Тэд посмотрел на цветы. Неловко изучил Пенни.
– Я его никогда не видел. Но я провожу здесь не так много времени. Полагаю, у нее должен быть садовник.
– Она сама ухаживает за садом, с нашей с Баширом помощью, – произнес голос с акцентом.
Машего была дома. Тихая, как полуночная смерть, она подкралась к нам сзади.
– Мы пытаемся справляться, – продолжила она – теперь я был уверен, что это она, – но, как вы можете видеть, без ее указаний мы теряем почву.
Я этого не видел. Но мои познания в растениеводстве, фермерстве, садоводстве и тому подобных вещах ограничиваются тем, что я обладаю чемпионскими смертоносными руками. Просо и кудзу гибнут, если я хочу, чтобы они росли.
– Кто эта девочка? – спросила Машего. – Она весьма симпатичная. Несколько татуировок в стратегических местах сделают ее сногсшибательной красавицей.
Я всем сердцем надеялся, что татуировки никогда не войдут в моду. Один взгляд на Констанцию Альгарду мог послужить достаточным предупреждением, что каждого любителя боди-арта ждало жуткое будущее.
Паленая любезно уделила минутку Доллару Дэну, пока я рассказывал о Пенни. Покончив с этим, я предложил Машего:
– Если хочешь, я найду надежного помощника для сада.
Я думал о Плоскомордом Тарпе. У этого парня есть удивительные таланты.
Стоило мне обратить внимание на сад, и я уже не мог от него оторваться. Он был не просто красивым и ухоженным: расположение растений свидетельствовало о тонком вкусе. Именно это привлекло Пенни.
В который раз после знакомства со Страфой мне пришлось пересмотреть свою оценку члена ее семейства.
– Нет необходимости, сэр, – ответила мне Машего. – Мастер Барат договорился о приходящей помощи.
– Разумеется. – С людьми, которые подкрепят его уверенность. – Хорошо. Итак, Паленая, любовь моя. Ты меня выследила. Это столь критично?
– Критично? Вряд ли. Простой отчет об общем продвижении дел. Лазутчика Фелльске заключили под стражу. Достаточное количество красных беретов перевесит любое личное преимущество.
Включив допросный режим, я поднял бровь.
– Аналогичным образом была обнаружена и окружена Элона Мьюриэт. Сейчас она также должна быть на пути в Аль-Хар.
Сквозившее в ее голосе самодовольство позволяло предположить, что Паленая считала себя ответственной за это достижение. А что-то в позе Доллара Дэна свидетельствовало о том, что он сильно сомневается, будто крысюку следует испытывать гордость по такому поводу. Крысюки и закон были естественными врагами.
Подмигнув Дэну, Паленая присела на корточки и принялась почесывать Каштанку за большими висячими ушами. Каштанка не просто терпела – она испытывала наслаждение. Будь эта псица кошкой, она бы замурлыкала.
Пять секунд спустя все собаки, кроме любимицы доктора Тэда, ввязались в любовную потасовку.
Каштанка отступила и уселась возле меня, предоставив подчиненным радоваться жизни.
– Собаки – один из добрых подарков богов, – заметил доктор Тэд. – В их присутствии мы всегда чувствуем себя более расслабленными и довольными.
– Лично я по природе своей не собачник. У меня никогда не было пса. Но я тебя понял.
Похоже, мои слова удивили и Тэда, и Каштанку. Лицо доктора выражало почти жалость. Каштанка, с поправкой на песью натуру, выглядела всерьез сконфуженной.
– Дэн отправил ребят на слежку, – сообщил я Паленой. – Мы бездельничаем в ожидании новостей. – И я рассказал ей всю историю.
– Порочная Мин просто встала и убежала?
– Она достаточно хорошо притворялась, чтобы обмануть кое-кого. – Я кивнул на Тэда. – Но уверен, бегать ей не под силу.
Тэд со мной согласился.
– Она потеряла много крови и не могла уйти далеко.
Он отвлекся.
Пенни тоже начала играть с собаками. Она им понравилась. Девчонка полностью завоевала сердце Машего, непрерывно болтая о великолепии сада Метательницы Теней. Она хотела заняться садоводством на нашем крошечном заднем дворе. Я мысленно пожелал ей удачи. Эти несколько квадратных ярдов представляли собой пустыню, куда отправлялись умирать сорняки.
Доктор Тэд и Машего смотрели на Пенни с таким же восхищением, какое та проявляла по отношению к цветам.
Паленая подмигнула мне, забавляясь отцовскими мыслями, которые, как она знала, мелькали в моей голове. Не исключено, что она про себя сочиняла хокку о карме.
Раз уж они все тут собрались, а я об этом вспомнил, я попросил доктора Тэда и Машего навестить моего партнера.
Они не стали отказываться, хотя Машего, вероятно, понимала риск. Я почувствовал ее нежелание. Однако доктор Тэд лишь спросил:
– Следует ли мне так надолго оставлять Констанцию?
– Основную часть времени займет дорога. Старые Кости умеет спрашивать. Сразу переходит к сути дела. И он мастер находить улики и выявлять связи, о существовании которых вы даже не догадываетесь.
Тэд спросил, куда идти. Я проинструктировал его, одновременно наблюдая за Машего. Она не хотела в этом участвовать, но боялась, что, отказавшись, будет выглядеть виновной. В чем-то.
45
Киога Сторнс торопливо вошел в калитку и замер в десятке футов от крыльца, пораженный увиденной толпой. Он выглядел несчастным сам по себе, а не из-за встречи с нами.
– Барат здесь?
– Он наверху у матери, – ответил я. – Что случилось?
– Лунная Плесень. Ее похитили. Возможно, убили. Но не исключено, что им нужна была Лунная Гниль, а они ошиблись.
– А? – Я заметил, что он местами мокрый, местами грязный, а его одежда потрепана. – На вас тоже охотятся?
– Э-э… Проклятие. Может быть. Я об этом не подумал. Напади они на десять минут раньше, заполучили бы и Костемола. Он ушел, потому что за ним явился один из его внуков. Срочное семейное дело.
Паленая посмотрела на меня. Пенни тоже. Они хотели знать, как я поступлю, но по разным причинам.
– Хочешь приступить? – спросил я Паленую.
– Уже. – Она стронулась с места.
– Эй! Что происходит? – выпалил Киога.
– Она проследит ваш путь обратно к месту происшествия. Затем проследит путь Лунной Плесени, чей запах запомнила на поминках Страфы. И будет очень осторожна, чтобы не привлекать внимания.
Это я произнес вслух. Хотел, чтобы Паленая меня поняла. Она махнула рукой: ну да, ну да.
Пенни и Доллар Дэн решили, что тоже хотят участвовать. Я шумно запротестовал. Пенни замерла, кинула хмурый взгляд на причину суматохи. Доллар Дэн проигнорировал меня, а Паленая не велела ему катиться ко всем чертям.
– Что ж, – заметил Киога. – Да. Это было интригующе.
