– Положи пока тут, лекарь осмотрит, тогда и отнесём к остальным. – Магистр показал в сторону гардеробной. – Они ещё не скоро проснутся, а места там много. Да снимите с него пояс, чтобы не мешал.
Гвардейцы, повинуясь взгляду капитана, сняли с раненого пояс с оружием и нехотя выбрались из комнаты, тихонько костеря сумасшедших северян. Проводив их взглядом, герцог вдруг подумал, что нужно будет сходить к лурденцам, поговорить. Почему-то ему не верилось, что невозмутимые северяне начали драку первыми… или без веских причин.
Но немного позднее.
Дорд уже решил было в ожидании Ди присесть на кресло – пожалуй, вполне можно будет заменить утреннюю пробежку несколькими походами на первый этаж, – да замер, заинтригованный неожиданными действиями магистра.
Бережно достав из кармана тёмный орех, отобранный у поварёнка, Гизелиус поднёс его к самому носу пребывающего без сознания раненого и задумчиво осведомился:
– Как по-твоему, Кайд, не стоит ли опробовать эту штучку на шпионе? Нам он всё равно не нужен, так хоть узнаем, как действует это снадобье?
– Мне кажется, это неудачная шутка, – холодно процедил Брант, но наткнулся на предупреждающий взгляд мага и осёкся.
– А ты уверен, Таргель, в нашей безопасности? – с сомнением спросил герцог.
Разумеется, он успел сообразить, что магистр на ходу придумал какую-то каверзную проверку. Однако очень хорошо помнил слова метра про кучу трупов и никогда не забывал о природном авантюризме Гизелиуса.
– Конечно, разве я похож на самоубийцу?! Давно закрыл всех нас магической защитой. Я много слышал про такие амулеты, но ни разу не видел в действии, представляете, они завязываются на определённое действие или даже слово хозяина. Например, он говорит спасибо – и амулет приоткрывается, выпустив немного ядовитой пыли. – Гизелиус объяснял с живым энтузиазмом, и Дорданд даже заслушался, пока не сообразил по знакомым лукавым искоркам в глазах, что магистр попросту заливает.
– А как же мы тогда его откроем?
– На случай, если амулет открывает не хозяин, а его напарник или агент, тут есть маленький крючочек, его можно поддеть ногтём. Ну а если шпион попадает а руки врагов, то должен просто раздавить орешек каблуком. Разумеется, сам он погибнет, зато унесёт с собой не меньше десятка присутствующих, и смерть у них будет очень неприятная: судороги, кашель, жуткая боль… предлагаю приступить. Вот смотрите, достаточно всего шепотки…
Тяжёлый, подбитый железными набойками гвардейский сапог взвился вверх и ударил магистра прямо в живот, однако стремительная атака не достигла цели. Блеснул синеватый отсвет магического щита, и раненого с грохотом смело с дивана. Магистр с капитаном дружно бросились к нему.
– Не подходите! – с ненавистью глядя на бывшего командира, хрипло пробормотал шпион. – У меня ещё такой же есть… клянусь, раздавлю… вместе сдохнем… всё ты врал про щиты…
– Да? Ну а что тогда тебя отбросило, если не мой щит? – едко поинтересовался Гизелиус, делая шаг в сторону предателя.
Магистр зачем-то дразнил шпиона, это Дорд сразу сообразил, но пока не мог понять, для чего ему это нужно?
– Стой там! – нервно предупредил предатель, торопливо выхватывая из кармана точно такой же орешек, какой держал в руке маг. – Вот! Если подойдёшь, за себя не ручаюсь!
– Зато я за себя ручаюсь, – безмятежно сообщил маг и пробормотал незнакомое слово.
Амулет, как живой, вывернулся из пальцев не ожидавшего такой подлости шпиона и мухой перелетел в руку магистра. Гиз удовлетворённо хмыкнул, достал небольшую шкатулку странной круглой формы и положил в неё оба ореха. Тщательно закрутил крышку, спрятал шкатулку в карман и устало опустился на стул. И только после этого небрежно сообщил:
– А вот теперь его может осмотреть лекарь. Ди, иди сюда! Брант, подержи своего подчинённого, а то и впрямь набросится на кого-нибудь.
Мрачный Дрезорт, не произнёсший ни слова с того момента, как якобы умирающий воин внезапно бросился на раздразнившего его мага, шагнул к предателю и прижал к его горлу свой кинжал. Шпион тотчас сжался, застывая замороженной рыбиной, даже глаза зажмурил. Он пробыл в отряде Дрезорта достаточно, чтобы отлично понимать: с этой минуты его жизнь не стоит для капитана и медной истёртой монетки.
– На нём лишь маленькая царапина… – Новый ученик магистра недоумённо поднял на метра глаза. – Не пойму, откуда столько крови?
– Кого-то убил, птичку или котёнка… – презрительно сообщил маг, – а потом, дождавшись, пока его заденут мечом, незаметно вылил на себя приготовленную кровь. Ему очень нужно было попасть сюда, убрать сообщников. Если повара будут молчать, то у него появится шанс выкрутиться, а потом и подмога поспеет. Ждать ведь осталось всего ничего, так?
– Говори, паскуда, – рыкнул Брант, и из-под его клинка покатилась тонкая алая струйка.
– Так ведь всё равно ему никуда не деться… – трусливо залепетал сразу растерявший весь запал предатель, – твоему дружку герцогу… чего время тянуть и серьёзных людей злить… вы даже представить не можете… на какие пакости они способны.
– Нет, не можем, – с обманчивой покладистостью согласился Брант. – Так ведь и я ещё десять минут назад никому бы не поверил, будто тебя можно купить… Зато и они не знают, на что способен Дрезорт, если его разозлить.
– Не-ет… – в глазах бывшего гвардейца плыл стылый ужас… – ты только убьёшь… больно, а вот они… могут вывернуть наизнанку душу… расковырять все тайные мысли… всё то, чего даже сам не хочешь про себя знать…
– Спи, – вдруг резко сказал магистр и положил ладонь на лоб шпиона.
Глаза предателя потускнели и медленно закатились, губы обиженно приоткрылись, и из них вырвался облегчённый вздох уснувшего человека.
– Больше он ничего не скажет. – В ответ на возмущённый взгляд Бранта с сожалением качнул головой Гиз. – На его памяти стоит сторожка, очень грубая и примитивная, но заперта она на неизвестный мне пароль… если попытаться снять, он станет дурачком или впадёт в детство. Пусть лучше поспит – такие заклятья не держатся долго: от трёх до десяти дней. Не могу утверждать точно, но мне кажется, я уже сталкивался с амулетом, способным на подобные штучки, вернее… с его оригиналом.
Глава 18
Пока Брант с магистром решали, где понадежнее спрятать шпиона и стоит ли говорить гвардейцам о его предательстве, герцог размышлял о северянах, и в его голове постепенно начинали возникать странные подозрения.
– Гиз, – наконец спросил он совершенно невпопад, – а как ты узнал, что внизу началась драка?
– Так я же её и спровоцировал, – на минуту оторвавшись от спора с капитаном, невозмутимо сообщил магистр, – ясно ведь было, что шпиону нужно добраться до свидетелей раньше нас. А Даннаку дал простенькую сигналку, вот он и позвал, когда этот предатель начал задираться. Повод для драки он придумал самый простой: принялся заявлять свои права на Милли.
