Всадники спустились по покатому склону и вскоре приблизились к толпе, которая при виде друида и его спутников шарахнулась в сторону. Проезжая сквозь ряды местных жителей, Катон чувствовал на себе взгляды сотен глаз, но ни приветственных возгласов, ни враждебных выкриков в адрес римского губернатора и его спутников не раздавалось. До самого прохода их сопровождало гробовое молчание. Здесь друид остановил коня и спешился. Тут же к вновь прибывшим бросилось несколько мальчиков, чтобы забрать поводья. Дождавшись, когда римляне будут готовы продолжить путь, друид взмахнул рукой и выкрикнул короткий приказ, после чего ступил в проход.
Большинство приехавших на сход уже зашли в круг, и на дороге из огня и камня осталась лишь завершающая часть процессии. Друид прибавил шаг, но Осторий, не желая выпускать инициативу из рук, задал своим спутникам более умеренный темп. Оглянувшись, друид обнаружил, что расстояние между ним и римлянами увеличивается, и в бессильной злобе обнажил зубы в свирепом оскале. Однако ему пришлось остановиться и ждать, когда подтянутся римляне. Больше он не пытался вырваться вперед. По обе стороны от процессии римлян в отблесках пламени вырисовывались фигуры людей, и это мрачное зрелище пробудило в душе Катона недобрые предчувствия.
– Не нравится мне это место, – буркнул рядом Макрон, инстинктивно хватаясь за рукоять меча. Однако он тут же опомнился и отдернул руку. – Если начнется заваруха, до лошадей слишком далеко. Даже если мы сумеем к ним пробиться.
– Ну, если вспыхнет драка, нам просто не позволят выбраться из круга, – возразил Катон.
– Благодарю за оптимизм и поддержку. Так-то ты собираешься вселять мужество в воинов своей когорты!
– Самая горькая правда лучше сладкой лжи, мой друг.
Презрительно фыркнув, Макрон замолчал, продолжая настороженно следить за тем, что творится вокруг. Наконец римляне дошли до входных ворот, ведущих в круг, и Катон увидел, что они унизаны непонятными предметами, похожими на крупные жемчужины. И только при ближайшем рассмотрении он понял, что это висящие на штырях лицом вниз черепа.
– Всемогущий Юпитер-Громовержец! – в ужасе выдохнул Дециан. – Что это? Храм или бойня?
– И то, и другое, – тихо объяснил Маркоммий. – Наши боги время от времени требуют жертв.
– Варвары! – Дециан смотрел на переводчика с нескрываемым омерзением.
– Никто не приглашал тебя на нашу землю, римлянин.
– Ну, раз уж мы здесь, то пора положить конец подобным зверствам.
– Прикусите языки! – оглянувшись, пригрозил Осторий.
Римляне проехали через дубовые ворота высотой пятнадцать футов, и Катон прикинул, что черепов не меньше сотни. Он всем своим существом ощущал присутствие мрачных призраков мертвых, враждебно взирающих на вторгшихся в Британию пришельцев. И вот уже перед ними открылся огромный круг. Представители местных племен, прибывшие раньше, уже заняли места по его внешней границе. Друид показал рукой на открытый участок слева от алтаря и что-то сказал переводчику.
– Он просит вас стать туда, господин губернатор. Ицены должны находиться рядом с вами.
– Хорошо, – согласился Осторий.
Взоры всех присутствующих были прикованы к римлянам и воинам иценов, когда они проходили по самому центру святилища.
– А горные племена тоже здесь? – обратился Катон к Маркоммию. – Ордовисы и силуры?
Переводчик стал присматриваться к выстроившимся по кругу людям, а Катон сразу отметил некоторые различия в одежде и прическах.
– Их нет, – покачал головой Маркоммий. – Каратака тоже не видно. Ничего удивительного, ведь всем известно: римляне только и ждут удобного момента, чтобы его схватить.
– Губернатор гарантировал неприкосновенность всем участникам схода. Даже Каратаку.
– Такие обещания с легкостью нарушаются.
Катон бросил взгляд в сторону Остория.
– Достойнейшие из римлян держат данное слово.
Между каменных столбов за алтарем возникла фигура, облаченная с головы до пят в черный балахон. Голову друида украшала кожаная шапка с расходящимися в разные стороны оленьими рогами, похожими на голые ветви деревьев зимой. Римляне и ицены заняли предназначенные для них места, и друид, служивший проводником, поспешно присоединился к стоявшим возле алтаря собратьям. Над кругом воцарилось молчание, и вдруг друид с оленьими рогами взошел на алтарь и воздел к небу руки с распростертыми пальцами. В свете горящих на земляном валу факелов давно не стриженные, неухоженные ногти казались хищными когтями. Друид заговорил нараспев высоким голосом, а когда он умолкал, ему вторили остальные.
– О чем это они? – шепотом спросил у Маркоммия Макрон.
– Молятся, чтобы все присутствующие проявили мудрость и исполнили волю богов своих племен. Верховный друид просит божественных духов выразить свою волю нашими устами… А взамен предлагает дар.
– Что за дар? – насторожился Катон.
Маркоммий не успел ответить, так как в этот момент между столбов появилась еще одна фигура: мальчик-подросток в белых одеждах, с гирляндой омелы на шее. С широко раскрытыми глазами мальчик медленно направился к алтарю, и было видно, как дрожат его губы.
Глава 9
Вслед за мальчиком шел мужчина в разрисованном плаще. Одну руку он положил на плечо мальчику, а вторая бессильно повисла вдоль тела. Мужчина изо всех сил старался не выдавать своего отчаяния, и когда подросток приблизился к алтарю, нежно поцеловал его в маковку и на мгновение замер. В этот момент верховный жрец выкрикнул команду, и мужчина в ужасе отпрянул, открыв рот в безмолвном крике. К нему тут же подошли два друида и увели на прежнее место.
– Во имя Аида, что здесь происходит? – рыкнул Макрон. – Объясни, Маркоммий! Неужели мои подозрения оправдались?
– Богам приносится в жертву невинное дитя. А мужчина – его отец.
– Что?! Какой отец согласится принимать участие в этом кошмарном фарсе!
– Стать избранным – высокая честь, римлянин. Смотри, мальчик идет на алтарь добровольно. А когда жертвоприношение совершится, отец будет пользоваться уважением соплеменников.
– Как можно уважать человека, отдавшего на заклание собственное дитя?
Голос Макрона дрожал от гнева, и Катон, зная повадки своего друга, испугался, что тот бросится на жрецов и попытается остановить ритуал. Разумеется, не думая о последствиях.
– Макрон, прошу, держи себя в руках. – Катон стиснул пальцами запястье друга. – Мы здесь бессильны и не можем изменить происходящее.
– Это мы еще посмотрим! – оскалился центурион, вырывая руку.
– Не смей. – Катон стал перед Макроном, заслоняя собой алтарь. – Оставайся на месте. Это приказ.
