— Лена. Мы с ней познакомились в Хургаде четыре года назад. Как сейчас помню — шумный такой отель «Аладдин». Она была на редкость искренним и обаятельным человеком. И Костя, — Вика судорожно вздохнула.
— Я не помню вас среди знакомых Константина, — сказал устроившийся на диванчике с гнутыми ножками напротив нее Гурьянов.
— Зато я слышала о вас, — после вызволения девушки они перешли на «вы». — У вас ведь вечно что-то не ладилось в жизни.
— Это говорил Костя?
— Я это поняла из его оговорок. Он не очень любил говорить о вас. Я однажды спросила — кто его брат. Он так протянул с улыбкой: «О-о! Терминатор а-ля рус». А я… Я спросила: что, такой страшный? Он ответил — ничуть не страшный, но очень серьезный. Таким людям трудно.
— Трудно, — криво улыбнулся Гурьянов.
— Год назад мы ездили втроем отдыхать в Италию. Изумительный вечер. Мы сидели перед фонтаном Треви. Там было столпотворение туристов, и все кидали монеты. Монета, брошенная в фонтан Треви, приносит счастье. И почему-то разговор зашел о вас. Лена сказала: «Никита — человек, который может все и не имеет ничего. Не дай бог тебе такого мужа. Будешь гордая, но голодная».
С кухни появился Влад с подносом, на котором стоял кофейник с чашками. Он уселся поудобнее, налил себе кофе в чашку и спросил:
— Вика, что было в тот день, когда их расстреляли?
— Что было? — она пожала плечами. — Ничего особенного. Я проснулась пораньше. Села в машину. Заехала к Гурьяновым.
— Зачем?
— Лена обещала штуку долларов. Я шкаф-купе купила, и еще в ванной кое-что доделать надо было. Партнеры на фирму должны были деньги перечислить, но тянули.
— Что дальше?
— Я зашла в квартиру. Они собирались ехать куда-то всей семьей. Лена уже привела себя в порядок. Костя спросил: тебя подвезти? Я сказала, что на своем авто. Спустилась вниз. Сперва хотела подождать их. Но потом решила не ждать. Их пять минут — это два часа. Выезжая со двора, я видела этих.
— Киллеров?
— Да. Трое парней.
— Быки?
— Я бы не сказала. Блеклые. В блеклых одеждах. На блеклой машине — зеленом «Иж-Комби».
— Как вы узнали о произошедшем?
— Из «Дорожного патруля». Свидетельница описала киллеров, и я вспомнила, что видела их в том «Иже»… Один из них напал сейчас на меня во дворе.
— Вы их видели раньше?
— Нет. Никогда.
— Почему они пришли к вам?
— Не знаю. Я ничего не знаю, — она всхлипнула и смяла о пепельницу недокуренную сигарету. Она докуривала сигарету до половины, потом на нее накатывали воспоминания, она или разламывала сигарету, или давила ее с силой в пепельнице. Она вытащила очередную сигарету.
— Вы очень много курите, — сказал Влад. — Вредно для здоровья, поговаривают.
— Что? — Она непонимающе посмотрела на него. — Много курю я только последние дни… Вы не представляете, какой это удар. Я… Я не пошла на похороны. Я виновата, но я не могла… Я не могла, — ее опять стало трясти. — За что им такое? За что?
— Вам тот же вопрос — за что могли их убить?
— Не знаю. Я же ничего не знаю… У меня не было с Костей никаких общих коммерческих дел… Но в последнее время он был сам не свой.
— У вас были общие знакомые? — спросил Гурьянов.
— Было. Несколько человек. Но .какое это имеет отношение к делу?.. Однажды Костя разоткровенничался.
— И что?
— У него был минор. Он сказал: спешишь, хочешь взять все, участвуешь в забеге, где еще много бегунов. Разгоняешься, считаешь, что пришел первым, а финишная лента захлестывает тебя за шею.
— У него были какие-то неприятности на работе? — поинтересовался Влад.
— Мне казалось, он влез в какую-то историю. И стал дерганым. Знаете, у всех бывают черные полосы, когда все вдруг начинает идти наперекосяк. Он вошел в эту полосу неудач.
— Каких — не говорил?
— Я же не его секретарша! Почему вы не идете к нему на работу, не спрашиваете? Почему вы донимаете меня?! — Она вскочила, схватила со столика свою сумочку.
— Вы далеко? — поинтересовался Гурьянов.
— Домой! — воскликнула она.
— А, — кивнул Влад. — Там вас уже ждут. Один с топором и двое с носилками.
— Что?!
— Вы забыли?
Она упала в кресло и уткнула лицо в ладони. Потом откинула волосы.
— Я не знаю. Я ничего не знаю.
— А я знаю, — сказал Гурьянов. — Вас будут искать. Похоже, убийцам немало известно о вас. Родственники, близкие знакомые в Москве есть?
— Нет! Родители умерли в прошлом году! Знакомые, как у всех. А друзья… Лучших друзей я вот потеряла…
— Вы кем работаете?
— Коммерческий директор фирмы «Глобус». Рекламный бизнес.
— Большая фирма?
— Небольшая. Одиннадцать человек… Мне завтра по горло надо быть на работе.
— Вы так торопитесь на тот свет? — скучающе осведомился Влад.
— Что вы говорите?!
— Я бы на вашем месте воспользовался гостеприимством и пожил бы здесь…
— Но…
— Вика, жизнь дороже. И не выходите лучше из дома.
— Это что, тюрьма?
— Вас никто не задерживает. Но тогда я не отвечаю за вашу жизнь… Устраивайтесь, — махнул приглашающе рукой Гурьянов. — Вас не смутит мое общество? Но нам по комнате хватит.
— Ладно… Вы правы… Ладно…
— Располагайтесь. У нас еще дела, — Гурьянов встал. Они устроились в машине.
— У девчонки истерика, — сказал Влад.
— По-моему, она ничего не знает.
— Она может наделать глупостей.
— Не наделает, — отмахнулся Гурьянов. — Она уже взяла себя в руки. И теперь больше думает о своем здоровье…
— Я единственно не понимаю — кому она понадобилась? — покачал головой Влад. — Может, киллеры видели ее у дома? И теперь боятся, что она опознает их.
— Тогда почему они заявились к ней только сегодня, а не неделю назад?
— Только сейчас установили точно, кто она и где обитает.
— Да?.. Ерунда. Все-таки мне показалось, что она что-то недоговаривает… Зачем бандитам гоняться за ней? Или она что-то знает. Или что-то имеет, что им нужно, — Гурьянов вынул из кармана похожую на пейджер коробку. Нажал на кнопку.
— Это чего? — спросил Влад.
— Я микрофон прилепил в комнате. Посидим, послушаем, кому она будет названивать, пока нас нет. У нее в сумочке сотовый телефон.
