— Расскажи мне про этого Стикса.
— Холодный, мертвый и слишком высокомерный, чтобы понять, что ему место в могиле! — огрызнулся Сальваторе.
Он всегда ненавидел всех вампиров, а уж Стиксом, долбанным повелителем вселенной, был сыт по горло. Его резкий ответ заставил Софию рассмеяться.
— Ах, от тебя так и разит ревностью, Сальваторе. Этому вампиру действительно удалось пробраться тебе под шкуру и задеть за живое! Мне надо с ним встретиться!
Сальваторе заставил себя улыбнуться:
— Если хочешь, я могу устроить вам встречу, но должен тебя предупредить, что он явно предпочитает… более юную твою версию.
В комнате внезапно сгустился наэлектризованный жар. София с трудом справилась со своим диким гневом и пронзила Сальваторе обжигающим взглядом:
— Где эта девица?
— Дарси? — Сальваторе демонстративно назвал ее по имени. Несмотря на то что София произвела на свет четырех младенцев женского пола, она была полностью лишена материнских чувств. Растить младенцев полагалось стае. Конечно, эти младенцы были настолько особенными, что ей пришлось участвовать в розыске, когда они пропали. И этот факт нисколько не улучшил ее характера. — Сейчас ее здесь нет.
Как и следовало ожидать, в зеленых глазах вспыхнула ярость.
— И что это, к дьяволу, должно означать? Сейчас ее здесь нет! Ты же сказал мне, что она уже у тебя в руках!
Он пожал плечами:
— Не беспокойся. Я с ней говорил. Надо просто подождать — и она обязательно свяжется со мной снова.
По комнате разнеслось ее тихое рычание.
— Что ты ей сказал?
— Я сказал ей, что у нее есть родные, которые стремятся с ней встретиться. — Его губы изогнулись в сардонической улыбке. — Особенно ее глубоко любящая мать.
Не реагируя на его сарказм, София снова принялась расхаживать по комнате.
— Она знает, что она такое?
Сальваторе невольно содрогнулся, ощущая вихри жара, проносящиеся по кабинету.
— Я попытался ей об этом сказать. — Раздражение заставило его лицо превратиться в неподвижную маску. — Не стоит удивляться тому, что ее это отнюдь не убедило. Всего несколько дней назад она даже не верила в оборотней!
— Я так и знала, что ты все испортишь.
— Испорчу? — Его руки так и чесались от желания стиснуть ее стройную шею. Он — король! Его решения не подлежат обсуждению! — Ни одна из твоих очаровательных дочерей не привязана к твоей юбке. Я хотя бы сумел найти Дарси и связаться с ней. И это — значительно больше того, что смогла сделать ты.
София с мошной грацией снова оказалась перед ним.
— И где она сейчас? В руках у вампиров? — с издевкой спросила она. — О да! Ты проделал отличную работу!
— Повторяю, вскоре она меня найдет. У меня есть ответы, которые она отчаянно хочет получить.
— Глупец! Нам нельзя просто сидеть и надеяться, что она решит с тобой связаться!
— И что ты намерена сделать?
— Я намерена привезти свою дочь домой!
Он гневно прищурился:
— Или, скорее, заставить ее в ужасе бежать.
— И что это должно означать?
— Дарси растили обычные люди! — насмешливо напомнил он. — Ты и правда считаешь, что сумеешь сыграть роль нежной мамочки?
Она усмехнулась:
— Сумею, чтобы выманить ее из рук вампира. А после этого нежность будешь изображать ты.
Нежность?
Сальваторе никогда не пробовал быть нежным, но если это необходимо для того, чтобы заполучить Дарси, так тому и быть.
Ему нужны наследники. Сильные наследники, которые бы пополнили слабеющие ряды веров.
И он сделает все, чтобы этого добиться.
Стикс понял, что окончательно лишился разума.
Иначе нельзя было объяснить то, что он беспокойно расхаживал по комнате, пока Дарси одевалась в ванной.
Боги свидетели: эта женщина была всего в двадцати пяти шагах от него! Достаточно близко, чтобы он слышал каждое ее движение и ощущал теплый аромат ее кожи. Он может оказаться рядом с ней в мгновение ока!
Но одного того, что между ними оказалась хлипкая дверь, было достаточно, чтобы ему хотелось рычать от раздражения.
С досадливым нетерпением натягивая на себя одежду, Стикс все еще продолжал упрекать себя за это странное беспокойство, когда по комнате разнесся слабый, приглушенный вскрик.
Ощутив острую вспышку страха, Стикс пересек комнату и резким ударом распахнул дверь. Его взгляд быстро скользнул по ванной комнате в поисках того, что заставило Дарси вскрикнуть.
Оказалось, что Дарси сидит на краю огромной ванны в одних джинсах и кружевном бюстгальтере и с ужасом рассматривает свою руку.
— Дарси! — тихо позвал он ее и дождался, чтобы она подняла глаза и встретилась с его встревоженным взглядом. — Ангел, что случилось?
— Моя рука! — Дарси, которая выглядела непривычно ошеломленной, показала ему свою руку. — С ней что-то не так!
Он бережно обхватил ее руку обеими ладонями, и его пальцы инстинктивно сжались, когда он увидел алые письмена, передвигавшиеся под кожей на ее предплечье.
На секунду он замер, пытаясь принять то, что видит. И дело было не в незнании того, что это такое. Любой вампир в состоянии был распознать столь древний символ.
И даже не в том, что какой-то частью своего существа Стикс не ожидал появления этой метки.
Тем не менее прошли томительно долгие секунды, прежде чем его разум по-настоящему принял этот факт.
А за его осознанием последовала вспышка глубочайшего удовлетворения.
Яростная мужская радость обладания.
Именно собственная реакция и потрясла его сильнее всего.
— Проклятие! — выдохнул он наконец.
— Что случилось? — Пальцы Дарси сжались в кулак, выдавая, с каким трудом она сдерживает приступ паники. — Я больна? У меня что-то серьезное?
Дарси понятия не имела, что с ней происходит. И вопрос заключался в том, что испугает ее сильнее: знание или незнание.
— Нет. — Он заставил себя разжать пальцы. — Ты совершенно здорова, Дарси, даю тебе слово.
— Ты знаешь, что это такое?
Чуть поколебавшись, он медленно кивнул:
— Да.
— Скажи мне! — потребовала она.
— Ты дашь слово, что не убежишь, если я скажу тебе правду?
Она резко втянула в себя воздух.
— Проклятие, Стикс, ты меня пугаешь!
— Тут нечего пугаться, ангел, но ты должна пообещать, что выслушаешь меня до конца и не сделаешь ничего необдуманного.
