– Это почти всегда помогало, – не покривив душой, возразил я. – За исключением части с гибелью. Если достаточно долго и достаточно громко колотить по всему подряд, плохие парни попытаются что-нибудь с тобой сделать. И тогда ты их прижмешь.
– Если только им не хватит мозгов прижать тебя прежде, чем ты их заметишь. И сколько, по-твоему, времени это займет на сей раз?
– А?
Я надулся, словно гигантская лягушка, готовый заявить: посмотри на меня, я все еще жив! Но мне невероятно, необоснованно везло, например, этим утром.
Даже Каштанке нашлось что возразить, вернее, проскулить. Она прислонилась к моему правому бедру. Ну да. Я начал почесывать ее за ушами.
Эти твари селективно отбирали нас на протяжении тысяч лет.
Я осознал, что в некоторых жизненных аспектах практически полностью завишу от своих друзей. В одиночку мне не справиться.
Покойник мог бы провозгласить, что хотя люди – не ройные насекомые, они социальные животные, которым для нормального функционирования нужно быть частью группы.
«Он вроде как был одиночкой».
«Никто не был знаком с ним близко. Он держался особняком».
«Он всегда казался приятным человеком, тихим, но я никогда не замечал, чтобы у него были друзья».
Так говорят соседи, наблюдая за красными беретами, вытаскивающими на улицу тела.
Но еще ужасней, когда они извлекают из неглубоких могил замученных девочек, а человек, показывающий, где хранятся его игрушки, – добрый семьянин, церковный дьякон, отец пятерых детей.
Моя правая рука взорвалась болью. Полсекунды я думал, что это сердечный приступ, настигший меня на пару десятков лет раньше, чем ожидалось, чтобы воссоединить с моей возлюбленной. Потом я догадался, что это не та рука, и заметил, как пятится Пенни Кошмарка, встревоженная и самодовольная одновременно.
Она нанесла удар со снайперской меткостью.
– Какого черта? Зачем ты это сделала?
– Вы снова отключились. Паленая говорит, вас нельзя терять. Она велела мне не давать вам отвлекаться. Делай что нужно, сказала она.
Все отчаянно ухмылялись, включая Машего, но исключая крысюков, которые просто не умели ухмыляться. Они выражали веселье, шевеля усами: аналог человеческого хохота взахлеб.
Часть меня хотела перекинуть девчонку через колено и отшлепать, но предполагалось, что я слишком взрослый, чтобы поддаваться порывам. Кроме того, меня бы наверняка неправильно поняли, и более того, это ни к чему бы не привело. Одним ловким ходом Пенни завоевала множество сердец.
В ближнем бою с ней лучше не встречаться.
Тайная боль моей жизни. Я вечная игрушка в женских руках.
Даже Каштанка сочувствовала мне только для вида.
46
Итак, мы стояли перед зданием, в котором залегла Порочная Мин. Предположительно.
– Какая помойка. – Доктор Тэд самовольно присоединился к нам после осмотра Метательницы Теней. И это правда была помойка. Я задумался, не следовало ли сначала навестить Лунную Гниль.
Пенни, Барат, Машего и Доллар Дэн с его ребятами согласились с Тэдом. Только член отряда Огонь не смог высказать своего мнения. Он отправился в штаб-квартиру Джона Растяжки, чтобы собрать стаю крысюков, которые будут охранять Кивенс после того, как установят ее местоположение.
– Ага, – проворчал я. – Никогда не видел хуже.
Это было кирпичное строение с наполовину обвалившейся крышей. Большую часть досок ободрали и сожгли, а металл сдали в утиль. Странно, что никто не стащил кирпичи.
– Должно быть, мародеров что-то отпугивает, – предположил Барат.
Я не увидел поблизости выцветших костей. Наверное, защита была умеренно искусной.
– Если здесь действительно живет Мин, этого вполне достаточно. Я бы не стал без необходимости с ней связываться.
– Возможно, – уступил Барат. Но это означало, что Мин прожила здесь достаточно долго, а не явилась недавно из царства демонов.
Собаки не хотели приближаться к зданию.
– Мы уже видели подобное, – сказал я.
– Там, где детишки проводили свои эксперименты с жуками, – кивнул Барат.
Дело было в заклятых руинах с тайными подвалами. Кип, Кивенс и компания увлеклись столь общественно полезной задачей, как создание гигантских жуков. Как будто нам мало уже имеющихся великолепных тараканов, способных закинуть на спину и утащить маленького ребенка.
Я рассказал эту историю остальным.
– Мало-мало обманывать, – высказался Дэн.
– Может, слегка преувеличил. Но спроси любого, кто там был. Жуки оказались крупнее этих дворняг.
– Мой не спорить, Гаррет. Слышал такие истории от других. К сожалению, мой там не был. – Он посмотрел на Пенни.
Она кивнула.
– Они были крупные и жуткие. Я очень рада, что детишки не создали гигантских пауков.
– Многие так говорят, – усмехнулся Барат. – Представь верблюжьего или бананового паука размером с тех жучков.
Секунду мы все испытывали благодарность.
Должно быть, гигантские пауки – универсальный человеческий кошмар.
– Слышать, многая жуки оказаться весьма вкусны, – отметил Дэн.
В этом мире половина людей – даже если они не совсем люди – оптимисты.
– Вы собираетесь просто стоять и предаваться воспоминаниям – или мы все-таки займемся делом? – осведомилась Машего. Ее акцент стал заметней. – Меня дома ждет работа.
Я не стал напоминать, что она присоединилась ко мне по собственному желанию.
– И меня, – добавила Пенни.
Я удержался от колкого замечания, что никогда не видел ее работающей. Я понятия не имел, чем она занимается. С другой стороны, вряд ли Паленая или Дин позволили бы ей бездельничать.
– Барат? Есть идеи? – спросил я.
– Мы на месте. А ее здоровье может только улучшиться.
– О.
Вообще-то я мог просто сообщить ее местонахождение Гражданской Страже.
Но у меня имелись вопросы личного характера.
– Может, сделать это, пока солнце и нет дождь? – предложил Доллар Дэн.
Отличная мысль. Сумерки сгущались, хотя дождь задерживался.
– Это был очень длинный день, – высказалась за меня Пенни.
И вряд ли он скоро закончится.
47
Мы могли не волноваться. Порочная Мин оказалась на месте. Но истощенная и без сознания. Тэд ничего от нее не добился.
– Нужно отвезти ее к Покойнику, пока она не способна сопротивляться, – выдала Пенни очевидную идею.
