Они выставили четыре миски с удивительно щедрыми порциями собачьей еды. В горшках Пенни была вода. Кто-то трудился изо всех сил, пока я зарабатывал на пропитание. Так сказать.
В последнее время платили не ахти, а поскольку работал я сам на себя, начальник у меня был сквалыга.
Слегка раскрасневшаяся Пенни погладила пару собак, слишком занятых, чтобы обратить на это внимание, и проворчала:
– Пойду открою дверь.
Не имело смысла высказывать свои опасения Дину. Старикан бесстыдно тратит мои деньги.
– Скажите спасибо доброму человеку, девочки.
Я огляделся, увидел пустыню размером с носовой платок. Когда-то Дин завел огородик, но не смог его сохранить. Паленая постоянно твердила о цветочных клумбах, однако дальше разговоров дело не шло. Она была слишком занята.
Мы с Пенни были слишком ленивы, а мне к тому же было наплевать.
Сады хороши, когда кто-то другой занимается посадкой, поливом, прополкой и прочей скукотищей. Раньше я раз в год посещал Королевские ботанические сады, а познакомившись со Страфой, стал заглядывать туда чаще.
Я вернулся к парадному входу, гадая, не отвести ли назад и лошадей, и успел увидеть, как Пенни закрывает дверь за Долларом Дэном Справедливым, а потом заметил медленно передвигающегося Плеймета с откровенно встревоженной Хагейкагомей, которые свернули на Макунадо с Дороги чародея.
Когда рядом не было никого, кроме девчонки, Плей не считал нужным скрывать свою слабость.
Нужно побеседовать по-мужски с его вялым зятем.
Накопленные улики свидетельствовали о том, что мерзавец мечтал, чтобы Плеймет поскорее отправился на тот свет, оставив имущество, которое можно продать, дабы вложить выручку в идиотские обогатительные проекты. Как он уже поступил с приданым сестры Плеймета.
68
Пенни ждала меня у двери. Я услышал звуки, доносившиеся из кабинета Паленой. Джон Растяжка вещал своим смертельно спокойным, убийственно рациональным голосом. Я подумал, что именно таким голосом он обычно объясняет, почему собирается вас убить. Говорил он один.
Я посмотрел на Пенни, подняв бровь. Она пожала плечами, вытянула руку с пятью растопыренными пальцами и сказала, показав на комнату Покойника:
– Остальные там.
А потом обошла меня, чтобы дождаться Плеймета и Хагейкагомей.
Она знала, что они придут, хотя я ничего не говорил, а они находились вне зоны действия Покойника.
Старые Кости снова подглядывал.
Дин не подал закуски. Возможно, гостям были не очень рады.
А может, ему посоветовали усмирить врожденное гостеприимство.
Я мог только приветствовать подобный подход. Самое время!
Ты отвлекаешься.
И сам этого не осознаю. Я проверил Пенни. Она стояла на цыпочках у глазка. Удовлетворенный, я смело двинулся в кабинет Пулар.
Обстановка там напоминала крысючью забегаловку, не хватало только конопляного дыма и пивных паров. Зато сильно пахло крысами, пахло злостью, за которой скрывался страх.
Паленая сидела за столом и писала. Ее брат стоял рядом, безупречно одетый – для крысюка. Доллар Дэн Справедливый и не знакомый мне мутант ростом почти с меня застыли по обеим сторонам двери. Оставшееся место занимали четверо более мелких, бедных и жалких, а также значительно более серых крысюков. Они были из другого племени.
Существует три вида крысюков. Большинство людей не обращает внимания, но два племени, к которым не принадлежат Джон Растяжка и Пулар Паленая, встречаются редко. Корни отличий кроются в видах крыс, которых использовали для экспериментов творцы-волшебники, а также в их методах.
Существует всего две разновидности обычной крысы: отвратительная и еще более отвратительная.
Крысиные глазки уставились на меня. Я не смутился.
– Кое-кто из этих парней шпионил за мной и Тарой Чейн некоторое время назад.
– Да, – ответил Джон Растяжка. – Раньше они не проявлять такой смелость. Я полагать, здесь отличный место, спросить у них, почему. Спасибо, что вы сообщить.
– Лучшее место для вопросов во всем городе.
Кстати о Таре Чейн: куда она подевалась?
Она на кухне с Дином.
Значит, хотя бы одно из его сознаний не было занято полностью.
Паленая наградила меня самым пронзительным из своих взглядов.
– Тара Чейн? Неужели?
– Лунная Гниль, если хочешь. Нужно же как-то ее звать.
Ее взгляд немного сместился. Вопрос будет записан. И всплывет снова. Я понятия не имел, в чем дело. Она должна была понимать, что с волшебницей проблем подобного рода не возникнет.
– Что они рассказали? – поинтересовался я.
– Прошу прощения за грубое вторжение, джентльмены, – сказала Паленая. – Это Гаррет. Он владелец дома и считает сей факт поводом для злоупотребления.
Самый лоснящийся серый произнес что-то на невнятном диалекте.
Мне их язык столь же непонятен, но я разберусь. Он берет свое начало от карентийского, на котором говорили беднейшие из нищих два столетия назад.
Джон Растяжка ссутулил плечи и кивнул. Покойник включил его в разговор. Крысюк пока не привык слышать голоса в своей голове.
Паленая тоже кивнула.
Вошла Тара Чейн. Она вооружилась моей любимой большой кружкой. В кружке плескалось ароматное «Отборное темное». У меня потекли слюнки.
– Здесь воняет, как в обезьяннике, – сообщила Тара Чейн.
Серые съежились.
Прочие крысюки тоже почувствовали себя неуютно.
Все они знали, кем она является, а возможно, и кто она такая. Ее предки вполне могли поучаствовать в создании их предков.
– Удалось ли нам что-нибудь узнать? – поинтересовалась она. И отхлебнула пива.
– Друг Злобный Лин только начать история, – ответил Джон Растяжка, у которого тоже потекли слюнки.
– Может, ты будешь переводить, Фунт? – предложила Паленая.
– Но…
– Есть более подходящая кандидатура?
– Нет.
Он просто не хотел признавать, что контактирует со столь презренными созданиями.
У каждого из нас есть кто-то, на кого мы смотрим сверху вниз.
– Злобный Лин? – переспросил я.
– Такие имена любить те крысюки. Он и Злобный Пэт – один помет.
Злобный Пэт. Я знал это имя. Серый лидер клана.
До сегодняшнего дня я не имел ничего общего с серыми крысюками. Не представлялось такой возможности.
69
– Вот что мы узнать, – сказал Джон Растяжка. – Их отправлять следить за Гаррет, ведь думать, что отряд мой не замечать других крысюков. Они давно быть вместе с тот заказчик, имя какой они не выдать, может, сами не знать его.
