– Да, – сказал я убито, – да... Но... где та девушка?
– Дурак, – повторил Бернард с отвращением. – Так ничего и не понял. Вон она, посмотри!
Я оглянулся, ноги подкосились. Шагах в десяти дальше по тропе лежала вниз лицом, раскинув руки, красноволосая девушка. Пышные волосы рассыпались по спине, закрыв ее целиком. Пальцы в предсмертном усилии вцепились в землю. Холод страха вонзился во внутренности, когда я увидел, как глубоко она вонзила пальцы в твердой сухой грунт. Справа из шеи торчит оперенный кончик короткой стрелы.
Бернард подошел, грубым пинком перевернул ее вверх лицом.
– Иди сюда, дурак!
На меня взглянуло мертвенно-бледное прекрасное лицо. Прекрасное лицо не молодой девушки, а красивой зрелой женщины. Ее рубашка порвалась на груди, но я на этот раз не мог оторвать взгляда от красивого рта... полураскрытого... откуда высунулись длинные клыки.
Я потрогал ноющую шею. Кровь уже не течет, кончики пальцев нащупали ранку, закупоренную сгустком крови.
– Она... что же?
Бернард рыкнул:
– Да, дурак, да! Хуже того, она была послана именно за тобой. Я видел ее, прошла мимо меня в трех шагах. Ланзерот тоже видел. И она нас видела. Это он сказал, что проверит, зарядил арбалет серебряной стрелой и помчался по ее следу. Успел, она уже почти прокусила главную жилу! Еще чуть – и тебя б уже ничто не спасло. Ни один лекарь не умеет останавливать кровь из этой жилы.
– Господи, – прошептал я в страхе и чуть было не перекрестился. – Из артерии, конечно... Спаси и сохрани! Что это?
– Женщина, – ответил Бернард зло. – Просто женщина. Одни женщины пьют из нас кровь всю жизнь, просто мы не замечаем, а если и замечаем, то... привыкли, мол, семейная жизнь, а другие вот так сразу... Этих бьем. Если замечаем, конечно.
– Спасибо Ланзероту, – прошептал я. Плечи зябко передернулись, когда представил, что Ланзерот еще бы чуть помедлил. Или промахнулся бы, стреляя на скаку. – Хорошо, что он сразу...
– Он не сразу, – ответил Бернард. Глаза его зло блеснули. – Кто ж думал! Когда он поскакал за вами, он крикнул, что ты наверняка уже мертв.
– Но я, слава всевышнему, уцелел.
Бернард пробурчал:
– Одного не пойму, почему послали за тобой? Правда, послали слабенькую. С одной стороны – тебя сильным противником не считают, но с другой стороны – почему тебя, а не меня?
Мне почудилось в злом голосе старого воина оскорбленное достоинство.
Горный хребет, что последние дни надвигался с астрономической неспешностью, теперь перегородил мир. Все эти недели он вырастал незаметно, как нестерпимо медленно превращается во взрослую собаку щенок, но теперь горная цепь заслонила полнеба. Сегодня вечер еще не наступил, а волы уперлись рогами в каменную стену.
Я смотрел на коричневые камни с волнением. По ту сторону – грозное королевство Зорр, а здесь земли не то благородного Арнольда, не то благородного Алексиса – мы едем как раз на стыке их земель, – но дыхание неистового Зорра чувствуется даже здесь. Деревья не стали мельче, все такие же картинные великаны, но здесь леса растут вольно, на просторах, ветви в стороны без помех, поляны одна за другой, солнечный свет падает на ярко-изумрудную траву.
Иногда, правда, деревья по какой-то причине собираются в тесные группки, держатся плотно ствол к стволу, словно заняли круговую оборону. Стволы обычно покрыты толстым зеленым мхом, могучие корни вспучивают землю. Конь обходил их опасливо по широкой дуге.
Волы печально щипали траву на поляне, посреди которой собрались спина к спине громадные валуны. Даже вершины под толстым слоем мха, что меня смутно встревожило, ибо под прямыми лучами солнца любой мох должен высохнуть и отвалиться пересохшими комьями.
Поляны здесь шире, сливаются в широкие просторы. Уже деревья выглядят одинокими островками среди высокой травы и ярких цветов.
Горная цепь кажется старой, древней. Видны темные провалы гротов, пещер. Виноград и лианы цепляются за каждую щелочку, чтобы укрепиться, поднимаются выше и выше, разламывая корнями камни.
С карнизов срываются небольшие водопады. Ручьев немного, но, прыгая с уступа на уступ, они сверкают как драгоценности, разбрасывают многоцветные радуги. В одном месте я рассмотрел даже двойную радугу, что сулит удачу. Над радугой кружил орел, но его разглядеть я не успел: орел метнулся в сторону, вниз, я увидел выпущенные когти, и орел исчез за выступом скалы.
Ланзерот распорядился:
– Асмер в дозор! Всем отдыхать, с утра начнем...
В последнюю ночь на этой стороне горного хребта, отделяющего земли Сакранта от грозного королевства Зорр, все, даже Ланзерот, желали мне крепкого и безмятежного сна. И, конечно, сновидений. Увы, чем ближе граница с Тьмой, тем сны мои кошмарнее, я от кого-то убегаю, прячусь, таюсь, отбиваюсь, ноги ватные, зато монстры быстрые.
В этот раз за мной тоже гонялись, били большими дубинами, я дважды просыпался, чувствовал, как сильные руки Бернарда укрывают одеялом из шкур, потом послышался нежный голос принцессы. Она не то напевала, не то говорила что-то ласковое, и меня сразу обуял восторг, монстры измельчились и сгинули, иные просто растаяли, как тени, а я взлетел свободно и мощно, звездное небо совсем рядом, внизу темная холодная земля, меня понесло на юг, как ураганом, я устрашился на миг, потом понял, что ураган и есть я, возликовал так, что едва не проснулся. Огромным усилием заставил себя успокоиться, опустился и отыскал наш лагерь. Я сам, вернее, мое тело лежит, наполовину укрытое одеялом, ноги торчат, голова сползла с седла, щас начну храпеть, а от собственного храпа тут же проснусь.
Сцепив зубы, рывком взлетел, поспешно огляделся. Ночь темна, как свежеуложенный асфальт, глаза привыкают медленно даже к яркому свету звезд. Но костры с такой высоты видны ясно, ярко. Если приблизиться...
Я успел только подумать, а ветер зашумел в моих призрачных ушах, через мгновение я уже завис подобно «Черной акуле» над ближайшим костром.
Собрав волю в кулак, я взлетел, как ракета фейерверка-, по широкой дуге метнулся к следующему костру. Этот за три-четыре мили, горит ярко, и, судя по широкому пятну, там большой отряд. Я с трудом пересилил охотничий инстинкт и заставил себя вернуться к своему костру, а оттуда пошел по кругу. Глазные яблоки трещали от напряжения, я до рези всматривался во все овражки, буераки, балки, где может скрываться засада. Теперь уже может, ведь кольцо вокруг нас стягивается туже, к тому же мы совсем близко к королевству, перехватить проще.
Я уже пролетел над одним местом, но странное чувство заставило зависнуть в воздухе. В густой траве, если присмотреться, едва-едва заметны сверху серые холмики, я бы так и посчитал их серыми холмиками, но на этих холмиках трава не растет, будто это не земляные холмики, а дорожные плащи на крупных мужских телах. Если б не плащи, блеск металлических доспехов выдал бы сразу. Похоже, здесь уже самые опытные и умелые. И залегли именно в том месте, где Ланзерот наметил маршрут на утро.
