– Я сказал, нет. У нас уже порядочно народа. Я не могу пускать смазливых курочек. Извините, – жестко отрезал вышибала, на жетоне которого было написано: «Жаба». – Следующий.
Два парня, которым он перекрыл дорогу, сердились, в их мыслях бушевала буря сквернословия и злости. Я пристроилась рядом с Калебом и попыталась заблокировать их мысли. Он прижал мое лицо к своей шее и послал волну тепла. Когда я подняла голову, то увидела, что Бек наблюдает за нами. Она улыбалась, но как-то смущенно.
– Почему они прогнали этих ребят? – поинтересовалась я, чтобы отвлечь ее.
– Ты видела, сколько у них железа во рту? Я уж не говорю о кольцах в языке, – объяснил мне Ральф. – А у одного под блейзером подтяжки.
– Бедняги. Как им не повезло, – вполголоса весело заговорили вокруг.
Я обвела их недоумевающим взглядом.
– А что, если нас тоже не пустят?
– Дорогуша, – медленно, словно обращаясь к несмышленому ребенку, произнесла Бек, – ты что, не бывала в таких местах? Можешь нарядиться в какое угодно тряпье, насандалить волосы и не бояться, что тебя не пустят. Важно определенным образом выглядеть. Это тебе не какая-нибудь дыра в Чаттануге, поняла?
Я оглядела свои джинсы, сапоги на шпильках с невысокими черными шифоновыми голенищами и рубашку с рукавами. В ушах у меня были новые сережки, которые я купила в наш последний выход в город. Никто ничего мне не сказал, когда мы уходили, поэтому я решила, что выгляжу вполне подходяще.
– Ну и почему ты считаешь, что мы пройдем? – Все снова весело загудели, и я почувствовала, что чего-то не понимаю. – Что? – на этот раз требовательно спросила я.
– Дорогая, ты когда в последний раз смотрела на себя в зеркало? – осведомился Ральф и засмеялся: – Пока мы с тобой, можешь не беспокоиться за нас. Ребят с такими красотками не задерживают в принципе. – Расставив руки, он делано поклонился в пояс и оглянулся на Бек и Джен, которые улыбнулись во весь рот.
Бек была сама элегантность, а Джен явно чувствовала себя не в своей тарелке. Я только покачала головой. Теперь пришла наша очередь иметь дело с Жабой. У меня забилось сердце: я боялась, что он только взглянет на меня, семнадцатилетнюю малолетку, и шуганет нас прочь. Калеб привлек меня к себе.
– Значит, так: нас шестеро, – заговорил он с Жабой.
Охранник повел глазами, и на лице у него не отразилось никаких эмоций.
– Тридцатка для парней, леди сегодня бесплатно.
– Отлично, – обрадовался Калеб и отдал деньги, жестом велев Ральфу забрать свои доллары обратно.
– Сфокусируйся на мне, Мэгги. В таком месте тебя может запросто перегрузить.
– Это верно. Спасибо.
– Проходите! – рявкнул на нас Жаба.
– Правда? И вы не будете проверять наши АйДи
[2]
или что-то еще?
Жаба улыбнулся до ушей и оглядел меня с ног до головы, отчего Калеб скрипнул зубами.
– Для тебя, красавица, я проверю что хочешь.
– Все, порядок, спасибо, – почти прорычал Калеб и потянул меня через большие серо-черные двери. Я услышала, как Ральф и Бек не удержались от смеха.
От оглушающего баса и висящего в воздухе плотного дыма у меня перехватило дыхание.
– Вы не будете проверять наши АйДи или что-то еще? – нараспев пробубнила Бек, копируя мой голос. – Ха, Мэгги, с тобой не соскучишься. Тебе нужно научиться быть побойчее, – заявила она, и Ральф тут же увлек ее за собой.
Я не поняла, о чем она говорила, и посмотрела на Калеба. Но он только улыбался и молча посмеивался. Потом за шею привлек меня к себе.
– О боже мой, как я тебя люблю, – хрипло прошептал он и поцеловал. А потом принялся знакомить со всеми стоявшими у бара.
– Ладно, что вы творите – не мое дело, – заявила Джен, сурово глянув на нас, – но я не спущу глаз с бара и, если поймаю одного из вас за попыткой поставить рекорд, пеняйте на себя.
– Мы не будем, – успокоил ее Калеб и сделал страшные глаза.
Она недоверчиво посмотрела на него, потом перевела взгляд на Бек и Ральфа.
– Ну, послушай, – жалобно начал Ральф. Джен только приподняла бровь, и я поразилась, как быстро ее взгляд стал угрожающим. – Ладно-ладно.
– Чудесно, встретимся позже, – бросила она и отправилась через толпу и мерцающие огни дискотеки.
Биш наблюдал за ней с большим вниманием. Он гадал, пойдет ли она с кем-нибудь танцевать, – и сам себя за это ненавидел.
Я отвернулась и взглянула на Калеба.
– А ты вообще собираешься танцевать со мной? – подначила я его.
– Да, мэм.
Широко улыбаясь, он вывел меня в самый центр покачивающейся и дергающейся в танце толпы. Я рассчитывала, что там много народа, все будут толкаться, и поэтому он не сможет сказать, что я никудышный танцор. И не ошиблась. Там было хуже, чем в банке с сардинами, но я не жаловалась, потому что прижиматься приходилось к Калебу. Гремела музыка, это было что-то в духе «Ночи в Ролсбери».
Мы нашли Бек и Ральфа на танцевальной площадке. Бек сразу схватила меня за руку и принялась кружить. Мы с ней танцевали между Калебом и Ральфом, и я хохотала до упаду.
Мысли окружающих были, мягко говоря, очень беспокойными. Они думали о сексе и наркотиках, а еще о незнакомых мне местных музыкальных группах, ресторанчиках и закусочных. Кто-то из танцующих рядом даже думал обо мне, смотрел на нас с Калебом, да еще так, что лучше бы не смотрел вовсе. Поэтому я решила сфокусироваться на чем-нибудь другом.
В конце концов Ральф заявил, что должен выпить, и утащил с собой Бек. Но я все равно находила своих друзей в толпе – наверное, потому что уже успела настроиться на их волну. Бек и Ральф танцевали, скрываясь за большой колонной в центре зала. Моя подруга обхватила своего парня за шею, и мысли у нее были самые воздушные и ласковые. А Ральф был просто влюблен в нее и ничуть этого не скрывал. Он был согласен вытерпеть от нее что угодно и не мог дождаться дня, когда они вместе пойдут в колледж. И у них еще будет в запасе несколько месяцев, чтобы он мог сделать предложение… Когда я их слушала, у меня на глаза наворачивались слезы.
Потом я что-то почувствовала. Биш находился где-то здесь и сгорал от ревности. Я осмотрелась вокруг и увидела его. Он стоял, опершись на стойку бара, и пожирал глазами Джен, танцевавшую с каким-то парнем. Тот так и вился над ней, но Джен двигалась с прикрытыми глазами, отдаваясь ритму танца.
Ей хотелось отрешиться от всего, просто пять минут побыть молодой, забыть о моем брате, вообще обо всем на свете. А Биш приходил в ярость и был готов задушить этого парня, хотя сам не знал, за что.
Я вздохнула и попробовала выбросить их из головы.
