— Вам не следует оставаться здесь одной, я составлю вам компанию.
«Ни в коем случае», — подумала Паула.
— Лучше давайте вернемся, мне срочно нужно переодеться.
Она наклонилась за книгой, но Мортен оказался быстрее. Держа ее в руках, он с любопытством посмотрел на размокший кожаный переплет.
— Будьте любезны, — попросила Паула, с большим трудом сдерживаясь, и протянула руку, требуя вернуть книгу рецептов Матильды. Ей показалось очень дерзким с его стороны то, что он не оставлял ее в покое и позволил себе прикоснуться к ее священной книге.
Мортен неохотно отдал ее.
— Надеюсь, что книга не очень пострадала.
— Нет, пострадал только мой нос.
Паула взяла у него книгу и пошла вперед, хотя и не знала, куда идти.
Мортен взял ее под локоть.
— Дорога длинная.
Он вел ее через джунгли, и Пауле было больно признавать, что она не слышит запахи. Она вспомнила запах, типичный для Мортена: тмин, бергамот и нотка бузины, но она ничего не ощущала, даже запаха сырой земли, зато все время слышала тихий шелест, который доносился не из-под ног, а с деревьев над ее головой. Она остановилась и посмотрела вверх.
— Что случилось? — спросил Мортен.
В этот момент Паула увидела маленького лемура с большими глазами прямо над головой Мортена.
— Там, наверху, посмотрите же!
Она вытянула руку и указала на него, но Мортен ничего не смог увидеть. Был ли это тот самый лемур, который прыгнул ей на плечи? Ерунда! Паула надула губы. Они же выглядят одинаково и, насколько она знала, живут семьями. Она снова услышала шелест и посмотрела на крону дерева. Лемур как раз перепрыгивал с ветки на ветку, и Пауле показалось, что он при этом смотрит на нее. «Скоро ты будешь разговаривать с деревьями и камнями, — съехидничал ее внутренний голос. — Возможно, удар по носу вызвал нарушения работы мозга».
Они молча шли рядом. У Паулы было такое чувство, что Мортен о чем-то думал и хотел это с ней обсудить, потому что он несколько раз начинал разговор, но затем каждый раз прекращал его.
— Вы скучаете по своей семье? Или по Норвегии? — спросила она наконец, потому что его молчание становилось невыносимым.
Мортен остановился и повернулся к ней.
— Да, разумеется, я скучаю по тому месту, которое было моим домом.
— А о чем вам нравится вспоминать?
Мортен надул губы и почесал голову.
— О моей матери. Она была удивительной женщиной. Она всегда была внимательна ко мне. — Он лукаво улыбнулся. — Я был ее любимчиком. Она мне все разрешала и баловала меня, хотя была очень строгой женщиной. — Он опять стал серьезным. — Но она слишком рано умерла. От тоски по родине.
— Мне очень жаль, — пробормотала Паула и вспомнила свою мать, любимчиком которой был Густав. Она, наверное, впервые подумала о том, как живется ее младшему брату.
— Поэтому вы стали миссионером? Из-за вашей матери?
Он покачал головой.
— Мы пришли.
Он провел ее к палатке, где ее ждал Вильнев с Нириной на руках. Он, по всей видимости, еще не побрился и не переоделся.
— Почему вы постоянно так поступаете с нами? — Он рассерженно посмотрел на Паулу, и его тон испугал Нирину. — У нас всех есть другие дела, кроме как прыгать вслед за вами, плавать, бегать и так далее.
— Я сама могу за себя постоять.
Она хотела взять у него Нирину, но у нее в руках все еще были книга и письмо.
— Подождите, пожалуйста.
Она зашла в палатку, положила письмо и книгу в один из сундуков. Кожаная сумка, к сожалению, все еще была мокрой и не подходила в качестве хранилища. Затем она быстро вышла на улицу и взяла Нирину на руки.
— Мне очень жаль, что так вышло, — сказала она только для того, чтобы закончить разговор.
— Сегодня вечером в нашу честь устраивают праздник, а вы выглядите как чучело.
Паула посмотрела на Вильнева, затем покосилась на свой ужасно распухший нос. Он был таким мерзким. Она крепче прижала к себе Нирину, что ему не понравилось. Он болтал ножками и пищал, и Паула казалась себе полной неудачницей: даже ребенок чувствует себя нехорошо рядом с ней.
Чучело. Она отчаянно пыталась найти ответную реплику, но посчитала, что каждое слово, обращенное к нему, — это просто пустой звук.
Она повернулась и ушла в палатку.
Там она убаюкала Нирину и еле дождалась, когда наконец сможет прочитать последнюю часть письма.
Амбалавау, утро 12 августа 1856 года
Моя любимая Флоренс!
Паула пробежала глазами письмо до того абзаца, где ее прервал Мортен.
Обман зрения, я была в этом уверена: от радости, что я нашла это растение, у моего воображения выросли крылья. Мне это привиделось. Я сняла землю с корней, хотела ее искрошить, но у меня ничего не получилось. Между пальцами остались твердые золотые капельки. Я разрыла землю возле растения. И я снова нашла золотые частички, похожие на мерцающие солнечные жемчужины.
Моя дорогая Флоренс, в поисках идеального аромата твоя мать нашла золото.
Пауле было очень интересно, что произошло дальше.
Я не могу тебе точно сказать, сколько я просидела в том болоте, погрузившись в размышления. Это золото было подарком, таким подарком, который не должен был попасть не в те руки. Я очень аккуратно изменила свое положение и начала рыть землю возле растения. Я копалась в тине и снова нашла комочки золота: некоторые были величиной с рисовое зернышко, другие — как чечевица или сливовая косточка. И лишь немногие из них были величиной с грецкий орех. Я собрала все, что смогла найти, в платок и положила в свою сумку. Вырытое растение я тоже взяла с собой и посадила дома на поле. Я хорошо запомнила, где нашла его.
Затем я взвесила свою находку на маленьких весах. Двести граммов чистого золота — невероятно, какой подарок! Я восприняла это как знак: настоящее золото поможет нам в изготовлении «Ванильного золота». Оно обеспечит нам с Эдмондом блестящее будущее.
Затем я еще несколько раз посещала свой зеленый собор и каждый раз снова находила золотые комочки. Я поняла, что и ты, моя дочь, должна получить часть этого подарка. Такое количество золота не может принадлежать только мне и Эдмонду. Но мне следовало быть осторожной: за моими прогулками наблюдали, и, хотя я ни одной живой душе не сказала о своей золотой находке, я знала, что мне нужно прекратить искать там золото. Я не могла оставить без внимания наш проект, он был важнее. Мой парфюм обеспечил бы Эдмонду всемирную славу и стал бы памятником нашей любви. Золото есть повсюду на земле, а наш парфюм будет уникальным. Кроме того, я боялась, что из-за золота у меня будут неприятности, поэтому я, воспользовавшись обычаями этой страны, спрятала свой рецепт, золото и описание месторождения там, где никто не будет искать, положив все это в банку из-под какао «Ван Хоутен». Мой план заключался в том, что сначала я займусь производством «Ванильного золота» и затем, благодаря части найденных самородков, произведу этот парфюм в большом количестве. Другая часть изначально предназначалась тебе. Только на тот случай, если со мной что-то случится, я рассказываю тебе, где я спрятала рецепт и золото. И я прошу тебя, если ты это читаешь и если мне не удалось осуществить мой план, возьми золото и закончи то, что я начала.
