– Я провожу вас в гостевые апартаменты, сэр. Ваши коллеги будут размещены в фойе.
Гостевые апартаменты? Коллеги? Я оттолкнулся от стола и поднялся, по пути прихватив булочку.
Не успел я выйти из комнаты, как смертельно уставшие близнецы начали собачиться. Маришка боролась с последствиями ужаса, который считанные секунды назад обнаружила на своей тарелке.
Я проверил псиц. Они спали единым мохнатым клубком. Ни один глаз не приоткрылся. Животы у всех заметно округлились.
– Спасибо, – сказал я Денверсу.
Он кивнул и жестом пригласил меня следовать за ним.
Гостевые апартаменты располагались в задней части дома, возле кухни, и едва вмещали кушетку. Снаружи на двери имелась щеколда, которую я предпочел не заметить. Добрый Денверс ушел, не закрыв ее.
Я давно так не уставал. Я настолько обессилел, что даже не подумал, что мое ночное отсутствие может кого-то встревожить.
86
– На сегодня есть план? – спросила Тара Чейн, ковыряясь в тарелке и делая вид, что я по-прежнему главный. – Отличный от того, чем мы занимались вчера?
– Мы хорошо поработали. Расшевелили всякое. Сделали разное.
Денверс приготовил отличный ланч. Интересно, чем можно приманить его на место Дина? Пора старику отойти от дел и расслабиться.
Вообще-то шансов не было никаких. Денверс находился именно там, где желал находиться.
Сестры заключили внешнее перемирие. Тара Чейн обращалась с близняшкой как со свирепой сторонницей в нашем совместном предприятии.
Я не мог забыть о прошлых событиях, но у сестричек с этим проблем не возникало. Что значит многолетняя практика.
Я понимал, чем мотивирована такая перемена.
По улицам блуждал разъяренный профессиональный убийца, которого могла интересовать Лунная Плесень. Ей требовалось пересмотреть свое место в заговоре.
Я был слишком слаб, чтобы думать о чем-либо, кроме болей в теле, непривычном к столь продолжительному нездоровому использованию.
Боль – свидетельство того, что физические упражнения идут во вред. При помощи боли природа велит нам остановиться.
Ох-хо-хонюшки.
– Я думал отправиться к Констанции, собрать всех вместе, узнать, кто что выяснил, а потом решить, что делать дальше. Уделив особое внимание магистру Безме и Орхидии Хедли-Фарфоул.
Вероятно, мне следует также навестить Морли и Белинду и заглянуть домой на случай, если кто-то узнал что-то интересное. Предполагалось, что на нас шпионят самые разные люди. А может, Покойник оклемался.
Близняшки крякнули в унисон.
– Я рассчитывала на что-то более конкретное, – заявила Тара Чейн. – Предпочитаю планы сложнее, нежели «Давайте побьем по кустам палками и посмотрим, что оттуда выскочит».
Она посмотрела на сестру, будто ожидая, что та внесет свою лепту.
Маришка промолчала.
С тех пор как мы ее захватили, Лунная Плесень проводила много времени в полусне, совсем как я. Быть может, нам следует стать парой. Но парой чего?
Денверс позволил собакам остаться в фойе – на улице снова было сыро. Он не возражал против приоткрытой двери, чтобы псицы могли делать свои дела снаружи.
Они залаяли, не встревоженно и не воинственно. Денверс отправился посмотреть, вернулся и сообщил:
– Какие-то люди к мистеру Гаррету. Говорят, его помощники.
– Впусти их, – велела Тара Чейн. – Узнай, не голодны ли они. Только если их не слишком много. Мы не можем накормить целый клан.
– Их двое, мадам. И у нас нет подходящей мебели.
Его слова подсказали мне, что это за посетители.
И точно, Денверс вернулся с Пулар Паленой и Долларом Дэном Справедливым. Паленая отклонила предложение пообедать. Дэн выглядел разочарованным. Он был настоящим крысюком, а настоящие крысюки всегда готовы немного подкрепиться. Никогда не знаешь, как скоро выпадет следующий шанс.
Я подивился, что Паленая отыскала нас даже в сырую погоду. Возможно, у меня начал развиваться синдром Лазутчика Фелльске.
Сперва она наградила меня злобным, обвиняющим взглядом, но передумала, принюхавшись и обнаружив, что я невиновен. Понятия не имею, с чего ей ревновать к Таре Чейн. Подозреваю, женщины всегда ждут от нас самого худшего, чтобы раз в десять лет приятно удивляться.
– Что такое? Что-то случилось? – спросил я.
– Почти ничего. Пока. Я беспокоилась, потому что вы не явились домой.
– Слишком устал.
Я не упомянул наше приключение с горгульями.
Пытаться доковылять домой прошлой ночью означало бы искушать судьбу. Мне бы не удалось сосредоточиться, чтобы ускользнуть от очередного нападения. Да и Каштанка с девочками тоже были не в форме.
Я не сомневался, что «они» по-прежнему ищут меня.
Стоп! Эй! Кивенс стала Бойцом, потому что Поток Яростного Света убрали до официального начала турнира. И «они» уже попытались до нее добраться.
– Мы определенно должны пойти к Констанции, – сказал я Таре Чейн. Затем спросил Паленую: – Перемены с Порочной Мин?
– Явных нет. Она снова неспокойна. Покойник спит…
– Ага.
Пора встревожиться не на шутку. Едва оклемавшись, как это уже было, Мин может причинить серьезный вред. Может причинить непоправимый вред Дину и Покойнику.
– Я позвала Плоскомордого и Торнаду, – сказала Паленая. – И велела им защищать людей и имущество, если смогут, но отпустить ее, если возникнет угроза чьей-то жизни. Если лекарств Колды окажется недостаточно. Я попросила Колду дать ей особый травяной отвар.
Моя девочка вновь продемонстрировала такую рассудительность и уверенность, что мне стало не по себе.
– Я сказала Пенни и Дину не вступать в схватку с Мин. Все внутренние двери нужно держать закрытыми, чтобы она не смогла проникнуть в мой кабинет или комнату Покойника. При необходимости Дин может забаррикадироваться на кухне и выйти через заднюю дверь. Мистер Малклар над ней поработал. Теперь Дин справится. Не думаю, что Мин поднимется наверх. Ее будет интересовать только бегство. Если она убежит, Фунт Застенчивости пошлет кого-нибудь по ее следу.
Без сомнения, по совету Паленой.
Джон Растяжка – выдающийся крысюк, но подозреваю, что частью своего успеха он обязан ненавязчивым сестринским советам.
– Хорошо, – ответил я. Иногда ее нужно хвалить. – А что с Плейметом и девочкой?
– Плеймет ушел домой. Его беспокоили дела.
– Неудивительно. Почему он оставляет их на своего зятя-идиота – выше моего понимания. А что Хагейкагомей? Она с ним?
Собаки заинтересовались, когда я произнес ее имя.
