Да, но если вы преследуете цель сломить ее, то наиболее эффективно именно насилие над ее вагиной. Из-за связи вагины с сознанием, вы травмируете женщину куда сильнее, чем если бы просто избили ее. Насилие над вагиной оставляет глубокий след не только в теле, но и в мозге женщины.
Изнасилование входит в стандартный набор приемов геноцида. И в свете этого становится понятно, что многие мужчины — возможно, большинство мужчин, которые насилуют во время войны, — делают это не из-за нарушений личности. В таком контексте изнасилование является инструментом. Это стратегия физического и психологического контроля над женщинами, когда травма, наносимая вагине, преследует цель навсегда оставить отпечаток в мозге женщины.
Если мы поймем это, станет ясно, что происходящее с вагиной гораздо важнее — и в хорошем, и в плохом смысле, — чем мы считали прежде. Очевидно, что изнасилование — это не просто «преступление сексуального характера» или «жестокость», которые ограничены лишь продолжительностью их совершения и потом, возможно, имеют посттравматические последствия. Мы должны понимать, что, хотя исцеление возможно, пострадавшая от изнасилования никогда не восстановится полностью и никогда уже не будет такой, как раньше. Изнасилование, если понимать его правильно, это далеко не просто жестокая форма секса. Оно нацелено не только на половой орган женщины, но и на ее мозг.
ИЗНАСИЛОВАНИЕ ОСТАВЛЯЕТ СЛЕД В МОЗГЕ
По словам сотрудников гуманитарных организаций, специалистов, занимающихся различными целительными практиками, и врачей, которых я опрашивала, а также согласно результатам новых передовых исследований, изнасилование меняет мозг и организм женщины. Но обязательно ли для этого страдать так жестоко, как изнасилованные женщины в Сьерра-Леоне? Согласно исследованиям доктора Берка Ричмонда, нет, не обязательно.
Доктор Ричмонд — невропатолог в Висконсинском университете, специализируется на отоларингологии. Он изучает такие проблемы, как хроническое головокружение, вертиго (ощущение потери баланса) и хронический звон в ушах. Он также занимается клинической практикой, работает с пациентами, в основном женщинами, которые страдают от этих и похожих недугов. Его исследования доказали, что изнасилование или сексуальное насилие в детстве накладывают отпечаток на женский мозг и тело.
Я познакомилась с доктором Ричмондом летом 2010 г. на яхте нашего общего друга. Трое его детей носились по палубе. Док-: тор Ричмонд — темноволосый, остроумный, но тем не менее серьезный человек лет 40. Он рассказал мне, что многие его пациентки, страдающие от различных нарушений, подверглись изнасилованиям или жестокому обращению во время секса Зачастую после случившегося они по многу лет не могли вновь обрести душевное равновесие. И хотя его наблюдения носили эпизодический характер, он пришел к выводу, что пациентки с нарушениями и пациентки, подвергшиеся изнасилованию или жестокому сексуальному обращению, имели так много схожих симптомов, что это дало повод для проведения дополнительного исследования. Я была так заинтересована его описанием изнасилований, из-за которых многие из его пациенток буквально не могли «твердо стоять на земле», что проговорила с ним два часа, не замечая ни палящего солнца, ни живописных скал на горизонте.
Его наблюдения подтверждали то, на что я не раз обращала внимание за 10 лет преподавания техники речи в Институте этического лидерства Вудхалл для женщин-руководителей, одной из соучредительниц которого я была. Частью моего преподавания были тренинги для молодых женщин, во время которых они учились стоять в полный рост, «твердо стоять на земле», пока произносили речь на воображаемой сцене. В течение многих лет я замечала снова и снова, что некоторые молодые женщины буквально не могли устоять на ногах. Они не способны были держаться спокойно, стоять прямо, высоко подняв голову, и, как бы они ни хотели это сделать, они все равно продолжали едва заметно покачиваться из стороны в сторону.
Плечи этих молодых женщин, казалось, уступали нажиму моих рук без всякого естественного сопротивления, в отличие от других молодых женщин, осанку которых я корректировала. Кроме того, им свойственно было сдерживать свои голоса — из-за напряжения в гортани часто они звучали высоко и по-детски. А когда мы занимались расслабляющими упражнениями для постановки голоса, почти всегда происходили две вещи: их голоса начинали звучать более естественно, что вызывает большее уважение у аудитории, а вскоре после этого они заходились в судорожных рыданиях.
Но часто после таких рыданий с этими молодыми женщинами происходили удивительные превращения: они не просто успешно проходили курс публичных выступлений и благодаря расслабленной гортани и диафрагме обретали «новые» голоса, но в них появлялось свечение, внутреннее сияние и жизненная сила, словно они только сейчас начали жить. И снова и снова оказывалось, что эти молодые женщины в детстве или подростковом возрасте подвергались сексуальным домогательствам или были изнасилованы. И я заметила, что симптомы этой категории очень отличаются от поведения многих других молодых женщин, занимавшихся по нашей программе, которые пострадали от столь же жестокого обращения, но получили другие травмы, не сексуального характера.
Поэтому, когда доктор Ричмонд поделился со мной своими выводами о том, что его пациентки с нарушениями равновесия ранее подвергались сексуальным домогательствам или были изнасилованы, это приковало мое внимание.
Как рассказал доктор Ричмонд, некоторые из его пациенток пришли к нему с симптомом, который называется фобическим постуральным головокружением, означающим, что они раскачиваются во время стресса или могут легко упасть от толчка. У других наблюдаются конверсионные нарушения походки — у них словно заплетаются ноги, хотя физически с ними все в порядке. Третьи страдают от «зрительного головокружения» — это означает, что они испытывают головокружение без всякой видимой причины. С пережитым изнасилованием были связаны другие симптомы — ощущение постоянного падения или тошнота по утрам. «Тем женщинам, которые, по моим наблюдениям, легче падают, когда я толкаю их во время специального теста, я задаю вопрос о сексуальном насилии, и ответ часто бывает утвердительным. Такой вопрос я задаю не всем своим пациенткам, то есть не спрашиваю тех, у кого нет таких симптомов, подвергались ли они сексуальному насилию. Но вопрос о сексуальных домогательствах может оказаться полезным, когда такие симптомы проявляются, потому что это может помочь постановке верного диагноза».
«То есть вы в буквальном смысле можете легче сбить с ног тех, кто подвергся сексуальным домогательствам или изнасилованию?» — спросила я. «Да, — подтвердил доктор Ричмонд. — Если я попрошу этих женщин закрыть глаза и стоять, они могут слегка покачиваться. Большинство людей стоят твердо. Если вы слегка толкнете их, они будут сопротивляться. Они не сделают шаг в сторону, не упадут и не будут неловко балансировать. Но эти женщины будут. Если вы толкнете их, они начнут падать, и вам придется ловить их. Это непропорциональный физический ответ, не соответствующий их физическому состоянию. У них нормальные силы, нормальные рефлексы, нормальная работа организма: у них нет никаких расстройств неврологического свойства — ни вестибулярных нарушений, ни травм мозга, которые, в частности, могли бы объяснить такие реакции. У этих женщин отсутствуют физические причины для неврологических проблем, но их тела реагируют так, будто такие проблемы у них есть. Но как только я даю им установку сопротивляться, их можно толкать изо всех сил, и они все равно будут стоять твердо, как скала».
