Можно лишь предположить, что металлические орудия труда были сделаны чукчами из деталей этих отработавших свою программу роботов, по всей видимости, прибывших с другой планеты. Впрочем, не исключено и то, что кто-то завез железо в этот район.
«Те же эвенки, — продолжает Александр Петухов, — в своих воспоминаниях, правда, очень отдаленных, говорили о вимане. Об этом говорили и в Индии. Оказывается, давным-дав-но к ним прилетала вимана — железная птица с крыльями, а под крыльями у нее жил огонь. Вимана садилась рядом со стойбищем, похищала людей и улетала на юг. А к югу от стойбищ чукчей и эвенков лежит Индия».
Интересно, что царство грибов с древних времен прямо или косвенно влияло на развитие и становление человечества. После покорения Египта древние римляне распробовали грибы трюфели и стали их массово закупать в Африке и на Ближнем Востоке. Трюфели стали символом роскоши и менялись на золото. Аксессуары соответствовали ценному продукту. Для приготовления трюфелей древние кулинары использовали золотые жаровни — сегодня такого не может позволить себе ни один ресторатор в мире, даже самый успешный.
В XV веке итальянцы вдруг обнаружили, что деликатесы не надо везти из Африки — они растут прямо под ногами. А искать их можно с помощью собак или свиней. С последними проще — их не надо натаскивать на грибы. Свиньи чувствуют трюфели за двадцать километров, бегут и откапывают, чтобы полакомиться. Поисковых свиней водят на поводке. Как только животное делает стойку, его отвлекают от грибного деликатеса поглаживаниями или заранее припасенным лакомством.
В России тоже растут трюфели. Но зачем что-то искать под землей, когда не менее вкусные грибы можно найти на поверхности? Вот что рассказала Ирина Уханова: «На бузине вы можете найти гриб, похожий на ухо, — его называют «иудино ухо», он родственник китайских черных грибов муэр. Этот грибок можно просто с дерева оторвать и пожевать. У него желеобразная, хрящеватая консистенция, будто бы жуешь куриный хрящик. Он приятный на вкус».
В 2008 году одно из авторитетных западных изданий опубликовало большую статью о русских грибниках. Суть сводилась к тому, что Россию умом не понять, поскольку наши грибники едят гриб под названием строчок и хорошо себя чувствуют. А ведь «строчок» на Западе занесен в реестр особо опасных ядовитых грибов. У Ирины Ухановой есть на этот счет своя версия: «Вероятно, это связано с тем, что там иные погодные условия: средняя температура больше, а при тепле яды накапливаются сильнее. Но все равно нужно помнить: строчок ядовит, и обязательно долгое отваривание — не менее 20 минут. И желательно не стоять около кастрюли и не вдыхать эти пары. Это тоже может не очень приятно закончиться. Но гриб очень вкусный, и наши грибники его едят — переубедить невозможно, я сама пробовала».
Грибы наряду с бактериями занимают особое место. Они легко растут на питательных средах. С одной стороны, это хорошо. Можно делать вино, квасы, кисломолочные продукты, а в медицинской сфере создавать антибиотики. Наталья Ильяшенко, доцент Московского государственного университета пищевых производств, поясняет: «Это полезное применение аскомицетовых грибов. В то же время эти грибы, размножаясь на сырье, на полуфабрикатах в технологическом процессе, на готовых пищевых продуктах, вызывают плесневение. Они не просто используют питательные вещества, они выделяют продукты метаболизма, которые токсичны для нашего организма. И где-то 75 процентов метаболитов являются канцерогенными, то есть стимулирующими образование раковых опухолей».
Грибок aspergillusflavus поражает злаковые культуры и различные орехи. Впервые о нем заговорили в прошлом веке, когда стали массово гибнуть домашние птицы. «Эта тема возникла еще в 1970 году, — развивает свою мысль Наталья Ильяшенко, — когда в Великобритании погибло порядка ста тысяч — огромное поголовье — индюшек, в корм которым, как выяснилось, добавляли арахис или муку из арахиса, пораженного желтым аспергиллом. Это тоже аскомицетовый гриб».
Подобные плесневые токсины еще называют микотоксинами («микос» в переводе с греческого — гриб). И, по словам Натальи Ильяшенко, «эти микотоксины не вымываются из организма, а накапливаются. И поэтому, собственно говоря, рак и является болезнью века. Не только это пища богов — но и болезнь века в связи с тем, что пища, которую мы едим, не всегда соответствует санитарным нормам».
Известно, что дрожжи, которые применяются в виноделии, пивоварении и хлебопечении, — это тоже грибы, только одноклеточные. Можно сказать, что дрожжи — самый древний одомашненный гриб. Археологи нашли среди руин древнеегипетских городов жернова и пекарни, а также изображения пекарей и пивоваров. Предполагается, что уже три тысячи лет назад наряду с выпечкой пресных лепешек египтяне овладели технологией создания дрожжевого хлеба.
Но может ли употребление дрожжевого хлеба вызывать накопление микотоксинов в организме? В последнее время можно увидеть много статей с жуткими названиями: «Дрожжи-убийцы» или «Дрожжевой хлеб смертельно опасен». Откуда взялась эта паническая волна? Ведь дрожжи содержат множество ценнейших компонентов.
В российских аптеках издавна продавались пивные дрожжи, которые обогащают кровь и улучшают обмен веществ. Вот что рассказала Александра Кудряшова, доктор биологических наук: «Во время блокады в Ленинграде дрожжи широко использовала Военно-медицинская академия имени Кирова. Ее специалисты назначали раненым солдатам по пятьдесят-триста граммов дрожжей в день. Это помогало заживлять раны, компенсировать дефицит белка в организме и быстрее выздоравливать». Но пивные и хлебопекарные дрожжи принадлежат к одному и тому же семейству грибов.
В 60-е годы прошлого столетия Александра Кудряшова, работая на одном из секретных полигонов страны, заболела лучевой болезнью. «Я заболела через девять с половиной лет, — рассказывает она. — Резко снизился иммунитет, я стала подвержена микробиальным заболеваниям, которые трудно проходили, нарушилась координация движений, и я была на грани гибели. Спасли меня… фикусы».
По совету врачей Александра сменила место работы и стала изучать свойства хлебопекарных дрожжей. Однажды, приехав на хлебозавод, она увидела в фойе огромные семиметровые фикусы. «Я стала спрашивать: «Что вы с ними делаете?» — «Поливаем остатками дрожжей, и всё». Это меня очень заинтересовало. На этих малюток я раньше смотрела с позиции, как их эффективнее убить, чтобы они не портили пищевые продукты, чтобы они не были опасными при длительном хранении винограда и других сахаросодержащих плодов, ягод и овощей. А здесь я на них посмотрела совершенно по-другому».
Александра стала разрабатывать новое лекарство. Она торопилась — чувствовала, что умирает. Поэтому полученный препарат испытывала не на животных, а на себе — сама пила раствор, содержавший более тридцати аминокислот, так необходимых человеческому организму.
«Когда случилась со мною беда, уже никакие лекарства не помогали, я была в критическом состоянии, я вспомнила об этом растворе. Сделала раствор, который пила три месяца. Трех месяцев мне было достаточно, чтобы восстановиться после лучевых повреждений», — заканчивает свою историю Александра Кудряшова.
