– Рассосём, – отвечаю я, беря в руку ракетку и дивясь смешной хулиганистости этой фразы.
Мы играем.
Тут я замечаю, что к столу подходит девушка лет двадцати, которая мне показалась недостижимо взрослой и красивой. Больше всего меня впечатлили её шарообразные груди, растягивающие маечку.
Курчавый сразу с ней весело заговорил, что уже мне показалось хулиганством, переходящим в геройство. Девушка отвечала на вопросы, и тема разговора была одна-единственная: желание. Но всё, что я помню, это ощущение полной раскованности, которую я наблюдал в парне.
Временами мне представлялось, что девушка должна оскорбиться и уйти или, по меньшей мере, обругать наглеца. Но к моему вящему удивлению она лишь снисходительно улыбалась и с явным интересом поддерживала разговор. У меня было ощущение, будто я оказался свидетелем некого таинства между мужчиной и женщиной, таинства, свободно вынесенного напоказ – таинства растущего сближения.
Курчавый мне проиграл и ушёл с девушкой в направлении леса, положив руку ей на талию. Я увидел, что он тоже подстрижен «Под Канадку». Я всё ждал, что девушка сбросит его руку, но она явно не возражала. До того как деревья скрыли их, девушка и хулиган остановились, повернулись друг к другу и стали целоваться. Я был ошеломлён непостижимостью свершившегося у меня на глазах – так скоро, без долгих ухаживаний, которые я считал обязательными для первого поцелуя. Я смотрел на их слившиеся губы и мне представлялось, что они рассасывают партейку в некий дивный «теннисоид».
Велосипиздёж
Недавно я раздобыл старый, но скорый велосипед. На велосипеде я не катался с юношеских времён. Как и повелось с велосипедом – сразу сел и поехал. Ничего не забыл.
Едучи на велосипеде, видишь окружающее совершенно с других углов и на весьма трогательной скорости. Иное пространство, подобное инакости пространства при езде на автомобиле. Но у велосипеда минимум материала, обеспечивающего скорость – всего две перекладины, да два колеса с цепкой да шестерёнками. А эффект от скорости передвижения – принципиально разительный.
Так что езжу, наслаждаюсь, знакомлюсь с окрестностями, мимо которых проезжал, не замечая, и до которых не доходил пешком.
Велосипедом я бредил с раннего детства. Тогда существовало два вида детских двухколёсных велосипедов, отличающихся по половому и «пернатому» признаку: Орлёнок и Ласточка.
Отсутствие детского велосипеда не было препятствием для маленьких: мальчишек, которые могли раздобыть взрослый велосипед. Так как из-за маленького роста они не могли достать до педалей, перекинь они ногу через раму, то мальчишки просовывали ногу под верхней перекладиной рамы и катались в изогнутом положении, стоя на педалях.
Двор нашего дома на Кировском, 55 был большой, прямоугольный, с садиком посередине и залитый асфальтом вокруг, и таким образом предоставлял замечательный периметр, по которому можно было гонять на велосипеде. У соседа этажом выше был велосипед, и я клянчил у него прокатиться кружок-другой. Когда он разрешал – это было высшим счастьем нестись с казавшейся огромной скоростью мимо обшарпанных стен и запылённых окон.
Однажды мне на день рождения подарили игру «карманный футбол» – круглую коробочку с прозрачной крышкой и дном, а в середине была поверхность с нарисованным футбольным полем, в котором были сделаны маленькие дырочки, и в них, наклоняя коробочку туда-сюда, надо было загнать маленький никелированный шарик, который носился, как угорелый, при малейшем изменении положения коробочки.
Я предложил подарить эту игру мальчишке в обмен на двадцать кругов на его велосипеде. (Только теперь до меня дошло, что надо было не дарить, а дать ему поиграть в игру, пока я катаюсь – он бы с радостью согласился, так как велосипед ему уже надоел, а моя игра для него была желанной новинкой.) Владелец велосипеда ухватился за моё предложение, а я уселся и погнал по двору, считая круги, стараясь максимально насладиться каждым, как часами уходящей жизни, точно ограниченной заданным количеством дней. Когда я откатался 20 кругов и отдавал мальчишке его велосипед, мне было грустно, но я верил, что когда-нибудь и у меня будет собственный.
Папа научил меня ездить на двухколёсном велосипеде, когда мне было лет шесть. Велосипед был чужой, дачный. Мы вышли на прямую асфальтированную пустынную дорогу. Папа посадил меня на велосипед и сказал, чтобы я крутил педали как можно быстрее, а он будет бежать рядом и держать велосипед за седло, чтобы я не упал. Папа действительно держал за седло, пока я усаживался и бежал рядом, когда я начал ехать. Я стал крутить педали изо всех сил и в какой-то момент заметил, что папы больше нет рядом, никто не поддерживает велосипед, а я сам несусь по дороге. Сначала меня охватило чувство обиды – папа меня обманул. Но в то же время я понял, что зато я сразу научился кататься на велосипеде и обида исчезла. Когда я наконец остановился и оглянулся назад, я увидел папу вдали, машущего мне рукой, я развернулся и уже сам доехал обратно.
Наконец родители накопили деньги, всегда пребывавшие в крохотном количестве, на покупку велосипеда Орлёнок. Я счастливый, так разогнался на нём во дворе, что не успел повернуть и на всей скорости врезался под прямым углом в стену. Мне удалось удержаться в седле, но зато рама прогнулась от удара и краска на ней стала шелушиться («Советское – значит отличное»).
Потом пошли гонки с мальчишками, катание с одной рукой на руле, потом вообще «без рук». А иногда удавалось уговорить девочку прокататься, усадив её на раму. Глядя, как они сидят на металлической трубе, которая впивается им в зад, я удивлялся, как же они соглашаются на такое неудобство и, быть может, даже боль. Но жажда общения с противоположным полом преодолевала и не такие препятствия.
В те времена я услышал велосипедный анекдот и долго недоумевал, в чём же «соль», пока через несколько лет я орлёнком не поимел ласточку. Однако до этого события я смеялся над анекдотом вместе со всеми, не желая признаться, что я чего-то не понимаю в ебле (а я был уверен, что «соль» именно в ней). Итак…
Едет на велосипеде мужик. На улице стоит голая женщина и поднимает руку. Велосипедист останавливается и женщина просит её подвести. Он ей говорит:
– Садись на раму, подвезу.
Она садится, и он её довозит до нужного места. Она соскакивает с велосипеда и спрашивает мужика:
– А вы не заметили, что я голая?
А он отвечает:
– А вы не заметили, что велосипед – женский?
Всякий раз, собираясь кататься на велосипеде, приходилось зажимать бельевой защипкой правую брючину или просто заворачивать её к колену, чтобы она не попала в цепь. Велосипедные цепи того времени были исключительно хищными и питались не только тканью брюк и юбок, но и даже плотью под тканью.
Однажды на даче мы с папой шли домой из магазина и увидели парня, лежащего на земле с велосипедом на нём. Нога парня была в крови, и разорванная штанина застряла между цепью и шестерёнкой. Велосипед спал насытившимся зверем. Папа наклонился и изо всех сил провернул педалью заклинившую цепную передачу и кусок окровавленной материи выпал из зубов шестерёнки. Мы помогли парню подняться и довели его до дома.
