Здесь, в коридоре, он один. Немощные больные ему не помеха, так что он получит то, за чем пришел. Эти лекарства вернут его к нормальной жизни. Он имеет на это право.
Он приготовил молоток и зубило. Он был во всеоружии. Он был хозяином положения. Еще несколько шагов — и препараты у него в кармане.
Он представлял себе, с каким наслаждением проглотит первые несколько таблеток и почувствует, как внутри него включается генератор жизненной энергии.
Охрана так и не ответила. Вера бросила трубку, не зная, что предпринять. Бежать было некуда, а шаги все приближались. Она встала и снова пошла в коридор посмотреть, кто же все-таки там ходит.
Ее глаза не сразу привыкли к темноте. Она закрыла их на секунду, а когда открыла, то увидела, что прямо на нее надвигается какая-то фигура в широком пальто — это не больной, не дежурный врач, не призрак. Это человек из плоти и крови, и ничего хорошего от него ждать не приходится.
Вера испуганно отпрянула назад, но бежать ей было некуда. Она была отрезана от выхода.
Увидев женщину в белом халате, он сразу исполнился к ней ненависти. Он остановился. Почему она не спит?
И вдруг он услышал сзади какие-то шаги. Кто-то, убыстряя шаг, следовал за ним. Это еще кто там явился? Он обернулся и… увидел человека в форме. «Это был милиционер! Откуда он здесь взялся?» — растерянно подумал он.
Это могло означать только одно, тут же сообразил он, — его выследили. Они шли за ним от самого входа, чтобы арестовать и упрятать за решетку.
Он стал медленно отступать. Человек в форме следовал за ним. Он бросил молоток и зубило, повернулся и побежал прочь от человека в форме.
Вера не понимала, что происходит. Мимо нее, бросив на пол какие-то инструменты, пробежал человек в широком пальто. Глаза у него были безумные. Он добежал до окна, распахнул его и прыгнул. Она закричала и тоже бросилась к окну. Он лежал на тротуаре.
Вдруг Вера вновь услышала знакомые шаги за спиной. Только на сей раз они не приближались, а удалялись. Она повернулась, и ей показалось, что какая-то фигура свернула за угол и исчезла.
Приехала милиция. Тело выпавшего из окна человека забрали — он разбился насмерть. Ей потом сказали, что он был наркоманом. Судя по всему, собирался украсть в больнице препараты наркотического действия, но у него помутилось в голове и он выбросился из окна.
Она никому не стала рассказывать о других шагах, о той темной фигуре, которую увидела в конце коридора…
Больше Вера шагов не слышала. Она почти совсем забыла об этой истории, но однажды, когда стояла в очереди за зарплатой, подслушала рассказ стоявшего перед ней старика-сторожа. Тот вспоминал своего покойного сменщика, бывшего офицера милиции, участкового.
Этот человек охотно дежурил по ночам и единственный из всех обходил всю больницу по нескольку раз за ночь. И до последнего дня, говорил старик-сторож, носил старую форму, штатского костюма не признавал.
Достойный был человек, но Вера его не знала. Он умер до того, как она появилась в этой больнице.
Вера так и не пришла ни к какому определенному выводу относительно того, кто же мог ходить по больничному коридору в дни ее дежурств.
Но она была благодарна этому неведомому существу. Если бы он не приходил, она бы уснула и в ту ночь и наркоман убил бы ее спящую…
Маленькое кладбище на садовом участке
Иногда сидя у себя на участке, Ким Николаевич засыпал и видел один и тот же жуткий сон. Какой-то человек — его лица не видно — отпирает замок и входит в дом. Стараясь не шуметь, проходит по коридору, открывает дверь в комнату. Потом почему-то идет на кухню, берет нож и возвращается…
Дальше должно произойти что-то ужасное. Он понимает, что именно, и хочет остановить этого человека. Он может и должен это сделать! Иначе жизнь его кончится! Но не успевает… Потому что именно в эту минуту он всякий раз просыпался, лицо — в холодном поту.
Он умывался и шел гулять.
Во всем поселке не было ни одного человека, с которым он перемолвился бы парой слов, хотя знал здесь всех. Сидеть дома в одиночестве ему было невмоготу, и каждый вечер он бесцельно бродил по улицам. С ним здоровались — вежливо и сочувственно. Но никому не приходило в голову остановиться и заговорить с ним. Люди помоложе полагали, что он не всегда был таким — его изменило несчастье. Соседи помнили, что хотя и раньше его нельзя было назвать весельчаком и компанейским парнем, но все же он страстно любил охоту и рыбалку и уж на эти темы готов был говорить часами.
Теперь из него и слова не выжмешь. Что же тут удивляться? Такое несчастье, в этом все в поселке соглашались, способно подкосить любого…
В доме у него по-прежнему царил завидный порядок, но на участке он ничем не занимался. Ему предлагали провести газ в дом, устроить водопровод — он категорически отказался. Соседи копали грядки, что-то сажали, предлагали и ему помочь — он не захотел.
В субботу и воскресенье он вытаскивал на улицу стул и часами сидел возле забора — без газеты, без книги, просто сидел неподвижно, уставившись в одну точку.
В такую минуту соседи понимающе переглядывались: вспоминает свою Марину. Уже несколько лет прошло, а он все еще безумно тоскует по своей исчезнувшей жене.
Когда это произошло, он сменил работу, хотя у него было прекрасное место — он служил главным бухгалтером в крупной фирме. Он здорово потерял в зарплате, но не жалел об этом, потому что не хотел больше видеть сослуживцев.
Он перестал ездить на охоту, играть в теннис. Продал машину и пользовался теперь электричкой. Он старался забыть о жене — и не мог. Все в доме напоминало ему о Марине.
Первое время друзья твердили ему: слишком рано хоронить себя, найди другую женщину. Его с кем-то знакомили. Но ничего из этого не выходило. Общаться с ним стало невозможно, и даже самые близкие друзья постепенно отдалились. Звонили время от времени, а приезжать перестали.
Марина исчезла в понедельник днем.
Кое-что милиции потом удалось установить. Она не работала — Ким Николаевич получал достаточно — и в теплый день решила днем поехать на дачу. Собрала какие-то вещи, документы, закрыла квартиру, вышла из дома и пропала.
Ким Николаевич тоже поехал на дачу, но Марины там не было. Он напрасно прождал ее до позднего вечера, потом, встревожившись, вернулся в город. Но и в квартире ее не оказалось. Он опять поехал на дачу, бегал на станцию — встречать ее. Марина так и не появилась.
Утром, чуть свет, он обратился в милицию. Заявление у него приняли не сразу — сначала предложили спокойно подождать, может быть, вернется. Всякое бывает — задержалась у подруги. Или у друга, извините за предположение…
В установленные сроки милиция объявила ее в розыск, рассматривалась и версия убийства. Ким Николаевич тоже был под подозрением. Его допрашивали. Но, увидев, что с ним творится, в милиции решили: так убиваться из-за жены может только тот, кто ее действительно любит. Да и как можно предполагать убийство, если нет трупа?
