Именно здесь, где была далекая граница советской империи, США и НАТО планируют новую операцию. Через неделю после моего визита грузовики НАТО с невоенными запасами начинают въезжать в Афганистан по северному пути, минуя опасные пакистанские родовые территории и кишащий засадами Хайберский проход. Этот северный переход является ключевым для того, чтобы афганско-пакистанская стратегия президента Обамы сработала. Из-за того, что конвои, обеспечивающие войска США и НАТО в Афганистане, испытывают регулярные атаки талибов на пакистанской дороге, США вновь добивается благосклонности бывших советских республик — Таджикистана, Узбекистана, Кыргызстана, Казахстана и Туркменистана.
Именно перед моим приездом НАТО подписывает переходное соглашение с Таджикистаном. Альянс также ведет переговоры о двусторонних соглашениях с Узбекистаном и Казахстаном. Пакистан остается первостепенным путем. Но тихий таджикско-афганский пограничный переход в селе Нижний Пяндж, зимой полный голодных волков из близкого леса, становится фокусной точкой афганского натиска Обамы. Я пытаюсь поговорить с местным командиром. Он недоступен. Мы идем в ближайший поселок. «Раньше мы пересекали реку на лодках. Потом американцы построили мост», — говорит тридцатипятилетний Расул Нематов, показывая на речной переход. Возле сада расположена таджикская сторожевая башня. Рядом сушится выстиранное белье.
Пентагон предоставил Душанбе 10 миллионов долларов для усиления безопасности на горной границе: ключевом канале поступления важнейшего экспортного товара Афганистана — опиума. В телеграммах «WikiLeaks» говорится, что российские пограничники, которые базировались здесь до лета 2005 года, получали свою долю от торговли героином. Нематов говорит, что не против действий НАТО в этом районе. Однако, добавляет он, «нам очень нужен микроавтобус, чтобы возить детей в школу. Школа за пять километров. Сейчас дети ходят пешком».
До 2009 года мост ежедневно пересекали несколько десятков афганских водителей. В Душанбе они наполняли свои грузовики КамАЗ сахаром и другими товарами. Затем направлялись домой. Теперь Таджикистан разрешил, чтобы мост пересекали до 250 грузовиков в день. Проезжая этой дорогой, я вижу за окном хлопковые поля, маленьких мальчиков, которые продают рыбу, ослов, ивы и тополя. В душистом зеленом весеннем пейзаже летают пушистые семена, которые по-русски называются словом, пробуждающим чувства, — пух. «Это хорошая дорога в Афганистан. Безопасная, тихая, — говорит Саид Мухаммед, водитель грузовика из северного афганского города Мазари-Шариф. — Проблема есть только с дорогой на юг из Кабула до Кандагара. Я по ней не езжу. Это опасно. Талибы вытащили моего приятеля из грузовика и подожгли машину».
* * *
Бывшая колониальная столица региона, Москва сопротивляется недавним попыткам США усилить свое влияние в Центральной Азии. Формально Россия предлагает помощь Обаме в его стремлении улучшить обстановку в Пакистане и Афганистане. Ведь ситуация там стремительно ухудшается. Например, Москва соглашается совершать в Кабул через российскую территорию невоенные поставки. Однако неформально Россия решительно усиливает свое влияние в Центральной Азии, регионе, который она до сих пор считает своим задним двором.
В 2001 году Путин и тогдашний президент США Джордж Буш заключили неформальное соглашение о сотрудничестве в войне в Афганистане, причем Москва позволяла американским военным открыть несколько центральноазиатских баз. Однако вскоре у Кремля сложилось впечатление, что его предали, когда произошли прозападные революции в Грузии и Украине, которые он считал инспирированными США. Кремль нанес удар в ответ, подписав закулисные соглашения с автократическими руководителями Центральной Азии. В 2005 году президент Узбекистана Ислам Каримов, которому надоела западная критика ужасной ситуации с правами человека, вышвырнул Вашингтон с его военной базы вблизи приграничного города Термез.
…Вернувшись в Душанбе, я пью чай с Парвизом Муладжановым, ведущим экспертом Таджикистана по международной политике. Муладжанов говорит, что Россия до сих пор играет ведущую роль в новой большой игре в Центральной Азии. «Она повсюду. С 2001 года главными в Центральной Азии были американцы. Сейчас россияне возвращают себе то, что американцы потеряли, — говорит он мне. — На самом деле США никогда не выигрывали игру. Со времени распада Советского Союза России удалось сохранить лидирующую позицию в Центральной Азии».
По словам Муладжанова, Москва существенно усилила свою военную, экономическую и разведывательную деятельность по всему региону. Она имеет также и другие преимущества, говорит он: «Все постсоветские страны живут в русскоязычном информационном пространстве. Большинство населения смотрит российское телевидение и читает российские газеты. Они смотрят на внешний мир русскими глазами. Это — чрезвычайно мощный инструмент». В то же время, по мнению Муладжанова, американская позиция — «очень слабая». Попытки Вашингтона создать гражданское общество, включающее присутствие оппозиции в политической жизни, провалились в Центральной Азии. В этом регионе управляют несколько в разной степени авторитарных суперпрезидентов, которые, очевидно, будут руководить вечно. США имеют еще одну головную боль — Китай, амбициозный почти имперский соперник в Центральной Азии.
Именно перед моей поездкой «International Crisis Group», которая имеет штаб-квартиру в Брюсселе, опубликовала неутешительный доклад о регионе. В нем поднят вопрос о виде сотрудничества мудрого Обамы с его новыми партнерами, и высказано мнение, что Центральная Азия — не намного лучше охваченного кризисом Пакистана. Поэтому такое сотрудничество — «очень рискованное дело». Автор доклада Пол Квин-Джадж отмечает: «Все его лидеры являются бывшими советскими партийными функционерами… большинство граждан живет в глубокой нищете, а экономика стран — в основном слабая и неустойчивая».
Он добавляет: «К худшим сценариям относятся коллапс, дезинтеграция национальной инфраструктуры, хаотичная борьба за преемственность и исламское повстанческое движение».
* * *
Со своего величественного памятника в Севастополе Ленин направляет взгляд на Черное море. Внизу в заливе пожилые дамы в цветастых купальниках качаются и подпрыгивают в теплой сиреневой воде. Вдали мелькает российский боевой корабль «Москва», который только вернулся с войны в Грузии. Севастопольский порт расположен на скалистом южном побережье Крыма, автономной республики в пределах Украины и месте базирования Черноморского флота России. После распада Советского Союза Украина заявила, что позволит России базироваться в Севастополе до 2017 года. Однако когда я приезжаю, Виктор Ющенко, прозападный президент Украины, хочет, чтобы русские убрались.
Мое путешествие в Украину осенью 2008 года совпадает с предположением, что Крым после Южной Осетии и Абхазии может стать следующей целью российских амбиций. Более половины его населения — этнические русские. Чиновники Ющенко обвиняют Россию в выдаче россиянам в Крыму российских паспортов, как и в Южной Осетии. Они боятся, что спор вокруг базы может быть использован для раздувания сепаратистских настроений, которые могут привести к отделению Крыма от Украины после референдума.
Я вижу, что в Севастополе господствуют не просто пророссийские настроения. Более подходящим названием было бы слово «просоветские», с почти всеобщей ностальгией по СССР. Местные жители также яростно настроены против стремления Ющенко присоединиться к НАТО. Эти планы были нарушены, когда избиратели полностью устранили Ющенко от власти в начале 2010 года.
