Ева ждет, когда я закрою дверцу, и ставит ноги в грязных сапогах на щиток. Открываю рот, чтобы возмутиться, но тут же передумываю и благоразумно его закрываю.
Вставляю ключ в зажигание, и тут Ева заявляет:
– Хочу домой.
– Именно туда мы и направляемся.
– Я не про отель. Хочу к нам домой.
– Ты серьезно? Ведь впереди еще день соревнований.
– Ясно, что завтра я не выйду на маршрут.
– Ты – нет, но будут соревноваться твои подруги. И потом, что мы скажем Натали?
– Говорю же, что хочу домой. Что здесь непонятного? Или ты плохо слышишь? – огрызается Ева.
– Не надо грубить, Ева. – Я поворачиваю ключ. – Не хочешь здесь оставаться, не надо. Завтрашний день можно провести в отеле, а потом вернешься вместе с другими девочками.
– Я не вернусь.
– Прости, не понимаю.
– Я не вернусь к Натали.
– Послушай, Ева, – осторожно начинаю я, стараясь не разжигать страсти еще больше. – Сегодня тебе пришлось пережить страшное разочарование, но это не повод бросать занятия в школе Натали.
Ева молчит, словно воды в рот набрала. Но я хорошо знаю дочь и понимаю, что ее молчание вовсе не означает согласие.
– Если хочешь съездить на несколько дней домой, будь по-твоему, поедем. Никаких проблем. Только прошу, не надо принимать скоропалительных решений.
– Слишком поздно, я уже приняла.
– Собираешься все бросить только потому, что провалила одно паршивое соревнование? – Мое раздражение растет с каждой минутой.
– Паршивое соревнование, да? – Ева резко поворачивается ко мне лицом. Оно красное, как свекла. – Я получила за выездку самый низкий балл в истории троеборья и не сумела пройти до конца полевые испытания.
– Твоей вины здесь нет! Погода отвратительная, и многие участники сами отказались от соревнований. Черт возьми, мать Колин побежала к стартовому боксу, чтобы снять с соревнований дочь.
– Дело не в погоде, а в тебе!
– Не поняла, – беспомощно моргаю я.
– Я провалилась из-за тебя!
– Что? Да ты с ума сошла! Я что, должна отвечать за плохую погоду?
– Не в погоде дело. Ты не дала мне закончить маршрут.
– Нет, это несправедливо! Ведь Натали тоже не позволила тебе вернуться.
– Верно. Только если бы ты не тянула время и не задержала меня, я бы села на лошадь до ее появления и вышла на маршрут. – В голосе дочери слышится гнев и обида.
– Ева! Твоя лошадь перекувырнулась через препятствие! Не видела, что произошло дальше, но Джо должен был упасть на тебя!
– Но ведь не упал, верно?
Некоторое время едем в полном молчании.
– Первый раз в жизни мне хотелось, чтобы ты закрыла глаза, – мстительно добавляет Ева.
– Ради бога, Ева, перестань! – не выдерживаю я. – Не понимаю, почему ты хочешь всю вину свалить на меня!
– Потому что ты с самого начала не хотела, чтобы я занималась конным спортом. А папа даже не удосужился приехать! Как же я ненавижу вас обоих!
Возражать нет смысла, а потому я прикусываю язык и смотрю на дорогу. Кроме того, даже не помню сути нашего спора. Началось с разногласий, стоит ли оставаться на последний день соревнований, потом Ева заявила, что вообще не хочет больше заниматься у Натали, и закончилось обвинением меня во всех смертных грехах. Невероятно!
Одним словом, дочь перевернула все с ног на голову, и можно было бы превратить это в шутку, но момент выдался неподходящий. Слишком многое поставлено на карту. Странно, как иногда играет нами судьба. Ведь совсем недавно я и слышать не хотела об участии Евы в соревнованиях, а теперь уговариваю ее остаться у Натали. А разве у меня есть выбор? Допустим, Ева вернется в Мэпл-Брук, и что дальше? Ее исключили из единственной на всю округу школы, и дрянной мальчишка Эрик Хамилтон не упустит случая и станет снова за ней увиваться. И пусть Ева носила в ранце презерватив исключительно ради любопытства, нетрудно догадаться, к чему это все в конечном итоге приведет.
– Давай вынимай эту штуку из упаковки! Хочешь посмотреть, как она выглядит, когда ее наденут куда следует?
Дальше у меня начинает мутиться рассудок. Даже представить страшно, что может случиться!
Нет, надо отбросить в сторону сомнения, наступить на горло собственной песне и убедить Еву вернуться к Натали. Ибо альтернативный вариант настолько отвратителен, что и думать не хочется. Если случится худшее, Ева уедет жить к Роджеру, а этого нам обеим вовсе не хочется. В данный момент единственное звено, объединяющее меня с дочерью, – общая ненависть к Роджеру, который не удосужился приехать на соревнование.
* * *
Наконец мы добираемся до своего номера в отеле, и Ева сразу же отправляется в ванную и запирает за собой дверь. Вода из душа льется бесконечно долго, и я в душе благодарю владельцев отеля, установивших в номерах огромные водонагреватели.
Вся одежда намокла и пропиталась грязью, так что в ожидании своей очереди в ванную нельзя даже присесть. Быстро раздеваюсь и некоторое время размышляю, куда бы положить безобразную груду испачканного тряпья. В результате нахожу место в дальнем углу комнаты и раскладываю одежду на столике и деревянном стуле. К завтрашнему дню она высохнет и станет жесткой, как картон.
Стою в мокром бюстгальтере и трусах посреди комнаты и намереваюсь снять с кровати проклятое покрывало, которое горничная настырно возвращает на прежнее место. В этот момент из ванной выходит Ева.
– Ма, изумительный вид! – Дочь с нескрываемым отвращением смотрит на мою полуобнаженную фигуру.
– Ты же не пустила меня в ванную, верно?
Стою радом с Евой возле комода и роюсь в пластиковых пакетах в поисках чистого белья и одежды. Ева разгуливает по номеру, завернувшись в полотенце, и швыряет попавшиеся под руку вещи в чемодан. Вторым полотенцем она замотала голову. Дочь в раздражении комкает все подряд, не щадит даже аккуратно сложенную одежду. Так и хочется поставить ее на место, но я вовремя сдерживаюсь. Грязные сапоги на приборном щитке, искомканная чистая одежда – все это делается для того, чтобы затеять со мной ссору.
– Перестань, Ева, – прошу я, заходя за дочерью в ванную.
– Что я должна перестать?
Я складываю чистую одежду на стол и растираю больные колени. Они распухли и стали в три раза толще обычного.
– Перестань паковать вещи. Мы сегодня вечером никуда не поедем.
– Нет, поедем!
– Говорю же, не поедем. Не хочу отправляться в дальний путь в такой поздний час и…
Мою речь прерывает яростный стук в дверь.
– Ева! Ева! Ты здесь? – слышится приглушенный голос.
