– И вы считаете, что это плохо? – поразилась Арина.
– Следовать инстинктам – это вопрос выбора. В моем случае, по крайней мере, это так, и я ценю такую свободу. В конце концов, у меня только одна жизнь. Вы пользовались презервативами с вашим прошлым партнером? – спросил он, отчего Арина вздрогнула и побледнела. Никто никогда не задавал ей таких вопросов, да еще таким бытовым тоном. Стеклянная стена стала еще толще. Арина вдруг отчего-то еще острее почувствовала себя куклой, не человеком.
– Нет, – ответила она шепотом, одними губами.
– Нет? – переспросил он, нахмурившись. Доктор, из-за бороды больше походивший на Санта-Клауса, тоже внимательно смотрел на нее. Арина от волнения прикусила губу. Она не знала, что ему говорить и как отвечать на все эти вопросы.
– Ладно, дорогая. Не переживайте, – смягчился Максим, от которого не укрылось ее крайнее замешательство. – Просто это так неосмотрительно!
– Youth. They are so careless!
[4]
– сказал доктор и с неодобрением покачал головой. Медсестра надела одноразовые перчатки и достала из шкафа какую-то коробочку.
– Что это такое? – спросила Арина, стараясь держать себя в руках.
– О, это классная штука. Одна инъекция – и никаких проблем с контрацепцией на три месяца. Удобно и безопасно. И надежно, – Максим произносил слова так, словно рекламировал новый крем для загара. «Удобно и безопасно». Арина почувствовала, что еще немного – и она снова расплачется.
Она хотела что-то сказать и даже открыла рот, но стиснула зубы. Она хотела объяснить, что все не так, что он совсем неправильно ее понял. Но ведь они такие разные. Если бы он понял ее правильно, разве бы она была сейчас здесь? Иногда ей казалось, что он – инопланетянин, только похожий на человека, на прекраснейшего из людей. Все, что делал Максим, было столь продуманным и рациональным, что от этого становилось почти больно. Он слишком хорошо знал, чего хотел. Купить ее на два месяца. Чтобы она испытала оргазм в самолете, на виду у всех.
Арина понятия не имела, чего хочет, кроме, пожалуй, того, что хочет быть рядом с ним. Его руки творили волшебство, но это никак не трогало его сердца. Арина была кем угодно, но только не здравомыслящим человеком. Ни одно ее решение не было принято сознательно.
– Вы же не хотите забеременеть? – спросил Максим холодно, и глаза его сощурились. Арина сцепила губы, подошла к медсестре и позволила той вогнать шприц в свое плечо. И в нерешительности замерла посреди кабинета.
– Я хочу уйти, – пробормотала она, надеясь, что голос ее не подведет и будет звучать твердо.
– Через минуту, – ответил Максим, не сводя с нее глаз, но Арина не стала дожидаться этой дополнительной минуты. Она резко развернулась и направилась к выходу. Идти ровными шагами через весь этот чертовски большой кабинет – вот на чем она сфокусировалась теперь. Ни на кого не смотреть. Ни о чем не думать. Ее документы лежат у Максима в рюкзаке, все, что у нее есть – это светло-голубые хлопковые капри и белая майка, купленные Максимом в магазинчике прямо в аэропорту, после того как она взмолилась – иначе не скажешь, – чтобы он позволил ей переодеться. После случившегося в самолете она просто не могла ходить в бирюзовом платье. Оно было влажным, и к тому же на нем осталось пятно.
Ты в его власти. Ты в Берлине, моя дорогая! Куда тебе деться?
Арина пробежала по лестнице и вылетела из дверей ровного, похожего на куб здания клиники на улицу. В Берлине уже стемнело, и Арина понятия не имела, где она. Какая ирония. Еще одна лестница, по которой она бежит… от него. Но на этот раз он бежит за нею, нагоняет ее на углу дома, хватает за руки, поворачивает к себе.
– Что это на вас накатило? – кричит он. – Куда вы собрались?
– Мне плевать! Плевать! – отвечает она. – Только не говорите, что вы за меня отвечаете. Отдайте мне паспорт!
– Вы хотите уехать? Теперь? Когда мы здесь? И из-за чего? Потому что я привел вас к врачу?
– Я хочу… я… я ничего не хочу!
– Но послушайте, да, это неприятно и несколько унизительно, я понимаю. Но это совершенно необходимо! Зато теперь вы можете быть совершенно спокойны за свое здоровье и будущее.
Меньше всего Арина чувствовала себя спокойно за свое здоровье и будущее.
– Ну что, вы успокоились?!
– Отдайте мне паспорт! – упиралась Арина, продолжая вырываться, но Максим не отпускал ее рук. Напротив, он прижал ее к себе еще плотнее, обхватив в кольцо из стальных объятий. Она такая тоненькая, такая хрупкая, такая… живая в его руках.
– Ш-ш-ш, – он словно укачивал ее, успокаивая трепещущую птицу, попавшую в силки. Затем вдруг потащил ее куда-то, увлекая в сторону, за угол дома, туда, где было темно. Арина пыталась сопротивляться, но все было бесполезно, он был сильнее. Он прижал ее к кирпичной стене дома, сам встал совсем вплотную и сжал ее голову в ладонях.
– Я закричу.
– Кричите, пожалуйста, – пробормотал он и накрыл ее губы своими. Он действовал резко и властно, не оставляя ей выбора. Он заставил ее ответить на поцелуй, требовательно раскрывая сжатые губы своим языком. Он был сильнее, намного сильнее. Запах его кожи пьянил. Коленом он резко раздвинул ей ноги, прижался к ней, дал ей почувствовать всю крепость своего члена. Спустив лямки майки, он оголил одну ее небольшую округлую грудь.
– Не надо, – пробормотала Арина и попыталась прикрыться, но Максим отвел ее руку и заставил ее стоять так. И смотрел на нее с хищной улыбкой, на ее беспомощное выражение лица, на вспыхнувшие пламенем щеки.
– У вас такая красивая грудь! – воскликнул он и вдруг опустился ниже и прикоснулся языком к соску. Захватил его губами и нежно провел по нему языком. Арина выгнулась и напряглась, как струна. О, что за сумасшествие.
– Я не собираюсь вас отпускать. Я буду делать с вами все, что захочу, и вы позволите мне это. Скажите «да»! – потребовал он, переключившись на второй сосок. – Скажите, а то я овладею вами прямо здесь. Вы знаете, я способен и не на такое.
– Вы сумасшедший.
– Вы тоже не совсем нормальны, что доверились мне. Вы связались с опасным мужчиной, я предупреждал вас об этом. И все же вы здесь.
Несколько подростков проходили мимо и, заметив их в темноте у стены, принялась гоготать, свистеть и кричать что-то по-немецки.
– Остановитесь! – взмолилась Арина.
– Скажите мне «да», и мы уйдем отсюда. – Язык Максима продолжал медленно пытать ее грудь. Сосок напрягся до боли, реагируя на каждое движение его губ. Она чувствовала пульсацию крови в висках.
– Нет! – прошептала она тихо, и это спровоцировало еще более ожесточенную атаку. Он отпустил ее голову. Не успела она сориентироваться, как услышала хруст разрываемой ткани. Он порвал ее майку и накрыл ладонями ее груди.
– Как приятно, – прошептал он, пальцами сжимая ее соски. – Я так вас хочу. Неужели вы оставите меня? Скажите мне «да», пока не поздно.
