– Прекрасно. Надеюсь, вы будете добросовестно исполнять свои обязанности и точно следовать приказам.
– Безусловно. Пока вы командуете гарнизоном, мой опыт и добрый совет всегда к вашим услугам.
– Благодарю. А теперь приступим к смотру. Пусть фракийцы спешатся и построятся в две шеренги.
– Слушаюсь, господин префект. – Отдав честь, Квертус спустился с трибуны и стал выкрикивать приказы своим воинам. Катон смотрел ему вслед, болезненно ощущая молчаливое присутствие Макрона рядом.
– Мое решение тебя удивило?
– Не мне судить, – коротко ответил Макрон. – Гарнизоном командуешь ты, а стало быть, и отдаешь приказы.
Катон кивнул в ответ, чувствуя невольное раздражение от страстного желания объясниться с другом. После двухлетнего командования различными подразделениями Катона сделали префектом, и он превзошел друга по званию. И сейчас тосковал по прежним моментам откровенности, особенно по возможности спросить совета у единственного на свете человека, которого считал близким другом. Вспоминая годы, когда они с Макроном были в одном звании, Катон испытывал чувство невозвратной потери. Ощущение равенства во всем исчезло для обоих друзей, и Катон понимал, что Макрон не меньше его горюет о прошлом. И вот в минуту полного одиночества возникло искушение расслабиться и забыть о своем высоком положении, но Катон безжалостно подавил порыв нахлынувших чувств, проклиная себя за слабость. Нельзя забывать о возложенных обязанностях и грозящих каждую минуту опасностях. Решение назначить Квертуса своим заместителем и первым помощником далось тяжело. Катон поначалу намеревался сместить Квертуса с должности командира и положить конец возмутительным нарушениям армейской дисциплины. Однако если открыто выступить против Квертуса сейчас, большинство воинов гарнизона, скорее всего, встанут на сторону фракийца, и тогда они с Макроном окажутся в весьма незавидном положении. До прибытия подкрепления пусть Квертус думает, что одержал верх над новым префектом. Но как только у Катона появится достаточное число сторонников, которые не питают верноподданнических чувств к фракийцу, можно будет без труда поставить зарвавшегося наглеца на место.
– Воины готовы к смотру, господин префект, – напомнил Макрон.
– Отлично.
Расправив плечи, Катон направился к шеренгам застывших в ожидании людей. Квертус стоял с отрядом знаменосцев когорты, под красным знаменем с черным вороном. Дождавшись, когда префект пройдет мимо, он пошел в ногу с Макроном вслед за командующим гарнизоном, вдоль передовой шеренги солдат.
От опытного глаза Катона не ускользнула ни одна мелочь. Внешний вид фракийских воинов поверг бы в отчаяние любого римского центуриона, отвечающего за строевую подготовку подчиненных. В запыленные черные плащи въелась застарелая грязь, и никому не приходило в голову подштопать обтрепанные края и небольшие прорехи. Неряшливые, спутанные гривы волос, у большинства татуировки на лицах. Несмотря на то что Катон уже видел этих людей накануне, для военного профессионала общий вид когорты представлял удручающее зрелище. Он достаточно долго прослужил в армии и имел определенные представления о внешнем виде воинов и их боевой подготовке, а также о взаимозависимости этих обоих факторов. Дикий вид когорты мог лишить присутствия духа даже человека отважного, и Катон ясно представлял впечатление, которое фракийцы производили на противника, привыкшего к безупречной выправке римского войска. Вылетающий из нависшего над горами тумана конный отряд под предводительством Квертуса вселял смертельный ужас в сердца намеченных жертв.
Катон остановился напротив высокого сухопарого воина.
– Покажи свой меч, – потребовал он.
– Слушаюсь, господин префект. – Прислонив копье к плечу, он вынул длинный клинок. Спата легко выскользнула из ножен, и воин взметнул меч вверх, чтобы Катон мог его рассмотреть. Металл блестел, и следов ржавчины, характерных для неухоженного оружия, заметно не было. Пощупав режущую кромку, Катон убедился, что она отлично заточена, как и должно быть у хорошего солдата.
– Благодарю, – одобрительно кивнул он. – А теперь распахни плащ.
Фракиец выполнил приказ, и Катон увидел начищенные до блеска песком и замшей доспехи. Поощряя дикий вид своих подчиненных, Квертус требовал бережного ухода за оружием. Катон приказал воину вложить меч в ножны и выбрал наугад еще несколько фракийских кавалеристов, с удовлетворением убедившись, что все проявляют надлежащую заботу о снаряжении. Затем он осмотрел верховых лошадей. Это были крупные животные мощного телосложения, каких выращивают для нужд армии в Галлии и Испании. Они сбросили зимний шерстяной покров, но бока и задние ноги были испачканы грязью, чтобы не было видно клейма на крупе. Это вполне соответствовало варварскому облику всей когорты. Тем не менее седла и все снаряжение не вызывали нареканий, а сами лошади выглядели бодрыми и сытыми.
– Полагаю, они приучены к суровым условиям, – обратился Катон к Квертусу.
– Так точно, господин префект. Я занимаюсь их тренировкой с конца зимы. Все лошади в отличном состоянии и готовы к битвам. В начале месяца они уже успели побывать в деле.
– Понятно. Что ж, несмотря на непотребный внешний вид, люди и верховые лошади в хорошей форме. Что до внешности, придется заняться этим вопросом.
– Какое значение имеет внешний вид, если они успешно уничтожают врага… господин префект?
– Самое непосредственное, если я так сказал. – Катон специально повысил голос, чтобы слышали все окружающие.
– Воля ваша, – слегка нахмурился Квертус.
Катон понимал, что не следует спешить с демонстрацией своей власти, и обратился к Макрону.
– А теперь посмотрим на легионеров твоей когорты.
– Слушаюсь, господин префект, – с готовностью откликнулся Макрон.
Они миновали проход, разделяющий два подразделения, и вместе с центурионом Севером приступили к осмотру легионеров. От внимания Катона не ускользнули изможденные, усталые лица. Он медленно шел вдоль выстроившихся шеренг. В отличие от фракийцев, легионеры содержали одежду и снаряжение в безупречном порядке: шлемы начищены до блеска, щиты в отличном состоянии, а оружие не уступало по остроте кавалеристам. Однако в их поведении чувствовалась неприкрытая нервозность.
Катон указал на легионера, слегка наклонившегося вперед, пытаясь перенести тяжесть тела на обод щита.
– Выпрямись, воин! Назови свое имя! – Голос префекта звучал сурово.
– Кай Бальб, господин префект.
– Так-то ты представляешься на смотре строя! Напился что ли?
– Нет, господин префект.
– Тогда почему стоишь как скрюченная старая шлюха!
Лицо легионера исказила гримаса боли. Стиснув зубы, он с трудом выпрямился.
Север, приблизившись к Катону, зашептал:
– Он болен, господин префект. И большинство воинов когорты либо больны, либо ослабли. Ничего удивительного, ведь они получают половину пайка или даже меньше, когда между набегами запасы подходят к концу.
