— Аккуратнее, — прошептала она.
Я открыл глаза, так как вовсе не нажимал. Это делала она. Вот только руки моей она вообще не касалась.
Я попытался убрать ладонь от ее груди. Рука воспротивилась, но в конце концов сдалась. Лола разомкнула веки.
— Стой. Подожди. — Я отпрянул. — Ты меня притягиваешь.
— Это взаимно.
— Я о другом.
Лола смешалась. Затем расширила глаза и отступила. Мне стало чуть легче, как будто я противостоял силе, слишком скрытной, чтобы заметить ее, пока она не исчезла.
— Ты почувствовала?
— Что именно?
— Точно не знаю.
— Чарли?
— Все в порядке, — ответил я, хотя и не знал, так ли это. — Возникло что-то… возможно, какое-то магнитное поле.
— Поле?
— Жди здесь. Мне нужен сканер.
— Дело в моем сердце, — прошептала она. — Правильно?
— Не знаю. Я разберусь.
— Что они в меня вставили?
— Пожалуйста, Лола, — попросил я. — Не плачь, потому что вряд ли я смогу подойти ближе и не навредить кому-то из нас.
Она кивнула:
— Прошу тебя, поторопись.
Я вышел на цокольном этаже и направился к лифтам, чтобы попасть в лаборатории. На полпути ко мне пристроилась девушка и зашагала в ногу. Немалое достижение, так как я и вправду спешил. Я взглянул вниз. Это была Илейн, моя бывшая лаборантка, которой снились кошмары. Она была ниже, чем мне запомнилось. Нет, это я стал выше. К груди она прижимала планшет. Полы белого халата развевались. Прыщи так и не прошли.
— Доктор Нейман, вы заняты?
— Да.
Мы повернули за угол и миновали крытый дворик. Ранние пташки-галстучники строили планы над тарелками с мюсли.
— Я пыталась с вами связаться. Посылала мейлы.
— Я не читаю электронную почту.
— Ладно. — Она перешла на бег. — Я следила за вашей работой. То есть не с самого начала, потому что хотела порвать полностью. Из-за травмы. Но у вас работает столько народу, все о вас только и говорят, и я видела проекты, допущенные к ограниченным испытаниям. И конечно, туда уже не попасть, потому что все, кто знал, уже записались в план, и очередь теперь расписана на месяц вперед, и нет никакой возможности пробиться. Может быть, все-таки как-то получится?
— Не понимаю, о чем вы.
Мы подошли к лифтам, я нажал кнопку на спуск.
Она встала передо мной:
— Я хочу испытывать Лучшую Кожу.
Я безуспешно пытался не разглядывать пятна на ее лбу.
— Подбором испытателей занимаюсь не я.
— Но вы же можете. Записать меня.
— Мне бы…
— Я буду соблюдать правила, стану отличной испытуемой.
— Не сомневаюсь, Илейн.
Лифт наконец прибыл.
— Я умываюсь по восемь раз в день. Использую алоэ и метилгидрокид. Сплю в маске. Она мешает, я просыпаюсь, но не снимаю ее. Пожалуйста.
— Я посмотрю, что можно сделать. — Я вошел в лифт и нажал кнопку лабораторного этажа. Илейн осталась стоять, где была, стискивая руки.
— Спасибо, — сказала она. — Спасибо вам.
Прокатав карточку в пятую лабораторию, я распугал толпу лаборантов, которые сбривали Мирке волосы. Пол был усыпан черными прядями. На лысой голове кошачьи глаза Мирки выглядели огромными, как в японском мультфильме. Мы все какое-то время разглядывали друг друга, после чего я процокал в лабораторию и стал искать портативный сканер.
— Мы… — начал Джейсон. — Вам, наверное, интересно, чем мы тут занимаемся.
— Нет. — По рабочему столу были разбросаны полуразобранные электронные устройства. — Где сканер?
— Там, — хором мяукнули несколько кошек.
Я не понимал, где именно, пока не прошел по указке их пальцев и не сдвинул чертеж. Торчала, должно быть, лишь малая часть, и я ее не заметил.
— Почему вы не носите ваши Глаза, доктор Нейман? — спросила кошка.
В руках у одного я увидел хирургическую дрель. Это не сулило ничего хорошего. Но у меня не было времени.
— Только без глупостей, — посоветовал я и вышел.
Я поднимался в лифте и вертел в руках сканер. Простейшая модель с узким электромагнитным диапазоном. Но — хватит, чтобы определить, что происходит внутри Лолы. Я пока не имел понятия, с чего ее сердце вдруг начало создавать магнитное поле. Оно представляло собой насос.
Двери лифта отворились. В первую секунду я ожидал увидеть Илейн. Можно мне Кожу? Но на площадке было пусто. Слишком пусто. Я процокал по коридору мимо внутреннего дворика: все столы опустели, галстучники со своими мюслями куда-то исчезли. Я подошел к лифтам корпуса С и собирался нажать кнопку. Свет отключен, табло над лифтами не подавали признаков жизни, кроме одного, ведшего обратный отсчет с восемнадцати. Я ждал. Когда двери открылись, внутри стояла Кассандра Котри:
— Чарли, нам нужно поговорить.
— Я понял, что-то с Лолой.
— О ней позаботятся. Заходите.
Немного помедлив, я вошел в лифт. Кассандра Котри прокатала свой пропуск. Двери закрылись.
— У нас возникло небольшое затруднение. — Она молитвенно свела ладони и приложила пальцы к губам. — Это не страшно. Все хорошо. Но у нас проблема, которую придется решать.
— У нее отказывает сердце?
— Давайте я кое-что объясню. Компания сделала значительные вложения в Лолу Шенкс. Та операция, которая спасла ей жизнь… она недешевая.
Мне это показалось не особенно справедливым, так как спасать жизнь пришлось лишь потому, что в Лолу стрелял Карл, но я молчал, поскольку ждал, когда Кассандра Котри дойдет до Лолы и скажет, что с ней стряслось.
— Можно спорить, явилось ли это решение разумным. Я знаю, что была заинтересована. Но его принимала не я. — Она вскинула глаза на сменявшиеся номера этажей. — Я всегда старалась действовать по правилам, Чарли. Понимаете?
Я ничего не сказал.
Она заговорила резче:
— Разве я упиралась, когда вы попросили меня убрать Карла? Разве я говорила: «Полно вам, Чарли, это же бессердечно, у него стаж десять лет, и он остался без рук»? Нет. Не говорила.
— Уволить.
— Что?
— Я попросил вас уволить Карла.
— Вы сказали избавиться.
— Это одно и то же.
Она помедлила.
— Конечно, одно. Дело в том, что я пыталась обеспечить вам всестороннюю поддержку. Я охраняла вас от реальности более жесткой. — Она сунула в рот большой палец и принялась грызть ноготь. Потом вынула и уставилась на него, как на предателя. — Никто не ценит управляющих среднего звена. Наверху забыли, каково им приходится. Там воображают, будто мы говорим сотрудникам сделать то-то и то-то — и они делают. Но это не называется «говорить». Это называется «управлять». Эта компания только потому еще работает, что люди вроде меня разводят их с вами по разным углам.
