– Ты хочешь сказать… – начинает Холли, но Фредди перебивает ее:
– С кем?
– С Седдоном каким-то.
Фредди отклоняется назад вместе со стулом.
– Блейк Седдон. Из администрации.
– Ну и что? – Джонс – новичок и не видит, что надвигается шквал. Здание герметично защищено от внешней среды, но в «Зефире» свой микроклимат. В прошлую пятницу центр высокого давления создался над телефонной станцией, завтра ожидается приближение холодного фронта со второго этажа, в данный момент над отсеками набирает силу грозовой слух.
– Кого-то выгонят, – говорит Фредди.
– Не каркай, – говорит Холли.
– А может, вообще сократят. Всех.
– Нас нельзя сократить. Кто же будет продавать тренинги?
– Может, «Зефир» хочет отказаться от тренингов.
– Чушь, – говорит Холли, но голос ее подрагивает. Она надежно защищена от увольнений, поскольку Элизабет неувольняема. Однако сокращение, ядерная бомба из арсенала отдела кадров, не щадит никого. – Если тренингов больше не будет… – Она замолкает, не в силах выразить весь ужас мира без тренингов.
Фредди соскакивает со стула и направляется к Меган. Та подтверждает, что Сидни говорила с администрацией, но отказывается сообщить какие-либо подробности. Отказ вызван тем, что она сама ничего не знает, но Меган, сидящая в отрыве от всех остальных, любит намекнуть, будто о чем-то умалчивает, – это обеспечивает ей повторные визиты сотрудников.
– Меган что-то знает, только не говорит, – мрачно роняет Фредди, проходя без остановки через Восточный Берлин. От шевеления воздуха со стола Джонса слетает бумажка, но если вернуться в область метеорологии, то Фредди рвет ковер в клочья, сбрасывает компьютеры со столов, закручивает стулья в торнадо.
– Кого у нас хотят выгнать? – напрямую обращается он к Венделу в Западном Берлине.
– Что-что? – У Вендела по нулям в «Червах», его партнерша Полина близка к выигрышу, а теперь приходится закрывать игру, чтобы Фредди ее не увидел.
– Сидни на связи с верхом. Речь о снижении затрат, так ведь? Кого-то попрут.
– Сидни говорит с верхними?
– Так Меган сказала.
– Это может означать что угодно. Не спеши с выводами. Хрррр.
– Ребята, – спрашивает через проход Элизабет, – у вас с е-мейлом порядок? Я сейчас послала письмо Венделу, а оно вернулось назад.
– Я не смотрел, – не поднимая глаз, говорит Роджер.
– О чем письмо-то? – осведомляется Вендел.
– Я продаю лотерейные билеты от нашего клуба. Не хочешь купить? Можешь выиграть набор клюшек для гольфа. – Элизабет приподнимает брови, выражая надежду.
– А. – Взгляд Вендела делается отсутствующим. – Подумаю, когда твое письмо получу.
– Всего по доллару. – Элизабет подъезжает к нему на стуле. – И много выигрышей помельче. Хочешь посмотреть?
– Я сейчас занят, Элизабет.
– Ладно. Может, попозже. – Она откатывается к своему компьютеру.
– Так ты ничего не слышал? – гнет свое Фредди.
– Нет. Может, другой кто? – Вендел опасливо косится на Роджера и Элизабет.
– Я не спрашивал.
– Предоставь это мне. Я разберусь.
– Спасибо. – Фредди знает, что может ему довериться. Взамен Фредди переводит немыслимые расходные ведомости Вендела на понятный бухгалтерии язык – дар редкий и высоко ценимый. Элизабет и Роджер бешено завидуют Венделу. Только в этом году ему компенсировали все штрафы за парковку, десятки деловых ленчей и новый костюм, а Элизабет даже нового стула не дали – пришлось воровать его в ночи с телефонной станции.
Фредди покидает Западный Берлин. Роджер улыбается ему, когда он проходит мимо, – это до того не в характере Роджера, что Фредди весь холодеет. Роджер набирает чей-то номер, но останавливается и ждет, чтобы Фредди ушел.
– Ну чего там? – встречает коллегу Холли.
– Никто не знает. Если б нас сокращали, мы бы, наверное, услышали что-нибудь, как по-твоему?
– Понятия не имею… никто из сокращенных не выжил и не может рассказать, что он слышал.
– Да зачем увольнять кого-то? – недоумевает Джонс. – Вы только что взяли на работу меня.
Фредди смотрит на него с состраданием.
– Нет, не понимаешь ты ничего про нашу компанию.
– Вакансии у нас замораживаются, – объясняет Холли. – Официально тебя на работу не брали. Тебя провели через черный ход. В конце каждого финансового года администрация объявляет, что мы превысили бюджет, и замораживает вакансии. Если кто-то уходит, его работу делят на всех.
– И у вас совсем не остается свободного времени? – теряется Джонс.
Фредди от смеха тычется носом в клавиатуру.
– Это уже много лет продолжается. Отделы просекли, что новых работников надо брать до замораживания, и начали прессовать все затраты в первые шесть месяцев года. Администрация, соответственно, стала объявлять замораживание раньше, а года полтора назад его вообще сделали постоянным.
– Постоянным?
– Попробуй теперь отмени, – говорит Фредди. – Все начнут набирать людей как ненормальные. У нас раньше было восемь представителей и восемь ассистентов.
– И потом, – продолжает Холли, – «Зефир» хочет показать, что всерьез борется с лишними затратами. Если мы начнем брать новых работников, наши акции упадут. Еще ниже.
– Ну, это они так говорят. По-моему, это только отмазка, чтобы завалить ребят в окопах работой, а самим получать премии за успешное снижение затрат. Не говоря уж о золотых наручниках. Знаешь, что это такое?
– Знаю. Премия руководителю, уходящему из компании.
– Не-ет, это золотой парашют.
– Да, точно. Тогда премия за подписанный договор.
– Это золотое рукопожатие. Золотые наручники – это то, что они получают за работу в фирме с низким боевым духом. Сначала они поганят компанию, а когда хорошие кадры привлечь становится трудно, повышают оклады самим себе.
– Но это неправильно! – горячится Джонс. – Обращался кто-нибудь с этим к Дэниелу Клаусману?
Фредди снова падает со смеху. Холли – и та улыбается.
– Ты вспомни, Фредди, как сам начинал тут. Думал, что все готовы тебе помочь, и сам хотел принести максимальную пользу компании.
– И ботиночки надраивал, да.
– Так как же вы меня приняли, если замораживание? – спрашивает Джонс.
– Фредди придумал провести твою зарплату как офисные расходы. Бумага для копирования в основном.
– Кстати, ты все заказы Элизабет обязана ксерить? Потому что бумаги для ксерокса нам должно хватить до конца года.
