Когда мы приблизились к боковой двери, я забежала вперед и открыла ее. Не задерживаясь ни на секунду, Тетли шагнул за порог и пошел в ночь.
– Завтра утром я сразу же явлюсь к вам с докладом, – восхищенно произнес стоявший рядом со мной Стилтон.
– Отлично! Только будьте осторожны, пожалуйста. И не пытайтесь остановить Тетли или развернуть его в другую сторону.
– Ни в коем случае. Доброй ночи.
С этими словами он покинул музей и двинулся следом за Тетли. Из тени появились еще трое скорпионов и присоединились к Стилтону. Я закрыла дверь, надеясь, что все получится. Если нет, просто не знаю, что тогда делать.
Погруженная в свои мысли, я почти прошла мимо кабинета Стилтона и лишь в последний момент заметила выбивающуюся из-под двери полоску света. Странно. Или он просто забыл погасить лампу?
Я остановилась, повернулась и открыла дверь.
Сидевший за столом Стилтона Фагенбуш вскочил на ноги. Он рылся в ящиках!
– Что вы здесь делаете? – спросил Фагенбуш.
– Я? Лучше скажите, что вы тут делаете!
– Я здесь по музейным делам, – поспешно ответил он.
Так я ему и поверила!
– Музейные дела заставляют вас рыться в ящиках чужого письменного стола?
– Не ваше дело, – покосился на меня Фагенбуш. – Но если вам так уж интересно… Стилтон взял у меня документ, который должен был сегодня же вернуть мне. Он ушел, не возвратив его, и я надеялся, что найду этот документ здесь.
Я прищурилась. Звучит правдоподобно, но такие истории я и сама сочинять умею. А Фагенбушу не верю ни на грош. Завтра первым делом расспрошу обо всем Стилтона.
– Правда, – нарочито растягивая слова, сказал Фагенбуш, – в этом кавардаке я, похоже, ничего не найду. Придется подождать до утра.
Фагенбуш вышел из-за стола и направился к двери.
– Вы идете? – спросил он.
– Разумеется, – ответила я, выключая свет. Выйдя вслед за Фагенбушем в коридор, я плотно прикрыла дверь кабинета Стилтона и с невинным видом предложила: – Вы можете выйти через главный вход, так удобнее.
– Ага, и нарваться на случайный выстрел из дробовика вашего папаши? Нет уж, спасибо за совет.
Проклятье. Он что, видит меня насквозь, что ли?
Глава двадцать пятая
Если дать гувернантке веревку…
На следующий день я встала очень рано, а точнее будет сказать, вовсе не спала. Всю ночь я проворочалась, думая о своих проблемах. Если честно, я даже была рада, что пришло время вставать.
Выбравшись из своего саркофага, я сразу же отправилась в холл. Папа громко храпел, привалившись к стене в опасной близости от одной из моих петель.
Оставив ее напоследок, я проверила для начала петли в ближнем к главному выходу углу холла. Здесь воск остался белым, это означало, что в эту петлю злой дух не попался. Я сунула воск в карман своего передника, запихнула петлю за пьедестал, на котором был установлен бюст Нефертити, и поспешила ко второй петле, лежавшей в углу возле больших окон на фасаде музея.
Здесь воск тоже был белым.
Чистым он был и в третьем углу. Проклятье. Неужели все мои вчерашние труды пошли прахом? Я осторожно подошла к углу, в котором спал папа. Не лучше ли будет просто связать злого духа, если он здесь обнаружится, и разобраться с ним позднее? Пожалуй, это неплохая мысль, если учесть, как любят злые духи срывать свое раздражение на живых людях.
Тихонько подойдя к углу на цыпочках мимо спящего папы, я взглянула на лежащий внутри петли воск. Он потемнел, принял знакомый мне черно-зеленый оттенок, и я даже уловила идущий из угла легкий запах серы.
Я осторожно взяла конец веревки своей одетой в перчатку рукой и быстро завязала узел, затем второй, третий – всего семь узлов. Этими узлами злой дух будет привязан к веревке до тех пор, пока я не найду время окончательно избавиться от него.
Взяв с собой веревку, я направилась было в свой «кабинет», но тут раздался громкий стук в дверь.
– Это я, мисс Шарпи! – послышался сквозь дверь знакомый ненавистный голос.
Чтоб тебя! Почему бы не войти с бокового входа, как все нормальные сотрудники?
Она вновь застучала, папа перестал храпеть и сонным голосом спросил:
– Что? Кто здесь? Кто там?
– Здесь всего лишь я, папа. А там – мисс Шарпи.
Папа поднялся с пола и пригладил рукой волосы.
– Ну, ладно, что ты здесь стоишь. Впусти ее.
– Что я и собираюсь сделать, – ответила я. Раздраженно пройдя к двери, я открыла ее и удивилась, увидев за плечами мисс Шарпи толпу. И как им только не надоест собираться здесь изо дня в день? Им что, больше делать нечего? Я поискала в толпе Уилла, но не нашла никого, даже отдаленно похожего на него.
– Доброе утро, Теодосия, – поздоровалась мисс Шарпи.
– Доброе утро, мадам.
Ее взгляд упал на веревку, которую я до сих пор держала в руке.
– А это что еще такое?
– А, это… э… – замялась я.
Мисс Шарпи недовольно поджала губы и сказала, протягивая руку:
– Дай ее сюда. Игры закончились. Пора заниматься.
– Но это не игра, – попробовала возразить я.
– Теодосия, – чуть повысила голос мисс Шарпи, и в ее глазах появился блеск, предупредивший меня о том, что еще немного, и она меня ущипнет. А я, как назло, без своего толстого пальто. Я посмотрела на веревку, затем на мисс Шарпи, и в голову мне пришла довольно зловещая мысль.
– Конечно, мисс Шарпи, – произнесла я и протянула ей веревку.
Мисс Шарпи взяла ее, торжествующе взглянула на меня и тут же сказала, поежившись:
– Боже, как здесь холодно. Скорее пойдем в библиотеку и приступим к занятиям.
* * *
Это было ужасное нескончаемое утро. По музею рыскали полицейские, у входа стояла толпа, а мисс Шарпи была в «щипательном» настроении. Я же сегодня была очень рассеянной и успела получить за это щипки уже целых четыре раза – по одному за каждую ошибку.
Вы спрашиваете, что так сильно отвлекало меня и сбивало с мыслей? Отвечу. Веревка, вот что. Мне показалось, что мисс Шарпи буквально влюбилась в эту веревку, обернула ее вокруг руки и то и дело ударяла по столу свободным концом, как хлыстом.
– Квадратный корень из шестнадцати? – хлоп.
– Семь тысяч двести семьдесят семь разделить на тридцать два? – шмяк.
– В каком году королева Виктория объявила Индию колонией Британской империи? – хрясть.
