– Она ищет Маришку, – продолжила Лунная Гниль. – Подумала, что моя сестрица может оказаться здесь, но твой неподвижный приятель сообщил, что ее тут нет.
Значит, Старым Костям удалось немного освободиться. А может, он отложил что-то, дабы заняться более серьезной угрозой.
– Ребята, нам нужно убрать из дома немного бандитов, – сказал я. – Мишень, дружище, у меня для вас есть еще негодяи. Кто-то от Сизе. Кто-то от вашего босса. Кого-то мы поймали сами. Они все связаны с этой жутью. И нам они больше ни к чему. Я буду в целом благодарен, в течение нескольких минут или даже больше, если вы их заберете.
Он вздохнул.
– Одна дорога – в лагеря. Бедные придурки. Большинство из них не вляпались бы во все это, если бы смогли найти другую работу.
Красный берет, способный на сочувствие и сопереживание? Чудеса. Но я и сам хотел попридержать Ниэю. Бедный придурок всего лишь выполнял свою работу.
– Хорошо, – сказал мне Мишень. – Я о них позабочусь. Начальник захочет знать, что вы накопали.
– Как мы и договаривались.
– В письменном виде, если можно. Память такая ненадежная штука.
Память Покойника была совершенной, со звуками, запахами и кинестетическими эффектами.
– Я попрошу Паленую написать отчет. Но мы отсутствовали целый день. Ей потребуется время, чтобы справиться с собственными делами.
Он скептически посмотрел на меня.
– Делайте, что нужно. Но не тормозите. События развиваются быстро.
В этом он был прав. События развивались быстрее, чем мы успевали их осознать.
Мишень и его парни перелезли через мертвую тварь, которая явно сдулась и уже воняла протухшим кальмаром. Протискиваясь мимо Лунной Гнили, стражники изо всех сил старались избегать физического контакта.
– Те, кого нужно выселить, находятся в комнате за дверью справа, – сообщил я. – Засунутые в конец коридора еще не обработаны.
Новое поступление теснилось рядом с кухонной дверью. Дин блокировал этот путь к бегству. В какой-то момент Пенни вернулась на свой пост на первой ступени лестницы, отрезая дорогу наверх.
Я снова выглянул наружу.
Лунная Гниль на крыльце пыталась извлечь кинжал из глаза демона – если это был демон.
– Нужно собрать все это, бросить в большой котел и сварить, чтобы оно не дало потомство, – непринужденно сообщила она.
– Это самка?
– Понятия не имею. Как тут узнаешь? Однако к чему рисковать?
– Вынужден признать, я не совсем вас понимаю.
– Иногда эти твари в момент внезапной смерти выстреливают яйца. Тысячи яиц, которые могут проклюнуться спустя несколько часов. Детеныши напоминают маленьких щетинистых желтых червяков. Они питаются трупом, пока не добудут что-то живое. Мало кто из них выживет, но те, что справятся, будут вести себя подобно личинкам овода.
Оводов я знал. Оводов я помнил. Отвратительнейшие существа. Придумавший их бог был извращенцем…
Я не сразу понял про варку. Полагаю, это убьет личинок.
Некоторых павших на поле боя аристократов обрабатывали, чтобы отправить их останки домой, семье. Мы, простые солдаты, оставались лежать там, где упали. Если только у нас не было заботливых друзей, которым хватало времени закопать тело поглубже, чтобы не добрались падальщики. Или, при наличии топлива, сжечь, обратив нас в пепел и тени.
Интересно, чем шакалы и грифы промышляют сейчас, в голодные времена. Ждут, кто из них подохнет первым?
– Гаррет? Вы тут? – спросил Мишень.
– Я не сплю. Честное слово. Что?
– Там Хармон Колда. Отравитель. Как вам удалось его поймать? Мы за ним много месяцев гоняемся.
Очевидно, без особого энтузиазма. Колда держал аптеку недалеко от конюшни Плеймета. С уличной вывеской, на которой было написано его имя.
– Начальник всегда интересовался списком его клиентов.
Хармон? Неужели? Я не помнил, чтобы кто-либо когда-либо называл Колду не Колдой. Даже его жена.
– Прошу прощения. Он не пленник. Он консультант. Помогает лечить друга, больного раком. Может, когда-то он и занимался ядами. Я постоянно об этом слышу. Но это было раньше. Теперь он хорошо зарабатывает в качестве аптекаря.
Мишень источал туман скептицизма.
– В любом случае предписания Стражи не относятся к тому, что случилось до королевской хартии. Правильно?
– Не думал, что вы такой всезнайка, мистер Гаррет. Но не буду спорить.
Да уж. Если ему действительно требовался Колда, Мишень мог просто подождать снаружи. Рано или поздно аптекарь отправится домой.
Возможно, в действительности Мишень проверял Покойника. Увидев его впервые, стражник забавно притормозил, чтобы посмотреть еще раз. Может, он пытался понять, действительно ли Старые Кости заслужил свою странную репутацию.
Я заглянул Мишени за плечо. И сам задался вопросом, соответствовали ли эти байки истине: сейчас я вообще не чувствовал Покойника.
Это меня беспокоило.
Что на современном карентийском означало: я всерьез тревожусь.
Мы пережили вместе суровые времена, но я не мог припомнить, чтобы способности и таланты Покойника подвергались подобному испытанию.
Он мог уйти.
То есть погрузиться в сон, глубокий и восстанавливающий, а не вечный.
Я не думал, что доживу до этого.
– Если вы настаиваете, я в суматохе не замечу отравителя у дальней стены, – предложил Мишень.
– Спасибо, дружище. – И никаких саркастических комментариев. – Может, вам следует забрать и прочих бездельников. Тех, что в коридоре, которых я собирался придержать. Сейчас моему партнеру не до того. Они нам ни к чему. Он потратил все силы на эту тварь на крыльце.
Что, насколько я знал, было неприкрытой правдой, однако Мишень проявил скептицизм. Я повторил предложение Лунной Гнили сварить монстра. Он снова проявил скептицизм, но уже не столь откровенный. Сегодня Мишень тоже навидался всякого.
– Я этим займусь.
И все же…
Кажется, в основе культурной парадигмы Гражданской Стражи лежит фундаментальное предположение: раскрыв рот, Гаррет начинает врать.
Я знаю. Они так думают обо всех гражданских. Но по отношению ко мне это несправедливо. Они ошибаются по крайней мере в сорока процентах случаев. Каждое мое утверждение следует оценивать по существу и в контексте.
Мишень протиснулся мимо Лунной Гнили, высунулся на улицу и позвал подмогу. Я занервничал всерьез. Если такая толпа народу проникнет внутрь, как я избавлюсь от них без помощи Старых Костей?
Стук в моем бывшем кабинете возобновился с новой силой. Нечто вроде слона, полощущего пасть гравием, проревело проклятие. С потолка полетела пыль.
