– Где это… животное?
– Зачем он тебе? – сразу насторожился Райт, и герцог разочарованно поплёлся ставить меч в стойку.
Это всё-таки настоящий Райт, поддельный не стал бы волноваться за какого-то щенка. Лишь его братишка всегда готов был защищать всех птичек, козявок и букашек.
– Чтобы случайно не наступить. – Невольно смягчаясь, Гизелиус усмехнулся, ну вот как на такого ругаться?
– Тут, – его ученик осторожно извлёк откуда-то из-за себя пузатый, сладко посапывающий шарик, – на полу он скулил. А Дорд нас чуть не убил…
Райт, морщась, потёр ещё помнившее прикосновение смертельного металла плечо и уставился на брата укоризненным взглядом.
– Дай посмотрю… – Магистр тяжело опустился рядом с учеником и поводил над больным местом руками. – Вот и всё… синяка не будет. Но это последняя хорошая новость.
– Как это последняя? – не понял Дорд. – Что ты имеешь в виду?
– Только одно, как я уже объяснял, каждое магическое воздействие требует определённой дозы энергии. А у меня ловушка всё высосала подчистую… не только из резерва, но и из амулетов. Тренна поделилась, конечно, да и Таргель с учениками тоже не отказали, однако оставить их с пустым резервом я не мог.
– И теперь ты нам предлагаешь… – неверяще уставился на мага Дорданд. – Признаться всем в шутке?!
– Ги-из…
– Ну, я Ги-из, – передразнил Райта маг. – Неужели ты боишься показаться девушкам в собственном облике? Вот ведь как знал я, даже на час нельзя оставить вас без присмотра!
Покрывало сползло с виновато поникшей золотой макушки, и магистр, вздохнув, с привычной лаской потрепал ученика по спутанным волосам.
– Да кто бы говорил… – Герцог широко ухмыльнулся, подтаскивая массивное кресло и устраиваясь рядом. – А сам, едва увидел леди Тренну, так все обиды разом забыл!
– Тренна – это другое. Она жена… и за десять лет стала родным человеком… роднее брата и сестры, которых я иногда инкогнито проведываю, – серьёзно сообщил магистр и задумчиво добавил, внимательно изучая Райта: – Вот только одного понять не могу, как ты сюда-то попал?
– В покрывале… – посопев, признался Райт, – никто не видел.
– Вот в этом я сомневаюсь, не мог дежурный гвардеец тебя не заметить, это ты его не видел. Теперь они все сидят под прикрытием иллюзии… Таргель для них такой фокус придумал, чтобы никто тайком не подобрался.
– Но там было тихо… и я покрывало на лицо посильнее надвинул… может, не заметили?
– Заметили, не волнуйся, – зло рыкнул Дорд, вспомнив собственное бегство. – Кстати, Гиз, я как раз хотел спросить: зачем ты так нехорошо со мной пошутил?!
– Да не хотел я шутить, – в тоне мага даже близко не слышалось раскаяния. – Мне и в самом деле нужно было передать ей просьбу Тренны и раньше никак не получилось. А пустить тебя туда значило бросить тень на её репутацию.
– Выходит, если ты входишь в спальню к девушке, её репутация не страдает, а если я – то всё, можно по ней отпевание заказывать! – язвительно фыркнул герцог и оглянулся, ища вазу с миндалём.
– Дорд, я всё объясню тебе позже, а сейчас бери щенка и иди в покои Райта… вернее, в свои. – Занятый решением важной проблемы магистр и не подумал отвечать на вопрос воспитанника. – Если встретишь Бранта, а ты его наверняка встретишь, расскажи, что после лихорадки, которой герцог якобы недавно переболел, я каждый вечер снимал ему магией приступы жара и галлюцинации. А сегодня ему стало плохо… и он прибежал к тебе, так как не нашёл амулета вызова… Кстати, Райт, а где серьга?!
– Вот. – Кулак кузена разжался, и друзья увидели на покрасневшей от усердия ладошке злосчастный амулет.
– Горе с тобой, когда только научишься точно следовать моим приказам! Ложись и спи, я пока устроюсь в кресле. Думаю, Брант не успокоится, пока всё не проверит.
Маг отобрал серьгу и сунул в карман, потом ловко задёрнул занавески балдахина и с изумлением уставился на Дорда.
– Ты ещё тут?
– Но ты не ответил на мой вопрос!
– Утром, Дорд, – устало, но твёрдо ответил магистр.
– Спокойной ночи! – Убедившись, что учителя переупрямить не удастся, герцог нехотя поплёлся к выходу.
– Щенка забыл!
– Идём, Райти, никто нас не любит, из собственной комнаты среди ночи выгоняют, – засовывая спящего питомца в корзинку, мстительно пробормотал герцог и открыл дверь.
Два вздоха, донёсшиеся вслед, он предпочёл счесть за огорчение, а не облегчение и, мрачно поглядывая в полутёмные углы, потопал в сторону спальни, которая раньше была его собственной.
Гвардейцев действительно нигде не было видно, хотя должно дежурить не менее двух, у разных входов. Второй выход вёл на широкий угловой балкон, с которого был протянут трос до специальной беседки, стоявшей в глубине раскинувшегося на склоне сада. По этому тросу можно было почти мгновенно спуститься туда в подвесной кабинке. А возвращалась она с помощью хитроумного устройства, работающего на магических кристаллах.
– Ничего не случилось?!
Брант возник из ниоткуда, не столько напугав, сколько разозлив и так сердитого герцога.
– Пароль! – рявкнул он мстительно, прижимая к животу капитана молниеносно выхваченный кинжал.
– Четыреста семнадцать… – недовольно проворчал Брант. – Отчего ты такой пугливый-то?
– Не пугливый, а бдительный, – с назидательной серьёзностью сообщил Дорд. – Вообще скажи спасибо за мою полезную привычку сначала спрашивать и только потом убивать.
– Ну, убить меня тебе не удастся… – самоуверенно начал офицер и вдруг смолк, вспомнив урок леди Тренны.
– Вот именно, не зарекайся. – Герцог усмехнулся и дёрнул дверь в спальню брата. – Войдёшь или прощаемся до утра?
Разумеется, он и секунды не сомневался, что друг не откажется от порции бесплатной информации, просто прикидывается простаком. И не ошибся, Дрезорт немедленно шагнул следом.
– Войду… а почему ты ночуешь тут?
– Сейчас, только найду… где-то у него было… я сам приносил… – Бутылка оказалась именно в том месте, где Райт всегда прятал свои запасы вина и сладостей. – Я не любитель крепких вин, но изредка… позволяю себе бокал. Будешь?
– Не откажусь. – Капитан уверенно подставил второе кресло к столику у прогоревшего очага, и принёс с горки блюдо с рулетиками.
Теми самыми, которые готовил сам Берн.
Дорд добавил к бутылке пару кубков, графин с водой и вазу с орешками и сел, кивком указав капитану на бутылку.
– Наливай.
Это был высший знак доверия – разрешить гостю самому разливать вино и выбирать бокал, и Брант это оценил. Серьёзно и аккуратно проделал весь положенный ритуал, ополоснул кубки водой, потом сплеснул из бутылки верхние капли и ловко наполнил бокалы до половины.
