Ноту сердца Паула представляла себе такой же дымной, как и вездесущие здесь костры, с легким горьковатым привкусом, пряной, как гвоздика, которая здесь повсюду растет, и бальзамической, как Нирина, как уд. Для основной ноты совершенно точно нужно было использовать оставшееся у нее ванильное масло, и в завершение она добавила еще несколько капель кедрового масла.
Закончив, она протянула Нориа и Вильневу бутылочку со своей композицией. Ее глаза горели, а руки дрожали от усталости.
— Скажите, пожалуйста, только честно, что вы думаете? Мы еще можем что-то изменить.
Паула беспокойно наблюдала за ними.
Нориа сначала понюхала очень осторожно, будто могла обжечь нос, если сделает глубокий вдох. Она протянула бутылочку Вильневу, но ничего не сказала, что очень обеспокоило Паулу, она едва сдерживала себя.
Затем Вильнев наклонился над ее композицией и сделал глубокий вдох.
Они молча посмотрели на нее.
— Ну и? — спросила Паула, которая с трудом могла говорить от волнения.
— Великолепно. — Вильнев успокаивающе улыбнулся ей. — Насколько я могу судить об этом.
— Нориа, что ты скажешь?
— Тсара! Я еще никогда не пользовалась парфюмом, но мне очень нравится.
— А как вы думаете, этот аромат достоин королевы, он напоминает этот остров?
— Конечно! — ответили хором Нориа и Вильнев.
Паула с помощью шприца нанесла парфюм на руку Нориа и растерла его.
Затем она подождала несколько минут и понюхала. Теперь она четко его ощущала: да, это были цветы, это был перец, но тепло кожи Нориа показывало недостаток парфюма. Не хватало чего-то важного в ноте сердца, Паула была в этом уверена.
Нориа и Вильнев возражали, они считали аромат превосходным и замечательным, но Паула знала, что они просто хотят ее подбодрить.
— Нет, что-то не так. Я испортила состав. Может, я положила слишком много гвоздики или недостаточно ванили.
У Паулы было такое чувство, что у нее в глазах песок.
— Я должна еще раз попробовать в другом соотношении.
— Но у нас больше нет ванильного масла. — Нориа указала на пустую пробирку.
— Кроме того, солнце скоро взойдет, — поддержал ее Вильнев. — Нам нужно несколько часов поспать, а потом еще раз понюхать. Я уверен, ты просто устала от работы. Тебе пора отдохнуть. Как врач я настоятельно рекомендую тебе немного прогуляться, чтобы освежить свое обоняние, а мы с Нориа тем временем уберем здесь, затем мы несколько часов поспим.
— Звучит разумно. — Паула протерла глаза. — Но я не могу сейчас сдаваться.
Вильнев настоятельно провел ее к двери, что обеспокоило их охранников.
— Я доверяю тебе относительно парфюма, но поверь и ты мне: ты перевозбуждена, тебе нужно остыть. — Поскольку Паула не собиралась уходить, он тяжело вздохнул. — Хорошо, тогда я пойду с тобой. Нориа, ты справишься одна?
Нориа кивнула, и Паула и Вильнев вышли из комнаты, за ними последовали и охранники. Вильнев взял Паулу за руку и крепко ее сжал, но Паула была слишком утомлена, чтобы ответить на это.
— Как ты думаешь, где мы проведем этот год? — спросил он мимоходом, будто они говорили о приглашении на обед.
— Или наши останки истлеют где-нибудь здесь, или мы будем жить как в сказке до конца своих дней.
У Паулы по спине пробежали мурашки, потому что она вдруг вспомнила, как Мортен рассказывал, что он любил сказки братьев Гримм, потому что у них был счастливый конец. И пусть он их и предал, она хотела, чтобы его запланированный побег удался.
— Ты не ответила на мой вопрос. Итак, где мы будем жить?
— Ты уверен, что хочешь жить со мной? — спросила Паула, что сразу же вызвало его недовольство. Она остановилась и прикоснулась указательным пальцем к его губам.
— Ш-ш-ш, подожди, не сердись, я должна тебе еще кое-что сказать.
Паула старалась контролировать себя и не нервничать. Она несколько раз глубоко вдохнула прохладный ночной воздух, прежде чем продолжить.
— Дело в том, что… В общем, мне сложно об этом говорить, но я не могу иметь детей. Понимаешь, никогда.
Она непроизвольно провела рукой по шраму на животе.
— Дорогая, я же врач, я понял это сразу, как только увидел тебя без одежды. — Он помолчал, откашлялся и добавил: — Я еще никогда не видел человека, который пережил бы такую халтурную работу.
Паула чувствовала себя обманутой. Никто не должен был знать о ней то, что она не хотела рассказывать, даже ее возлюбленный.
— Значит, ты сразу понял, что у нас никогда не будет детей?
— Что за глупости ты говоришь! — Он обнял Паулу. — Любимая, у нас уже есть сын.
Напряжение Паулы превратилось в улыбку, когда она подумала о Нирине, но затем она вернулась к реальности.
— Наш сын завтра может стать круглым сиротой, если я не пойму, чего не хватает в этом парфюме.
— Нам нужно возвращаться, скоро взойдет солнце. Любимая, тебе следует немного поспать, прежде чем ты продолжишь. Поверь мне, я знаю это по опыту моей работы в исследовательской лаборатории. Начинаешь видеть призраков, если не выспишься, и допускать ошибки.
— Это звучит здраво, но сначала я хочу пойти туда, где келималаза вызывал дух моей бабушки. Это удивительное место, чтобы встретить рассвет, возможно… — она несколько раз сглотнула, — мы последний раз увидим его вместе.
— Ты думаешь, стражники позволят нам?
Вместо ответа Паула прошла через ворота, которые были предназначены для семидесяти девиц, и попыталась вспомнить, какая лестница куда ведет, пока солдаты, не говоря ни слова, следовали за ними.
Она была удивлена тем, что все так хорошо помнит. Нужно было пройти по узкой тропинке, которая вела через лестницу к холму, где находились две овальные, высеченные в скале купальни королевской семьи. Они молча прошли мимо них, затем поднялись еще по одной лестнице и еще по одной, затем повернули налево и оказались на пустой скале. Тяжело дыша, они повернулись к солнцу, которое уже выходило из-за облаков. Паула присела на скалу и постучала по камню возле себя.
— Давай посидим здесь, пока не взойдет солнце.
— Какое странное место… Я бы лучше отправился спать в комнату.
— Ну хотя бы недолго.
Он нашел камень, к которому они могли прислониться спиной, и повел туда Паулу. Охранники обменялись парой слов и тоже присели на скалу.
Паула прижалась к Вильневу и зевнула.
— Может, мне приснится разумное решение.
Они несколько минут смотрели на восходящее солнце, затем их глаза сомкнулись, и Паула проснулась лишь спустя два часа от палящего зноя. Она не могла понять, где находится. Затем она все же вспомнила и почувствовала желание вернуться к парфюму и продолжить работу.
