седьмая была под началом молоденького лейтенанта, поставленного на это место по протекции сановника из столицы. Пусть в армейской иерархии Зелода этот лейтенант был выше лейтенанта Свиранга, но перспектива довериться полководческому таланту дрожащего от страха юнца совершенно не радовала единственного выжившего после отбитой атаки офицера Львов. Решение командира Скорпионов остаться и ждать рассвета Свиранг вообще назвал безумным, что раскололо немногочисленный отряд Зелода на две части…
