Последнюю фразу Кайфат произнес погромче, чтобы ее услышали и его разбойники. Ведь людям, даже самым последним злодеям, нужна мотивация, оправдание их действий. И одно дело, если ты грабишь и убиваешь ради стремления к богатству, а совсем другое – если противостоишь угнетателям. Пара слов – и вот ты уже не головорез, а благородный борец с продажной властью. Как-то это возвышает…
Купец помянул тысячу мархузов и тягуче сплюнул под ноги, возражать Кайфату он не стал. Не то время и не то место. Промолчали и остальные, лишь на губах франта в рубахе мелькнула и пропала многозначительная улыбка.
Кто же это такой?
Пара разбойников принялась сноровисто вязать пленников, остальные начали увлеченно шерстить повозки, перегружая самое ценное на подъехавшие подводы. Бойцов К’ирсану староста Дудинок так и не нашел, зато с готовностью предоставил шесть телег и сам, с сыновьями и работниками, взял вожжи в руки. Участие в кровавом и бесчестном промысле его ничуть не смущало.
– Колдун, – подошел к Кайфату Храбр и потянул в сторону. – Думаю, тебе стоит это увидеть.
Опытный главарь многое знал о тайниках, которые контрабандисты устраивали в своих повозках. Вот и сейчас он первым делом принялся обшаривать разные укромные места и оказался прав. На дне второй повозки за фальшивой панелью обнаружилась глубокая ниша, заполненная плотно набитыми мешочками. Кайфату хватило одного взгляда, чтобы в серо-зеленом порошке узнать отменного качества гарлун.
– Вот так номер, – присвистнул К’ирсан. Находка тянула на астрономическую сумму. – Больше тайников не нашли?
– Не знаешь ты меры, колдун. Нет бы чему-то одному радоваться – так уже дальше тянешься, – вздохнул Храбр и добавил: – Впрочем, нашли.
Перед капитаном поставили небольшие сундучки из черного дерева. Вещи добротные, но вроде бы особенно ценными не выглядели. Однако стоило поднять крышку, как оттуда дохнуло сильнейшей магией. Кайфат второй раз не удержался от свиста: перед ним были аж целых три экранирующих амулета, внутри каждого из которых ровными рядками лежали знакомые по жизни в Запретных землях колдовские поделки гоблинов и тарков.
Со стороны пленных послышалась возня, потом звук удара и громкая ругань. Кто-то из обозников с кулаками кинулся на охрану, за что немедленно схлопотал мечом плашмя. Но буяна это не успокоило.
– Владыка… Владыка не простит вам этого!
К’ирсан и ухом не повел. Задумчиво почесав подбородок, он протянул:
– Никогда не думал, что на канал контрабанды гарлуна и магических артефактов натолкнусь совершенно случайно. Дела-а…
– Колдун, тебе не кажется, что мы сейчас наступили на чью-то больную мозоль? – спросил Храбр осторожно. – Не слишком ли большой кусок пытаемся проглотить?
– В самый раз.
…Грабеж подходил к концу. Уже укатили в лес четыре телеги, теперь нагружались две последние. Разбойники перебрасывались шуточками и уважительно поглядывали на К’ирсана. На этот раз все прошло без сучка и задоринки, никто не убит и даже не ранен, а добычу взяли богатую. Чем не повод порадоваться.
Сам Кайфат вернулся к пленникам и сунул под нос франту нечто вроде небольшой гитары.
– Твое?
– Может, и мое, – осторожно ответил тот. Интерес к своей персоне любителя дорогих рубашек явно не обрадовал.
– Ясно. Как зовут? – сказал К’ирсан, уже догадываясь, кто перед ним.
Похоже, удача и правда ему улыбнулась, раз устроила эту встречу. Руал, благополучно проспавший за пазухой у хозяина всю драку, зашевелился и высунул наружу любопытный нос. Глаза франта удивленно расширились.
– Неужели это… – поймав предостерегающий взгляд капитана, осекся и другим тоном ответил: – Я Мигуль Шесть Струн, менестрель.
Певец не успел договорить, как К’ирсан взмахом меча рассек веревку на его руках и всучил гитару.
– Играй что хочешь, главное – играй.
– Но… Я не могу! – Удивленный донельзя Мигуль показал ожог.
– Глупости, – фыркнул Кайфат, быстро проводя над раной ладонью.
Зеленое свечение окутало всю руку менестреля. Чары ускоряли регенерацию, разгоняли кровь и вливали в жилы жизненную энергию. Как бывало у К’ирсана и раньше, лечение сопровождалось приступами сильнейшей боли, но певец показал недюжинную выдержку. Он лишь морщился и шипел.
– Ну спасибо, – выдавил наконец Мигуль, когда приступ закончился. Пошевелив на пробу пальцами, он не смог скрыть удивления.
– Пой, – повторил капитан.
Больше артачиться певец не стал, принялся осторожно перебирать струны.
Только глянет сквозь утесы
Королевский старый форт,
Как веселые матросы
Поспешат в знакомый порт.
Там, хватив в таверне сидру,
Речь ведет болтливый дед,
Что сразить морскую гидру
Может черный арбалет…
Песня лилась и лилась, полная энергии и той веселой бесшабашности, что присуща каждому, кто давно играет в догонялки со смертью. И совсем не так важно, привык ли он к качающейся под ногами палубе или глотает пыль на большой дороге, – ворота в Нижний мир открыты для всех.
Странно и дико смотрелся менестрель с гитарой на фоне разоренного обоза, однако было в этом что-то завораживающее. Талант Мигуля заставлял забыть о недавнем бое и пролитой крови, перед глазами сами собой появлялись видение таверны и пьяные матросы, с детским любопытством ловящие каждое слово старого рассказчика… Здорово! Именно такой мастер лучше всего подходил капитану для исполнения его планов.
Как только отзвучали последние аккорды, К’ирсан усмехнулся и пару раз хлопнул в ладони:
– Годится. Собирайся, ты уходишь с нами.
– Но я не могу! – возмутился менестрель. – Меня ждут…
– Ничего, много времени это не займет, а я компенсирую все неудобства.
Дальнейших возражений капитан слушать не стал. У него еще будет время найти общий язык с певцом, а сейчас не до глупых препирательств…
Через полчаса разоренный караван остался позади, а Кайфат и его бандиты вместе с награбленным отправились в сторону ближайшей деревни. В отношении этой части его замысла и разбойников, и людей старосты объединяло редкостное единодушие: они посчитали это не чем иным, как форменным безумием.
– Господин атаман, ваши люди действительно чем-то недовольны или мне кажется? – спросил Мигуль у К’ирсана.
Как оказалось, молчание для менестреля было сродни пытке. Примостившись на телеге рядом с капитаном, он очень скоро начал донимать его вопросами. Необычность ситуации и риск погибнуть от руки грабителей певца ничуть не трогали. Было в нем столько жизнерадостности, что Кайфат волей-неволей проникся к нему уважением.
– Еще бы они были довольны, – фыркнул капитан. – Кому ж хочется, отхватив жирный кусок, отдать весомую его часть другому. Ни за что и ни про что!
