Я тщетно пытался выбрать момент, чтобы нанести хотя бы один удар, содрогался, гнулся, хрипел, пот заливал глаза – так, наверное, чувствует себя черепаха, по которой стая бабуинов колотит камнями. Наконец я судорожно двинул мечом горизонтально, там во что-то уперлось, послышался вскрик, и град ударов тут же прекратился.
Я осторожно выглянул из-под щита. Над седлом мелькнул сапог с золоченой шпорой, что есть признак рыцаря, послышался глухой удар, словно на землю рухнул небольшой железнодорожный контейнер с сантехникой.
Конь с пустым седлом пугливо отступил. Рыцарь лежал на спине, раскинув руки. Нескоро он дернулся, пальцы правой руки попытались поднять забрало, но там что-то защемило. С пятой попытки он открыл лицо, теперь бледное и растерянное, в глазах недоумение и стыд.
– Простите, сэр, – прошептал он плачущим голосом. – Теперь я понимаю, что вы просто щадили меня... а сразили с первого же удара!
Я прохрипел сквозь спазмы в горле:
– Ничего, вы дрались неплохо.
– Вы щадите мою гордость, – проговорил он с отчаянием. – Нет, это прошлые победы вскружили мне голову.
Он медленно сел, тряхнул головой. Глаза его начали обретать ясность. Я ощутил отчаяние, ибо сейчас не выдержу и дуновение ветерка.
– Но победили вы, – сказал рыцарь. – А случайность это или нет...
Он тяжело привстал, теперь он стоял на одном колене. Пальцы скрестил и опер о другое колено. Поза была покорной и одновременно гордой.
– Вы победитель! Как побежденный, я, конт Сигизмунд, приношу вам присягу на верность. Клянусь по вашему приказу являться на любой зов, оставив дом и семью, клянусь сражаться с вашими врагами как с собственными!
Я ошалело смотрел на рыцаря. Он в свою очередь смотрел вопросительно, в глазах разгоралось недоумение, даже блеснули первые искорки гнева. Я, наконец, вспомнил, что надо делать, слышал от Бернарда, сделал шаг вперед, ударил кончиком лезвия по железному плечу этого Сигизмунда, сказал громко:
– Я, Ричард Длинные Руки, барон и властелин Ганслегера, клятву вассала принимаю! В свою очередь клянусь быть верным и защищать вас, как себя самого.
Лицо рыцаря озарилось улыбкой. Сейчас он показался даже моложе. Все еще улыбаясь, он сказал с облегчением:
– Я всю жизнь мечтал найти могучего воителя, которому мог бы служить верно и преданно! Ведь что такое жизнь, как не вечное служение?
– Гм, – сказал я, – гм... да-да, конечно.
– Хорошо священникам, – продолжил рыцарь искренне. – Они могут служить высокой и чистой идее. А мы, мужчины, можем служить, не роняя гордости и достоинства, только тем, кто сильнее нас. Не так ли?
– Так, – ответил я. – Но, как я уже сказал, я сейчас в глубокой... глубоком квесте. Вам же, как своему вассалу, велю ехать в королевство Зорр. Там явитесь к королю и скажете, что поступаете на службу.
Он кивнул покорно, спросил:
– Где это королевство?
Я хотел было указать в сторону юга, но вспомнил, что в «Зарнице» не играл, а знание, в какой стороне солнце всходит, а в какой заходит, не поможет. Сказал напыщенно:
– Королевство Зорр сейчас выдерживает бой с силами Тьмы в одиночку. Каждый рыцарь может повернуть ход битвы! Езжайте, сэр. Это прямо на юге! Прямо на юг, на юг! А там вам укажут пальцем.
Он еще отряхивался и тяжело взбирался на коня, подведя его к поваленному толстому дереву, а я повернулся и послал коня в галоп.
Впереди небольшой лесок, и едва я вломился туда, как конь зафыркал, тревожно запрядал ушами. Впереди с тревожным карканьем взлетели вороны, на поляне осталось мордой вниз лохматое чудовище, похожее на гориллу. Под ним земля потемнела от крови, но та уже впиталась, только рой мух обсел влажную землю да множество насекомых копошится, жадно хватая темные комочки земли.
Вороны уселись на нижних ветках, толстые, сытые. На меня смотрели с угрюмой и бессильной ненавистью. Я проехал мимо, за спиной послышались хлопки крыльев. Еще один монстр мордой кверху, страшная рана почти переполовинила грудь, а вторая разрубила морду. Такие удары наносит только топор с широким лезвием...
Я привстал в стременах, огляделся. Ага, вон там помяты кусты, ветви обломаны, а карканье ворон оттуда слышнее.
– Быстрее, – шепнул я коню. – Мало того, что и сами потерялись...
За деревьями все вырублено, истоптано, а кустарник смолот в мелкие щепы, вбит в землю. Не меньше десятка трупов в доспехах, явно люди, еще три чудовищных монстра, двое волков, что воровато, совсем по-собачьи копаются во внутренностях трупа.
Я увидел сперва чудовищного коня, а потом и человека в тени орешника. Бернард все еще сжимал топор одной рукой, вторая выглядела чудовищным кровавым месивом. Под ним натекло крови не меньше, чем под разрубленными им монстрами. По всей поляне белели мелкие обломки щита. Похоже, после его потери он еще долго принимал удары на левую руку, там стальная пластина разбита на десятки осколков, да и те погнуты, впились в израненную, порубленную руку.
Кровь застыла на лбу, затекла в глазную впадину, запеклась темной коркой на щеке и на губах. Я соскочил на землю, опустился перед Бернардом на колени.
Тяжелые веки дрогнули, поднялись, словно подъемные мосты. Глазные яблоки были залиты кровью. С губ сорвалось:
– Кто... Это ты, Дик?
– Я! – вскрикнул я ликующе. – Бернард! Ох, Бернард...
– Я почему-то думал, – донесся слабый шепот, – что найдешь меня именно ты...
Голова его откинулась, а пальцы на рукояти топора разжались.
Я едва не проехал мимо, Бернард снова потерял сознание и уже не указывал дорогу. К счастью, уши уловили быстрые удары железа по железу. Священник и принцесса уже закончили врачевать Рудольфа и Асмера, принцесса как простая крестьянка быстро и умело чинила порванные кафтаны. Отыскался и Ланзерот, он уже, не гнушаясь работой деревенского кузнеца, разложил походную кузницу и торопливо выравнивал погнутые доспехи. Сильные удары молота разносились далеко в чистом воздухе и при полном безветрии, а если услышал я, с моим притупившимся слухом от мощного долби-саунд, то услышат и монстры.
Принцесса ахнула, ринулась нам навстречу. Я торопливо слез, но еще раньше возле Бернардова коня оказались Ланзерот и Рудольф. Раненого богатыря бережно сняли, священник тут же забормотал молитвы, Ланзерот срезал остатки камзола, перехватил лезвием ремешки, освободив от доспехов. Принцесса быстро покрыла могучий торс зеленой, дурно пахнущей мазью. Раны показались ужасными даже мне, который хоть и насмотрелся хроники дорожных событий, но свято верит в девять-один-один и чудо-хирургов с компьютерной технологией.
Завтракал я в седле, ибо Бернарда немедля погрузили в повозку. Асмер вскочил на передок, щелкнул кнут, волы сдвинулись с места и зашагали, спокойные и равнодушные ко всему, как наступающее всеобщее потепление планеты.
