– Отдельные моменты? – разозлился Максим. Он захватил ее запястья одной рукой и завел руки ей за спину, нависнув над ней, как огромная скала. Что он сделает? Она никогда еще не видела его в ярости. В нем всегда было слишком много самоконтроля. Может быть, надо остановиться? Но жаркие ночи перемешались в ее голове с холодными словами, в памяти вспыхнули испещренные мелким шрифтом листы контракта. Играй роль, Белоснежка!
– Слишком много эмоций. – Арина сделала шаг вперед и вставила между его ног свою. Возбужденный член уткнулся в ее бедро. Выкрученные назад руки саднили, отдаваясь болью в плечах, но она терпела. – Я потом захочу построить нормальное будущее. Почему тебе так важно быть моим воспоминанием там, в будущем, к которому ты не имеешь никакого отношения?
– Я не знаю, – процедил он хмуро. – Не думал об этом. Так ты хочешь забыть меня, когда кончится это лето?
– Хотела бы этого, – кивнула она, чувствуя, как сердце сжимается в ужасе, а сознание кричит – нет, нет, она все врет! Не верь ей. Она хочет тебя!
– Умно, моя дорогая, – отрывисто бросил Максим, проведя свободной рукой по влажным и черным ее волосам. Она стояла, не шевелясь, как он любит, и чувствовала себя несчастной. – Не думал, что ты столь прагматична.
– У меня хороший учитель, – пожала она плечами.
Несколько секунд Максим просто молчал, затем его пальцы разжались, и Арина испугалась, что вот сейчас он выйдет из душевой кабины и оставит ее навсегда. Только не это. И снова мысль, что она лишится его безвозвратно, парализует ее, и слезы наворачиваются на глаза.
Но Максим здесь, он только на шаг отступил назад, туда, где у стены притулилась мраморная скамеечка. Он садится на нее, несколько секунд изучающе рассматривает Арину, тщетно пытающуюся скрыть смятение. Потом чуть расставляет ноги и тихо командует, восстанавливая «статус-кво», на долю секунды ими утраченное:
– Повернись ко мне спиной, Белоснежка.
Она исполняет то, что ей велено, с радостью. Стоя к нему спиной, легче глотать слезы. Она знает, как ему нравятся ее заплаканные глаза, но сейчас она не хотела бы ему их показывать.
– Подойди ко мне. Не поворачивайся. – Он что-то делает с водой, и капли сверху изменяют траекторию падения, становятся реже и тяжелее. Арина закрывает глаза и делает три неуверенных шага назад, пока ее ноги не упираются в округлую границу мраморной лавочки.
– Расставь ноги, – она слышит в его голосе нотки возбуждения, он заведен, он хочет играть, но только вот в какую игру на сей раз? Она покорно ставит ноги, как ей сказано, на ширину плеч и в тот же миг чувствует его ладони на бедрах. – Шире.
Именно чего-то в этом духе она и ожидала, и все же вскрикивает, когда резким движением Максим притягивает ее к себе и заставляет упасть на него, сажает ее к себе на колени. Ее ноги – на его ногах, она падает, она его оседлала. Арина снова кричит, на этот раз громче. Невероятно твердый, большущий член пронзает ее и быстро, бесцеремонно прорывается внутрь, преодолевая сопротивление тела. Удар – и он проникает в самую глубину, вламывается туда, как безжалостный захватчик. В такой позиции ей ни укрыться, ни смягчить падения.
– Ты чувствуешь меня, дорогая? – спрашивает Максим, но не ждет ответа. Он тихо смеется, приподнимается, упирается одной рукой о лавку, другой вцепляется в Аринины бедра.
Рррраз! И мощный удар его бедер насаживает ее тело еще глубже. Арина кричит, не сдерживаясь. Кажется, он решил наказать ее таким образом и рывком врывается в нее еще глубже. Его орган заполняет ее целиком – странное, непередаваемое, пугающее и восхитительное чувство тотальной наполненности дополняется его отрывистыми толчками и его руками, раздвигающими ее колени еще шире.
– Ты такая тугая, ох, как это хорошо. Никак не привыкну. А тебе нравится, дорогая?
– Очень… это очень сильно, – шепчет она, и это комплимент, хотя ее голос дрожит. Максим целует ее в шею. Новый рывок. Он владеет ее телом, как полноправный хозяин.
– Обхвати руками мою шею, – шепчет он. Арина поднимает руки и изгибается, чтобы сцепить их замком на сильной шее Максима. Он отпускает на секунду ее бедро. Его рука вольно и по-хозяйски прогуливается по открытой, приподнятой груди. Арина стонет, и в этот момент Максим наносит ей следующий удар. Он разводит ее ноги еще дальше в стороны, он насаживает ее на себя, толчок за толчком, удар за ударом. Она теперь полностью сидит на его члене, невозможно сбежать и почти невозможно дышать.
– А так нравится? Ты будешь помнить меня всегда, скажи мне! – требовательно шепчет он, проводя рукой по ее раскрытым, распахнувшимся от сильного натяжения створкам половых губ. Он прикасается к тому месту, где его член входит в нее, и тут же новым толчком подтверждает свою власть.
– Да, буду, – кричит она, и только тогда Максим проводит пальцами по ее напряженному, почти болезненному клитору.
– Я всегда буду твоим первым мужчиной, слышишь? Это мой сюрприз и самый нежданный подарок судьбы. Никто не забывает своего первого мужчину. И я не позволю тебе лишить меня этого.
Вставая, он легко поднимает ее, ставит перед собой.
– Поставь ногу на сиденье, – командует он. – Нагнись вперед немного.
Теперь он берет Арину стоя. Он удерживает ее бедра, не позволяя ей уклониться от его проникновения и на миллиметр. Затем он вдруг убирает руку и снимает со стены лейку душа на гибком шланге. Вода течет с лейки упругой теплой струей, и Максим направляет эту струю ей на промежность. Теплое, мягкое прикосновение воды к клитору заставляет ее застонать и забиться, но Максим удерживает ее на месте, продолжая сладкую пытку.
– Что, нравится? – спрашивает он и нежно проводит языком по мочке ее уха. Арина почти не слышит его. Резкие, непредсказуемые удары твердого, безжалостного члена и струи воды, согревающие клитор и нежную плоть вокруг, погружают ее почти в беспамятство, почти лишают разума. Она ни о чем не думает, ничего не помнит, она – лишь распластанное и побежденное, униженное и вознесенное до небес тело. Она – чувство во плоти и плоть, захваченная чувством. Влагалище сжимается и расслабляется, тело двигается навстречу ударам властвующего над ней пениса. Теперь уже все равно, что некоторые удары могут причинить боль, она хочет этой боли, стонет и просит еще.
– Да, да! – шепчет она, и эти слова даются ей с огромным трудом. Она потеряла способность рассуждать, ее голова запрокинулась. Она изгибается и стонет, и отчаянно ждет чего-то – этой неведомой волны, которую Максим с такой легкостью порождает в глубинах ее тела. Ее глаза закрыты, в то время как Максим играет с водой, то приближает струю, то уводит в сторону.
– Умоляю, пожалуйста! – шепчет Арина как сумасшедшая.
– Чего ты хочешь, моя дорогая Белоснежка? – спрашивает он и дарит ей еще один рывок внутри ее тела.
– Все! Все, что ты хочешь сделать со мной, – шепчет она, и тогда Максим глубоко вздыхает, и движения его становятся равномерными, но не менее яростными, а тугая струя воды ласкает ей клитор, пока она не срывается в пропасть, кусая губы и крича.
