— Я сделал это для твоего же блага, — предсказуемо заявил он.
— Ой, не надо! Ты сделал это потому, что не мог со мной справиться, а это недопустимо для могущественного повелителя всех вампиров.
Его изящные ноздри возмущенно раздулись.
— Я боялся, что твоя тяга к семье победит здравый смысл. И оказался прав. — В свете неяркой лампы он выглядел настоящим древним королем. Древним королем с клыками и такими сверхъестественными способностями силы, что позади нее качались занавески. — Ты бросилась прямо навстречу опасности.
Дарси гордо подняла голову. Она не даст себя запугать.
— Я ушла не просто потому, что хотела узнать правду о моей семье. — Она обвиняюще указала на него пальцем. — Я ушла потому, что ты меня предал.
— Я… — Он резко замолчал. Его сила снова вихрем пронеслась по комнате. Несмотря на всю свою решимость, Дарси почувствовала, что делает быстрый шаг назад. Ладно, она все-таки немного испугалась. — Ты права.
Она заморгала:
— Правда?
— Да. — Сжав руки в кулаки, Стикс устремил на нее свой темный завораживающий взгляд. — Я был готов пойти на все, чтобы удержать тебя.
Дарси вдруг почувствовала, что ей трудно дышать.
— Потому что я нужна тебе для переговоров с оборотнями?
— Нет.
— Потому что ты боишься, что я окажусь опасной для твоих вампиров?
— Нет.
— Потому что…
Она тихо пискнула: Стикс неожиданно оказался прямо перед ней и, схватив ее в объятия, крепко прижал к груди.
— Вот почему! — прошептал он и приник к ее губам.
Дарси вцепилась ему в плечи, чувствуя, что слабеют колени. Проклятие! Как ей злиться на него, когда он целует ее так, словно без нее погибнет?
Он снова и снова припадал к ее губам, а потом проложил дорожку жадных ласк по ее лицу. Дарси тихо застонала: ее тело захлестнуло обжигающее наслаждение. В его прикосновениях было волшебство, которому она не могла сопротивляться. Наконец он неохотно отстранился и устремил на нее взгляд, полный такой открытой ранимости, что у нее чуть не разорвалось сердце.
— Дарси, никогда не убегай от меня. Мне невыносима мысль о том, что я лишусь возможности снова держать тебя в объятиях.
Он снова опустил голову, словно намереваясь еще раз затуманить ее мысли своими поцелуями, но у Дарси внезапно нашлись силы, о которых она даже не подозревала: она решительно прижала ладони к его груди.
— Стикс, подожди! — приказала она и почему-то не удивилась, когда он замер и настороженно посмотрел на нее. — Я хочу, чтобы ты четко усвоил: я не допущу, чтобы мной манипулировали. Я не безмозглая кукла, которой ты можешь командовать, как тебе вздумается.
Его ладонь нежно легла ей на щеку.
— Мне не нужна безмозглая кукла, ангел, но для меня это очень трудно. — По его прекрасным чертам пробежала ироническая улыбка. — Я привык отдавать приказы, которые выполняются без разговоров.
Ну еще бы!
— Но ты ведь не можешь отдавать приказы всем вокруг! — заявила Дарси.
— Обычно могу.
Она отрывисто хохотнула:
— Похоже, ты выбирал себе довольно жалких подруг, если они всегда позволяли тебе поступать так, как вздумается.
— Подруг? — Он чуть сдвинул брови. — Вампир находит себе пару только однажды — и навечно.
Ее сердце болезненно стукнуло.
Каково это — стать парой этому вампиру? Получить его бесконечную преданность? Всегда ощущать его ласки?
Дарси поспешно прогнала эти опасные мысли.
Запретив своим пальцам скользить по рельефным мышцам его рук, она глубоко вздохнула и моментально пожалела об этом.
Господи, как же от него приятно пахнет!
Запах, состоящий из чистого тела, мужской сущности и экзотического вампирства.
— Но ведь ты и до этого с кем-то встречался?
— В том смысле, который ты имеешь в виду, — нет. Я изредка брал кого-нибудь в любовницы, но они были просто мимолетным интересом. Вампиры редко вступают в какие-то отношения.
Его нежная ласка вызвала у Дарси сладкую дрожь.
— Наверное, вам очень одиноко.
— У нас нет той потребности в привязанностях, которая характерна для смертных.
— Значит, я — мимолетный интерес?
Он на секунду прикрыл глаза, словно для того, чтобы справиться с резким взрывом эмоций.
— Боги свидетели; в моем интересе к тебе нет ничего мимолетного, ангел! — ответил он, пронзая Дарси почти гневным взглядом. — Ты очаровала, околдовала и одурманила меня. Я не знал ни минуты покоя с того мгновения, как увидел тебя за стойкой бара.
— Ничего удивительного, — проворчала она. — Думаю, что похищение женщины должно было смутить любого вампира.
Он недоуменно нахмурился:
— Вообще-то вампиры очень часто похищают смертных, женщин. Я сам никогда этого не делал, но многим моим братьям эта игра доставляет удовольствие.
Дарси поморщилась:
— Ладно, не будем.
Он нетерпеливо тряхнул головой:
— Ты меня смущаешь не из-за похищения.
— Тогда почему?
— Потому что ты…
Когда Стикс замолчал, Дарси выгнула бровь:
— Я — что?
Он молчал так долго, что Дарси уже подумала, что он вообще откажется ответить на ее вопрос. Но Стикс с явной неохотой заставил себя завершить признание:
— Ты заставляешь меня чувствовать.
Она непонимающе заморгала.
— Боюсь, что это — чересчур широкое заявление, Стикс.
Он тихо зашипел, и пальцы, обхватывающие ее щеку, сжались.
— Из-за тебя я испытываю счастье, ярость, страсть и ужас. Я не привык к этим ощущениям.
«Вот и хорошо!» — с эгоистичным удовлетворением подумала она. Было бы чудовищной несправедливостью, если бы страдать приходилось ей одной.
— И… — подтолкнула она его на продолжение.
— И мне они не очень нравятся, — процедил он сквозь зубы. — Они меня тревожат.
— Стикс, эмоции — это не то, что тебе нравится или не нравится, — негромко сказала она. — Они просто есть.
— Я начинаю это понимать, — проговорил он. — А еще я обнаружил, что есть такие чувства, которые я предпочитаю остальным.
У Дарси пересохло во рту, а сердце вдруг резко ударило в ребра. Господи, она прекрасно поняла, какие именно чувства он имел в виду!
У нее невольно вырвался тихий звук — нечто среднее между стоном и вздохом. Она сама точно не знала, что он означает.
