То, что для американского генерала означало бы конец карьеры, советскому маршалу принесло бессмертие.
16 апреля Жуков начинает беспрецедентную наступательную операцию. Великую – по своим масштабам – и трагическую, если исходить из колоссальных потерь. В штурме Зееловских высот примет участие два с половиной миллиона советских солдат.
В этот миг Жуков понимает – пришел его звездный час. Этот штурм – венец его блистательной военной карьеры. Он не прочь даже немного поиграть с противником. Вечером накануне наступления он придумывает эффектный ход. Жуков вызывает своего переводчика и протягивает ему секретный приказ о наступлении, который он только что подписал. «Возьми это и зачитай приказ по громкоговорителю на немецком языке. Чтобы они там услышали», – говорит он переводчику.
Свидетельствует Штефан ДЕРНБЕРГ, который в 1945 году был военным переводчиком: «Я был, может быть, иногда недостаточно дисциплинированным, во всяком случае я сказал: «Товарищ генерал, этого нельзя делать, это же значит выдать военную тайну». Он посмотрел на меня и сказал: «Ничего, лейтенант. Теперь можно. Это – в последний раз…»
2 мая 45-го года маршал Победы Георгий Жуков стоял на ступенях поверженного Рейхстага. Здесь его и запечатлел фотограф. Быть может, это был самый счастливый момент всей его жизни.
Еще не извлекли из подземного бункера фельдмаршала Кейтеля, с которым Жуков подпишет несколькими днями позже Акт о безоговорочной капитуляции. Еще на берлинских окраинах сохраняются очаги сопротивления, но в воздухе уже пахнет победой.
Принято считать, что это был запах весны. Однако участники штурма Берлина вспоминали другое. Для них в Берлине победа тогда пахла гарью, распустившейся липой и приторно сладковатым запахом разлагающихся тел, от которого нигде не было спасения. Полмиллиона советских солдат остались лежать на берлинских улицах. Похоронные команды валились с ног от круглосуточной изнурительной работы, а трупы все несли и несли. Трупы тех, кто не дожил до победы всего несколько дней.
Вспоминает Лотар ФОЛЬБРЕХТ, который в 1945 году был жителем Берлина: «Берлин был затянут гарью. Многие дома, пострадавшие от бомбежки, еще долго горели. И, конечно, было очень много трупов – и немцев, и русских солдат… Их убирали, стаскивали в одно место. Потом куда-то увозили хоронить, но трупный запах преследовал нас везде».
То, что война закончилась, времена изменились и Сталин больше не нуждается в прорывах глубоко эшелонированной обороны, молниеносных бросках и наступлениях, в которых Жуков был незаменим, маршал Победы почувствовал очень скоро.
Уже через год по кремлевским коридорам поползет слух: Жуков-то, оказывается, вор. Бриллианты, мол, вывозит килограммами, картины из Дрезденской галереи – десятками, а еще мебель, ковры, антиквариат. Да и живет там у себя в Германии как барин. Не по-партийному поступает товарищ Жуков. Чтобы проверить сигнал, сотрудники Госбезопасности проникают на дачу к маршалу для негласного обыска.
Вот что рассказывает об этом бывший офицер ГРУ Виктор СУВОРОВ: «Чекисты пишут отчет о том, что они увидели на даче Жукова. Так вот, на этой даче был только один предмет, сделанный в Советском Союзе, – это коврик на входе на дачу, чтобы ноги вытирать. Все остальное – трофейные ружья, ковры, гобелены XVII века фламандских мастеров, золотые украшения, шкурки животных, совершенно невероятный список, я его приводить не буду, он известен, но список совершенно жуткий. Ну, и бриллианты там, и сумочки золотые, и золотые вещи с драгоценными камнями, и прочее, и прочее».
Но это были результаты всего лишь негласного обыска. А теперь обратим внимание на этот документ. «В Ягодинской таможне (близ Ковеля) задержано семь вагонов, в которых находилось 85 ящиков с мебелью. При проверке документации выяснилось, что мебель принадлежит маршалу Жукову».
Эта выдержка из рапорта начальника какой-то захолустной таможни за подписью Булганина немедленно попадает на стол уже к самому Сталину.
Еще совсем недавно поверить в то, что рядовой таможенник осмелился бы на пушечный выстрел приблизиться к тому, что овеяно грозным именем Жукова, было невозможно. Но вот уже вовсю роются в личном имуществе маршала Победы. По сигналу бдительного таможенника назначается расследование. Казалось бы, это недоразумение, но… Жуков Сталину уже больше не нужен. Более того, Жуков слишком популярен в народе и, кажется, всерьез верит в то, что без него войну Советский Союз бы не выиграл… И вот проходит всего год, а Жуков, под тяжелым взглядом которого трепетали маршалы, который порой позволял себе перечить самому Сталину, вынужден теперь писать объяснительные и оправдываться.
В постановлении Политбюро ЦК ВКП (б) 1948 г. можно прочитать удивительную запись: «Товарищ Жуков, злоупотребляя своим служебным положением, встал на путь мародерства, занявшись присвоением и вывозом из Германии для личных нужд большого количества различных ценностей».
А этот документ долгое время хранился в закрытом фонде Архива ЦК КПСС. В объяснительной записке маршал Жуков униженно кается: «Я признаю серьезной ошибкой то, что много накупил для семьи и своих родственников материала, за который платил деньги, полученные мною как зарплату».
Объяснительная не помогла. Так вот, оказывается, каков он, маршал Победы! Зарвавшийся хапуга и мародер. Долгое время это обвинение серым пятном лежало на имени Жукова. Даже безоговорочные поклонники маршала этот эпизод его биографии стыдливо пролистывают: мол, был грешок… А между тем маршал все перечисленные ценности действительно мог купить.
В этом уверен военный историк Алексей ИСАЕВ: «Вообще говоря, Жуков обладал достаточными денежными средствами, чтобы купить все то, что ему приписывают. Человек, находящийся на должности командующего фронтом, мог купить все что угодно. Он был по нынешним меркам миллионером. Он был избавлен от необходимости что-то там растаскивать самостоятельно, это совершенно точно, поскольку какие-то ковры, мебель, еще что-то он мог в разоренной и испытывающей острую нехватку всего Германии купить за бесценок».
4 октября 1957 года. Севастополь. Ровно в 16 часов отсюда отправляется крейсер «Куйбышев». На борту – маршал Советского Союза, министр обороны Георгий Жуков. Он направляется в Югославию для официальной встречи с президентом страны Иосипом Броз Тито. В течение трех недель Жуков ведет переговоры, посещает военные и стратегические объекты. И только в день отплытия он узнает: крейсер «Куйбышев» без его ведома покинул порт Югославии. Мало того, с капитаном корабля даже нет связи… Жуков еще не подозревает, что он уже не является министром обороны, что в Домах офицеров и солдатских клубах сорваны со стен все его портреты, а бывшие подчиненные обвиняют его в политических интригах.
Москва. 28 октября 1957 года. Пленум ЦК КПСС. На повестке дня всего один вопрос – культ личности министра обороны Советского Союза Жукова. Первым с докладом выступает его заместитель Иван Конев. Он обвиняет Жукова в бонапартизме и политических интригах. После него будут доклады Рокоссовского, Ворошилова, Чуйкова, Булганина. Все они поддержат маршала Конева и на голосовании единогласно решат – снять Жукова со всех постов и отправить его на пенсию, нарушив при этом закон, согласно которому маршалы Советского Союза должны служить пожизненно.
